Стреляющий компромат - Аркадий Карасик

-- Неужели полюбила? - удивлялась мать. - Смотри, любовь - страшная штука для женщины, нередко приводит к гибели. Это у мужчин, как у петухов отработал одну курицу, отряхнулся и побежал за другой. Слишком уж ранима женская душа, медленно заживает.

Права мамулька, до чего же права! Вспомнила Людмила, как тяжело переживала неожиданную разлуку с первой своей любовью - Вячеславом Петровичем, Славиком, и снова задохнулась от приступа тоски. Сколько уже минуло времени, а не забываются сладкие часы, проведенные в постели с ласковым, заботливым любовником.

-- Скажи, ты откровенна с Валериком так же, как и со мной?

Девушка помедлила с ответом. Будто припоминала разговоры с веселым компьютерщиком, оценивала их.

-- Да, мама, - наконец, призналась она. - С ним нельзя быть скрытной, пыталась - не получается.

-- Не боишься?

-- Я ему доверяю. Валерик - не из числа предателей...

6

-- Сначала исчез Валерик, - медленно говорила Пелагей Марковна, сжигая сигарету за сигаретой. - Перестал появляться, звонить. А потом исчезла дочка. Тоже - просто: не возвратилась с работы...

Чегодин напряженно слушал исповедь немолодой женщины. Все обычно, все повторяемо в наше время, но что-то настораживало, какая-то малость ковырялась в ушах, мешая вникнуть в детали, которые, в конечном итоге, определят будущий успех.

Молвин - помощник советника Президента. По нынешним меркам - высокая должность. Платонов - советник, неважно, по каким вопросам, главное - лицо, имеющее доступ к главе государства. Николаев - бизнесмен, банкир. Хорошо бы узнать, какие дела курирует советник, не пересекаются ли его проблемы с проблемами Николаева.

Но до чего же опасно копаться в грязном белье высокой политики! Не любят там любопытствующих сыщиков и журналистов, сберегают от них секреты любой важности: от семейных и интимных до государственных. Лезть в высокие органы все равно, что без маски и дымокура соваться в пчелиные ульи - пчелы закусают до смерти.

Не дав согласия, не получив непременного аванса, Виктор подспудно уже начал расследование исчезновения неприметной секретарши.

-- Понятно, - протянул он, когда посетительница закончила длинейшее повествование. - Почему не обратились в милицию?

Пелагея Марковна удивленно воззрилась на наивного детектива, сначала невооруженными глазами, потом - через очки, водруженные странным манером на кончик напудренного носика.

-- Наверно, вы не поняли... Как бы это выразиться, Людочка оказалась посвященной в некоторые дела государственной важности... Мое обращение в милицию...

-- Кто-то вам не посоветовал поднииать шум, да? - догадался Виктор и покраснел от удовольствия - все же за время работы в уголовке удалось нажить кой-какой опыт. - Кто позвонил, знаете?

Новый удивленный взгляд над стеклами очков.

-- Никто не звонил... Когда Людочка не возвратилась с работы, я сама позвонила в приемную. Сначала ответила какая-то девица, сказала - ваша дочь больше у нас не работает. Потом включился мужской бас. Дескать, не волнуйтесь, вскоре ваше дочь об"явится. Не ходите по инстанциям, не беспокойте занятых людей... Вот и все.

Не густо. Скорей всего, вмешался в телефонную беседу двух женщин либо Молвин, либо кто-то другой по его поручению. Это еще предстоит выяснить.

-- Писем либо записок после исчезновения дочери не получали?

-- Как же, как же, пришло одно. Без штемпеля почтового отделения. Я изучила и конверт, и почтовую бумагу, даже понюхала. Пахнет любимыми духами доченьки. Писал, наверно, полуграмотный мальчишка... Видите, какие наковырял закорюки! Людочка диктовала. Может быть, больная, а может...

Пелагея Марковна всхлипнула и поспешно достала из сумочки крохотный носовой платочек. Убрала слезинки, высморкалась.

Чегодин осмотрел конверт, прощупал его, будто там хранилась еще одна бумажка, так же старательно оглядел записку.

Действительно, закорючки - набор неумело выписанных букв, точек, черточек. Только не похоже на "почерк" ученика начальных классов, скорей всего, автор записки рядился под него.

Текст такой же "сучковатый". Мамуля, я жива и здорова, не волнуйся, скоро возвращусь. И - печатными буквами - подпись: твоя Люда.

-- Разрешите, оставлю письмо у себя?

-- Ради Бога... Значит, вы согласны мне помочь? Господи, как же я рада! Только вот не знаю, с"умею ли рассчитаться... Пенсия маленькая, немного скопили с дочкой... В долларах...

Как Виктор и ожидал, большого "навара" не предвидится, самое время сослаться на занятость, болезненное состояние, неожиданный вызов на Кавказ, короче, наворочать глыбы лжи и укрыться за ними, как солдат за бруствером окопа.

Поймет посетительница, сгорбится и покинет негостеприимный кабинет.

Чегодин раскрыл губастый рот и неожиданно... согласился.

-- Берусь. О гонораре - позже. Сейчас вам придется оплатить текущие расходы... Три тысячи баксов, надеюсь, не обременят?

Пелагея Марковна умиленно захлюпала носом, вытащила из сумочки видавший виды кошелек. На стол перед детективом легли банкноты с изображением президентов США. Чегодин небрежно смахнул их в ящик стола.

Посетительница - уже заказчица - вопросительно поглядела на Виктора. Будто ожидала, что тот достанет из того же ящика, где исчезли деньги, адрес дочери.

-- Еще парочка вопросов. У вас есть фотографии Людмила и Валерика?

-- Конечно, есть.

Точно так же, как он только-что изучал конверт и записку, Виктор повертел в руках любительское фото. Даже достал лупу и нацелил ее на обнявшихся парня и девушку. Ничего особенного, толстушка с широко раскрытыми глазенками и накрученными локонами обхватила за талию худого паренька. Тот обнимает ее за плечи.

-- Второй вопрос: во что была одета в тот день ваша дочь? Если можно, поподробней.

Пелагея Марковна сощурилась и стала перечислять: короткая черная юбка с широким блестящим поясом, белая блузка на таких же белых пуговичках, на шее - нитка дешевых бус, на пальце левой руки - серебрянное колечко. Обута в лакированные лодочки.

-- Нижнее белье нужно?

-- Обойдусь, - коротко ответил детектив, представив себе, как он станет проверять у похожих на Людмилу девушек лифчики и штанишки. - Не надо... Перед уходом на работу дочь ничего вам не говорила? Могу, дескать, задержаться, не волнуйся... Или - возвращусь во время, разогрей ужин...

Посетительница снова нагнала на узкий лоб множество морщинок, руку с платочком прижала к щеке. Долго молчала. Виктор не торопил - терпеливо ожидал, когда женщина перелопатит в памяти страшное для нее утро, знал любая подсказка может невольно вызвать несуществующий факт.

-- Нет... вроде, ничего не говорила... Позавтракала, переоделась, чмокнула меня в щеку и убежала. Она такая ласковая, никогда не забудет поцеловать.

Первый "улов" настолько мелкий - невооруженным взглядом не увидеть. Но это относится к рядовому человеку, а Чегодин - детектив.

Итак, что он имеет?

Фотокарточку с изображением пропавших людей. Записку, написанную либо ребенком, либо похитителем, подделавшего свой почерк. Первым пропал Валерка.

Есть еще один, пожалуй, самой важный вопросец.

-- Простите, на теле вашей дочери не было каких-нибудь родинок, шрамов, следов перенесенных операций? Короче, видимых примет

-- Вы думаете... - снова всхлипнула Пелагея Марковна.

-- Ничего не думаю, - сдерживая раздражение, внятно проговорил сыщик. - Сегодня ничего нельзя исключить. Спрашиваю на всякий случай.

Посетительница еще раз прошлась по лицу платочком, горестно покачала седой головой.

-- Шрамов у доченьки нет... не было. Под левой лопаткой - большое родимое пятно...

В составляемое "досье" вписана еще одна примета.

7

Чегодин ничем не напоминает сыщика. Бизнесмен, музыкант, актер, журналист, но только не детектив. Полный, низкого роста, с круглой мордашкой и зализанной прической, доброжелательный и даже стеснительный, Виктор вызывает по отношению к своей особе этакую приветливую насмешку. Дескать, парень свой в доску, ничего не стоит обвести его вокруг пальца стопроцентный вахлак.

Но под личиной дурашливости прятался изощренный ум, не пропускающий в себя собеседников, зато проникающий в них до самого подсознания.

Прежде всего, рассуждал сам он с собой, необходимо побывать в офисе советника Платонова, походить по ковровым коридорам подышать воздухом приемной, оглядеться, "пропитаться" чиновничьей атмосферой. Но вот каким образом проникнуть на охраняемую "территорию", куда простым смертным вход перекрыт милицейским "шлагбаумом", загорожен охранниками?

Единственная возможность - с помощью Володьки Кудрина. У пронырливого болтуна повсюду - друзья-приятели, к тому же, удостоверение сотрудника уголовного розыска что-нибудь да значит. А уж им, этим удостоверением сыщик размахивает, как Знаменем Победы над головами и повязанных преступников и упрямо молчащих свидетелей. Не говоря уже о всех встречных-поперечных.