Маг для бастарда - Вера Чиркова

Некоторое время я стоял в глубоком раздумье, решая – разбудить его немедленно или так спокойнее? И наконец, выбрал второй вариант. Я тоже устал за время дороги, перенервничал из-за контракта, и тоже хочу отдохнуть, хотя бы те два часа, что остались до ужина. А если разбудить Ганика, отдохнуть уже не удастся, ведь, выдавая ему работу, нужно строго контролировать, как рыжий прохвост ее выполняет, иначе потом уже ничто не поможет, кроме магии. Ну а тратить в человеческих землях силу направо и налево считается у нас дурным тоном. Не так-то легко в этих местах пополнять резерв даже маглору со званием мастера.

Но на стандартные сигналки, защитки и сторожки я все же магии не пожалел, ни на минуту не забывая, что в замке есть еще один маг, и, вполне вероятно, ему вменено в обязанности следить за мной и доносить. А потом задал себе время пробуждения, сдвинул в угол свои сундуки, и с чистой совестью лег спать.

Глава 3

В тот знаменательный момент, когда до моих ушей в первый раз донесся звон крепостного колокола, я был уже умыт, одет и причесан. Стоял перед зеркалом в спальне и надевал шапочку мага, такой же неотъемлемый атрибут наших одеяний, как и мантия. Или даже более важный. Если в мантию мы закладываем всего пару-тройку бытовых заклинаний от жары и холода и несколько защитных, то в украшенную камнями шапочку их вмещается более десятка. И защита нескольких видов, и отвод глаз, и подслушивание, и кошачий глаз – все, что сумеет накастовать хозяин. Но постоянно действует только одно – невозможность снять ее против желания маглора.

Надев шапочку, я оглянулся на шкаф и задумался. Дело в том, что, вешая туда свою заслуженную мантию, я обнаружил несколько чужих, и не все они были новыми. Стало быть, кому-то до меня уже удалось отсюда бежать… бросив все имущество. Я знаю только два способа, как это можно сделать, и оба терпеть не могу. Зато мантия мага, оставленная без присмотра на несколько дней, по негласному закону, принадлежит тому, кто ее первым найдет. Однако прежде чем взять хоть одну из шкафа, я должен быть уверенным, что до меня никто не предъявил на них свои права. Потому-то, в конце концов, и надел свою, но на шкаф надежную сторожку все же бросил, через неделю легко смогу проверить, стал ли я богаче.

– Господин маглор! – радостно встретил меня на лестнице Ганик, наряженный в свои самые лучшие штаны, всего с одной заплаткой. – Колокол звонил!

– В столовую слуги наставников не имеют права входить, – осадил я его. – Сейчас выясню, где тебя будут кормить – на кухне, или принесут сюда. Но сразу хочу предупредить, без моего разрешения через порог ты не пройдешь. Тут есть дети, и вот с ними тебе разговаривать нельзя. И играть – тоже. Они незаконные сыновья и дочери покойного короля, и королева сразу казнит каждого, кто к ним сунется. А я оставаться без слуги не желаю, все-таки уже заплатил за тебя.

– А тот… что приходил?

– Не тот, а та. Это Мэлин, дочь короля. И если тебя увидят рядом с ней, можешь начинать читать молитву. Только заранее сообщи мне, кому оставляешь в наследство свое имущество.

– Матушке, – растерянно пробормотал он.

– Как скажешь. – Я прошел мимо него в дверь и сделал замысловатый жест рукой.

Не знаю сам, что он означает, силу я не вкладывал. Но после нескольких прошлых попыток Ганику хватает и простого осознания, что ловушка есть.

На лестнице меня поджидал один из слуг, приветливо улыбающийся мужчина в голубой ливрее. Но с его простодушного лица на краткий миг глянули такие пронзительные глаза, что я похвалил себя еще раз за то, что едва встав с постели, обновил заклинание невозмутимости. Сегодня оно мне уже сослужило верную службу и, надеюсь, выручит еще не раз. Ведь уже понятно, что влип я не просто в болото, а в очень густонаселенное болото. Населенное предрассудками, запретами, этикетами, соглядатаями и прочими сопутствующими мерзостями. А надеялся, что буду в каком-нибудь поместье выводить мышей и тараканов.

– Столовая, господин маглор, – распахнув передо мною дверь, учтиво произнес слуга, но входить я не торопился, вспомнив про Ганика.

– А где ужинают слуги наставников?

– Рядом с кухней есть столовая для слуг. Но предупредите своего мальчишку, что входить на кухню главный повар никому не разрешает.

Еще бы он разрешал! – фыркнул я про себя. Небось на то же ведомство, что и ты, работает.

– Будьте добры, попросите кого-нибудь отнести ему еду в мою башню. Сам он выйти не сможет, мне нужно сначала уточнить, когда и куда ему можно ходить. – Я признательно улыбнулся и шагнул в столовую.

Дверь за моей спиной громко хлопнула, пожалуй, даже слишком. Сквозняк, наверное.

– Добрый вечер, господа, я маглор Иридос, – произнес я, рассматривая присутствующих.

Всего двое мужчин, одна дама и четверо детей. Почему-то мне казалось, что нас должно быть больше.

– Я Нувилия, преподаю этикет и танцы, – представилась в ответ сухощавая дама средних лет, со строгой прической бонны и с ажурной пуховой шалью на плечах. – А это дети – Мэлин, Степос, Азирт и самый младший Вакринт. Мы обращаемся к ним просто по имени. На ужин ходим по очереди, главное, чтобы нас было четверо.

– Я Траниг, наставник Степоса, преподаю грамматику, – полноватый мужчина смотрел на меня слегка настороженно.

– Я Этераер, преподаю музыку, – представился последний из господ, высокий и унылый. – Сегодня слежу за Азиртом.

Мальчишка лет десяти, которого назвали Азиртом, при этих словах пренебрежительно ухмыльнулся, но меня он мало интересовал, я изучал Мэлин. Она явилась на ужин в платье – довольно миленьком, сиреневом в редкий цветочек и с пышными оборками. И мне почему-то показалось, что этот наряд вызвал у воспитателей шок. Они старательно отводили глаза, словно увидели нечто неприличное.

– Очень приятно, – приподнял я шапочку и слегка склонил в учтивом поклоне голову, как бы благодаря за ознакомление, но на самом деле жадно вслушиваясь в их эмоции.

И сразу понял, что не ошибся. Они были изумлены, удивлены, озадачены и насторожены. Все, кроме пятилетнего Вакринта, заинтересованно поглядывающего на стол. Значит – опуская головной убор на место, сообразил я, – до этого момента она упорно ходила в мужских штанах? И мое замечание, что так даже лучше, сподвигло ее совершить подвиг, надеть платье? Как замечательно! Пусть всегда делает все наоборот, с этим я как-нибудь примирюсь.

– Раз мы собрались, – скомандовала госпожа Нувилия, – давайте приступим к ужину, воспитанники отправляются спать в девять часов.

– Я хотел бы получить более подробный распорядок дня, – произнес я, наблюдая, как они усаживаются за длинным столом.

Одна лишь Нувилия села рядом с малышом, наставник Степоса, прыщеватого и меланхоличного подростка лет четырнадцати, сел напротив воспитанника, а музыкант – напротив бойкого Азирта. Следуя их примеру, я сел напротив Мэлин, посмотрел, как она кисло наблюдает за разливающим куриный суп лакеем, и небрежно заметил:

– Мне всегда казалось, что девушки не должны есть много мясного. От супов и жареного мяса они толстеют.

– Два половника, – тут же скомандовала бастарда добравшемуся до нее лакею, – и побольше фрикаделек.

Я лишь снисходительно пожал плечами, дескать, мое дело предупредить, и зачерпнул ложкой свой суп. Маленький зеленый лягушонок, выловленный мною из тарелки, смотрел слишком ехидно, чтобы я поверил в его реальность. И слишком вкусно пахло супом, чтобы эта маленькая иллюзия могла испортить мой аппетит. Я невозмутимо поднес ложку ко рту и развеял иллюзию лишь в тот краткий миг, когда загородил ее рукой от посторонних взоров.

Так что те, кто мог за мной наблюдать, никак не могли видеть, что в рот мне попала не обитательница болота, а кругленькая, сочная фрикаделька, которую я и разжевал с самым благодушным видом. И тут же убедился, что наблюдающие были: Степос сморщился и резко отодвинул суп, Азирт схватил стакан с соком и начал, захлебываясь, пить, торопясь задавить подступающую дурноту. Ну как всегда, снисходительно ухмыльнулся я, сначала копают яму ближнему или тому, кого считают слабее себя, а потом, когда сами в нее упадут, начинают обижаться. Но поразмыслив с минуту, с огорчением признал: если сейчас дети дружно побегут из-за стола, может начаться разбирательство, а мне это пока очень невыгодно. И с превеликим сожалением убрал у мальчишек и все нелицеприятные воспоминания об увиденном, и тошноту.

Мэлин, искоса пренебрежительно наблюдавшая за ними, разочарованно поджала губки и уныло принялась за суп. Я тоже спокойно ел, не опасаясь, что дрянная девчонка выкинет что-либо еще, резерв у нее и так был крохотный, а после этой демонстрации умений вообще стал почти незаметен. И это несколько огорчало, потому что до меня наконец начало доходить, зачем ей искали в наставники именно мага. Значит, придется учить управлять своими силами, сдерживать спонтанные приступы агрессии и отчаяния, тренировать усидчивость и терпеливость. Но порадовало другое: она уже самостоятельно достигла во владении иллюзией, истинно женской магии, заметного успеха, и это при ее-то крошечном даре. Стало быть, есть желание заниматься и упорство, а это половина успеха. А еще радовало понимание того простого факта, что мне не нужно с ней особенно миндальничать. Она первая объявила войну и теперь может не ждать снисхождения.