Избранная страны драконов - Тася Тараканова

Ильза дёрнулась всем телом. Она повернулась к гвардейцу, который стоял за пультом Высотомера.

— Сделай максимальную скорость, вверх, вниз, — крикнула она ему.

— Это предельная, — пролепетал служивый, нервно перебирая пальцами край форменной куртки.

— Надо быстрей!

— Я не могу, — заикаясь, начал гвардеец, но Ильза перебила его.

— Это приказ!

Гвардеец дрожащими руками потянул рычаг на себя.

— Быстрей! — заорала Ильза. Я с ужасом наблюдала за Главой Меры. Она была в такой ярости, что не контролировала себя. Волосы топорщились во все стороны, на щеках горел лихорадочный румянец, один глаз дёргался от нервного тика, — быстрей!

Высотомер, непривычно загудев, рванулся вверх, добрался до максимальной высоты, дёрнулся и остановился.

— Еще быстрей! — нёсся визг Ильзы, а у меня от страха, кажется, остановилось сердце.

Стеклянная кабина сорвалась к земле, шатаясь и вибрируя, Ильза бросилась по ступенькам вниз, в эту секунду я поняла, Эрвин разобьётся. Не успев подумать, я задержала дыхание и направила импульс тела к тому, кто день и ночь звал меня к себе.

Грохот взрыва сотряс всё здание, осколки стекла ураганом разорвали пространство, мгновенно погас свет. В потоке воздуха Эрвина выбросило далеко вперед. Я упала на колени, согнувшись в три погибели, стараясь унять рвотный позыв. В центре зала царил ад: крики, стоны, нечеловеческий вой, грохот бьющегося стекла и арматуры, но даже эти звуки я слышала, как сквозь толщу воды. В голове шумело, в глазах прыгали белые молнии. Кто-то подхватил меня за подмышки, встряхнул и поставил на ноги.

— Ранена? — сквозь грохот и шум прокричал Добромир.

— В порядке, — раздирая сухое горло неимоверным усилием, просипела я.

— Беги за мной! — Добромир взвалил на спину безжизненное тело Эрвина, — надо убраться отсюда.

Чемпион бросился из зала. Как лодка стремится к маяку, чтобы не погибнуть в буре, так я ковыляла за Добромиром, стараясь не отстать от спотыкающейся атлетической фигуры. Собрав волю в кулак, я брела за ним. Слабость, гул в голове, страх за Эрвина застилали глаза белёсой пеленой, ноги подкашивались, меня шатало из стороны в сторону, но я перешла на семенящий бег, судорожно, до боли сжимая кулаки.

*

Авивия не заметила, как наступила ночь. После целого дня торговли она по привычке наводила порядок в лавке, но, выглянув в окно, решила остаться в своём маленьком королевстве. Домой уже поздно. На самом деле Авивии хотелось побыть одной и поговорить с отцом.

Человечек в шляпе, которого ей когда-то давно подарил папа, единственная вещь — память о нём. И этого человечка Авивия звала отцом. Она давно уже заменила его потёртую одёжку, сшив новые штаны и рубашку. Со временем человечек всё больше стал походить на отца. В тайне от всех Авивия разговаривала с ним. Эти беседы всегда приносили мир её душе, вселяли надежду, дарили успокоение, как будто отец, действительно, был рядом.

Авивия не считала своё занятие бредом. Поэтому, как всегда, посадив человечка на стол, она начала разговор. Ей многое хотелось ему рассказать, поделиться, поплакаться. У Авивии была подруга детства Лира, но ей Авивия не могла доверить свои секреты, открыть сердце. Она боялась поставить Лиру под удар, ведь у той были муж и дети. Дурмитор, который появился в жизни Авивии, тяготил её с каждым днём всё сильней. Надо признать, она сделала плохой выбор.

Эрвин, несмотря на все её предостережения, попал в лапы Ильзы, и его вместе с девушкой отправили на Великую Вершину. Провидение спасло Авивию, потому что эту новость она узнала гораздо позднее, сердце её не разорвалось от боли только потому, что Эрвин и Соня вернулись. Хотя девушка была в тяжёлом состоянии, еле двигалась, но умудрилась тайно покинуть дом. Следом за ней ушёл сын, и до сих пор от него нет вестей.

Конечно, Эрвин и раньше подолгу исчезал, но сейчас всё изменилось, ведь Соня, как догадалась Авивия, оказалась дверницей. И теперь Эрвин в смертельной опасности. Его наверняка ищет Ильза, чтобы обвинить в дверничестве и приговорить к смерти.

Папа, почему ты не смог спастись, когда тебя послали на Вершину? Мне кажется, иногда я чувствую твое присутствие, ты совсем рядом. Подскажи, что мне делать?

Грохот и сильный толчок сотряс маленькую лавочку, сидящий человечек упал на пол, его руки сложились над головой, как указательная стрелка. Авивия в ужасе вскочила, вглядываясь в серьёзное лицо человечка и его руки, вытянутые в сторону двери.

— Эрвин, — выдохнула мать.

Она поставила человечка на полку, открыла дверь и выбежала наружу. Почти не сознавая, что делает, Авивия бросилась к площади, которая была в двух кварталах от лавки. Как рыбак тянет пойманную рыбу к берегу, так Авивию тянуло к месту взрыва. Здравомыслие покинуло её, сменившись безотчётным чувством «надо туда». Каменная мостовая глушила шаги женщины, обутой в мягкие домашние туфли, и женщина непроизвольно порадовалась, привычка быть незаметной жила в ней неистребимо. Любопытных глаз и ушей она избегала всегда.

Миновав квартал, Авивия выбежала на площадь и остановилась. В глаза бросились две странные фигуры, ковыляющие сквозь дым от разрушенного здания Высотомера. Сама не зная почему, Авивия кинулась навстречу, и уже на полпути в свете тусклых фонарей ей открылась полная картина: здоровый парень тащил на себе Эрвина, а рядом, шатаясь, семенила Соня.

**

Соня

Из темноты к нам бросилась женская фигура. Авивия? Как она здесь очутилась?

В ту же секунду завыла сирена, в домах начали вспыхивать огни.

— Быстрей, сейчас появятся люди, — задыхаясь от бега, заговорила Авивия, подхватила меня за талию, и все вместе мы двинулись к тёмному переулку.

Наш маленький отряд покинул площадь и через несколько минут ввалился в дверь незапертой лавки. Добромир уложил Эрвина на пол, Авивия подсунула ему под голову вышитую подушечку, я без сил свалился на первый попавшийся стул, глядя, как мать суетиться рядом с сыном.

— Что с ним? — Авивия аккуратно ощупывала Эрвина.

— Дышит, порезов нет, одежда цела, даже странно, он был в эпицентре взрыва и никаких повреждений, — пробормотал чемпион, осматривая Эрвина, — может, ударился головой?

Протяжный стон, вырвавшийся из груди Авивии, напугал меня. Не для того я появилась в Верховии, чтобы оплакивать Эрвина, он — крепкий парень, очнётся. Не сметь думать о плохом!

— Соня, —