Российская государственность в XXI веке: основные проблемы. Монография - Александр Сергеев

Синтез получаемого знания позволит в дальнейшем выйти на существенно новый уровень понимания российской государственности, а его практическое использование станет чрезвычайно полезным при решении огромного количества социально-значимых фундаментальных и прикладных вопросов.

Главным индикатором качества для государственности является критерий его устойчивости. По нему можно будет находить ответы на вопросы о надежности государственной матрицы и ее способности реагировать на исторические вызовы. Конечно, государственность не является чем-то раз и навсегда данным. Это динамический феномен, который не стоит на месте и, подобно живому организму, находится в постоянном развитии. Тем не менее, главное для государственности – не потерять своего качества, а для государственной власти – четко осознавать порог его возможных и необходимых изменений.

1.2. Российская государственность: исторический аспект

В структуру любой государственности входит система исторических символов и идей, объединяющих население государства в единое целое, скрепляющее государственно-организованный народ общей исторической памятью. Историю любого общества в принципе можно подразделить на историю общественно-политических процессов и историю системы символов.

Для изучения феномена российской государственности важны оба вышеуказанных компонента исторического процесса. Нельзя сказать, что они существуют изолированно друг от друга. Символы являются своеобразным структурообразующим материалом отечественной истории, они подобны кристаллам и маякам, служащим народу ориентиром в стремительном меняющемся временном пространстве. Исходя из этого, необходимо рассматривать совокупность исторических символов и процессов в их фундаментальной неразрывности и тесной взаимосвязи между собой.

Естественно, размеры настоящей книги не позволят проводить в ней анализ всех без исключения социально-политических процессов, имевших место в российской истории. В рамках данного исследования для нас представляется важным отследить общую эволюцию идейно-смысловых основ и системообразующих конструкций российской государственности на ее различных этапах, с целью понять, что именно придавало России форму ее магистрального движения. Определить контуры будущего России возможно, только опираясь на вышеуказанное знание, что придает затронутой нами тематике качество особой актуальности.

Итак, общий анализ исторического пути развития российской государственности позволяет прийти к следующим выводом.

Огромную смыслообразующую роль на первых этапах развития русской государственности сыграла православная церковь. В эпоху Киевской Руси, а также последующего за ней периода феодальной раздробленности она выступала в качестве хранительницы «живого огня» русского мира, сохраняющего преемственность веков и указывающего пути развития будущего. В непростой удельный период российской истории, межкняжеских усобиц и бесконечного дробления русских земель именно система стремительно возникающих на бескрайнем русском пространстве монастырей служила очагами духовности и самоотверженного служения Богу, стягивая воедино когда-то могучий и сильный древнерусский организм.

В то же самое время политический и социальный идейно-смысловой контент Древней Руси не был всецело и стопроцентно религиозным. Его церковное содержание в значительной степени дополняли светские государственно-патриотические трактаты наиболее образованных князей и митрополитов (Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха, Иллариона и Клима Смолятича и других), которые ложились в основу древнерусской политической идеологии.

В более позднюю, московскую эпоху исключительно важное историческое значение сыграло учение монаха Филофея «Москва – Третий Рим». Именно оно впервые фундаментально обосновало русскую цивилизационную самобытность и ее непреходящее историческое предназначение.

К церковному самосознанию народа и к произведениям мастеров древнерусской политической мысли следует прибавить стихийно формировавшуюся веками народную память – систему коллективных воспоминаний множества поколений о великих и малых событиях прошлого. Ярким примером этого служит масштабнейшая по своему времени Куликовская битва, состоявшаяся в 1380 году, память о которой сыграла весьма значительную роль в плане формирования вокруг Москвы нового исторического очага русской государственности. Более того, победа в ней во многом окончательно оформила и завершила результат исторического процесса, шедшего несколько предыдущих столетий и выразившегося в возникновении единой великорусской народности.

Изначально древнерусское государство нельзя было назвать моноэтническим. Многие восточнославянские племена, проживавшие на определенных территориях, смешиваясь друг с другом, формировали региональные субэтносы, отличающиеся друг от друга многими ментально-культурными особенностями. Помимо собственно восточнославянского социокультурного ядра, Древнюю Русь также населяли многие инонациональные группы. На восточной границе ее проживали тюркоязычные «черные клобуки», на севере – финно-угорские племена, на западе – литовские племенные союзы. Эти народности, сохраняя ментальные особенности, язык и культуру, проявляли лояльность древнерусскому государству, платили подати, несли военную службу. Таким образом, социокультурное устройство Руси изначально отличалось сложностью и многообразием. Этот фактор в значительной степени предопределил ее дальнейшее вековое развитие.

В середине XVI века, к моменту покорения войском Ивана Грозного Казанского, Астраханского и Сибирского ханств, Россия становится государством не только многонациональным, но и многоконфессиональным, что в условиях господствовавшего тогда Средневековья являлось серьезным историко-социальным феноменом. В указанный период времени в России имело место начало векового братского общежития между православием и традиционным исламом, а впоследствии и с иными конфессиями, господствовавшими в ее отдельных регионах. История идейно-политического синтеза православия с традиционными пророссийскими иноверческими мирами изучена слабо, и вопрос этот еще ждет своего исследователя. Тем не менее, на подсознательном уровне указанная система духовных и идейно-символических конструкций дала российской историко-культурной личности совершенно особенные очертания и свойства.

Смутное время в России, вызванное династическим кризисом, многочисленными экономическими бедствиями и масштабной военной интервенцией, поставило государство на край гибели. Эти годы показали, насколько в обществе, с трудом изживающем из себя феодально-удельные пережитки, было сильно значение крепкой единоличной власти. Межсословная рознь, существовавшая в то время, представляла едва ли не большую опасность, чем нападение внешнего врага. Преодолеть смуту в обществе оказалось возможным лишь в результате создания всесословного земского ополчения и консолидированного избрания на престол нового монарха и новой династии. Последствия Смуты преодолевались затем многими десятилетиями.

В середине XVII века в России происходит церковный раскол. Он наносит русскому обществу большую травму. По некоторым данным, раскольниками стала пятая часть тогдашнего населения. Его негативным следствием оказалось значительное ослабление роли церкви в российском обществе в качестве общенациональной цементирующей силы. Петровская секуляризация церкви, осуществленная на полвека позже, во многом лишила ее также идеологической и социально-политической независимости, что резко сузило ее возможности осуществлять необходимое обновление идейно-смысловой базы жизнедеятельности российского общества в соответствии с требованиями времени.

Петровские реформы, осуществленные в начале XVIII века, резко усилили возможности российского государства, но, в то же самое время, привели к бескомпромиссному слому господствовавшей ранее многовековой старо-московской традиционности. Петровская «модернизация», однако, в корне отличалась от одновременных с нею европейских процессов становления буржуазных отношений, шедших рука об руку с протестантской Реформацией. Одним из таких отличий стало то, что европейский «правовой барьер», ставший альфой и омегой всей западной общественной жизнедеятельности, Россией взят не был. Иными словами, право в России не приобрело характера всеобщего и верховного регулятора социальной жизни, по-прежнему оставаясь на вторых, «дополнительных» ролях, в то время как старая допетровская система обычаев и традиций была, как мы уже сказали, безжалостно уничтожена. Всеобщим доминирующим регулятором жизни в послепетровское время стала культура – трудно формализуемая система образцов поведения, взятая из реальной жизни, а также из произведений мастеров творчества – устного народного жанра, живописи, литературы и т. д. Этот удивительный феномен русской жизни до сих пор слабо изучен, между тем как он до сих пор в неявном виде регулирует функционирование общероссийской повседневности.