Социальная среда - Сергей Богатков

Раньше мне казалось, что начать общение с незнакомой девушкой в двадцать три года, будет такой же непосильной задачей, как и в школе. Что мне всегда будет трудно просто заговорить первым и начать что-то обсуждать с едва знакомой собеседницей. И только девочка-которая-со-мной-заговорила, пропавшая из моей памяти по неизвестным обстоятельствам ровно так же, как и из жизни, останется в сердце навсегда. Возможно, в эмоциональном плане она влияла на меня не так сильно, как мне теперь это вспоминается.

Однако сегодня мне хочется почувствовать себя тем самым мальчиком из детства. Я расспрашиваю Свету о ней самой, пытаясь найти в ее жизни что-то схожее с моей. Конечно, общего у нас было мало, книги читать она не любила, с людьми держалась немного отстраненно, хоть и училась на психологическом.

Но в общении и поведении мне видится в ней какая-то простота. Она говорит прямо, на чистоту, без каких-либо намеков, она немного смутилась, когда пила кофе. Про себя я назвал ее девочка-без-заморочек. Конечно, если я сделал бы ей такой комплимент, она могла неправильно понять.

– … не смотря на все это, очень мало людей идут работать по специальности, на которую учились в институте. Это немного странно, да? – Света продолжала тему «работа после учебы».

– Ага, – понимающе подтверждаю я. – Люди сами не знают, чего они хотят.

– Или родители навязывают им свое мнение. Тебе, наверное, в этом плане повезло, Антон, раз родители по другим специальностям работают?

На мгновение мы замолчали, все еще продолжая идти. Мне нечего было на это отвечать.

– Но, меня долгое время мучили сомнения, – сказал я, лишь бы Света в затянувшемся молчании не подумала, что сболтнула лишнее. – Потом встретилась одна женщина, она смогла убедить в том, что все получится. Мне кажется, это сыграло определенную роль, придало уверенности. Вообще-то я живу с другом, который сказал, что решил поступать и поступил вместе со мной. Он в отличие от меня всегда знал, чего хотел.

– Наверное, хорошо иметь такого друга.

– Да, если учесть, что в учебе ему частенько везет, в отличие от меня. Он, правда, считает, что знания никуда не денутся, а работу в Москве всегда можно найти.

– Многие так считают, – заверяет Света, пожимая плечами.

– Мне этого не понять – честно признаюсь я. – Зачем тогда вообще учиться? Разве что с дипломом работу можно найти получше.

Асфальтированная дорога заканчивалась выходом из парка. Мы зашли в метро и молча ехали вниз на эскалаторе. Света стояла на ступеньку ниже, что-то ища в своей сумочке. На середине пути, она зачем-то повернулась, словно убедиться, что я все еще стою позади нее. Мой поезд уехал, как только мы сошли со ступенек. Свете надо было в другую сторону, но она не торопилась.

– Спасибо за кофе.

– Значит, до следующего раза? – уточняю на всякий случай.

– Да, – чуть замявшись, она продолжает. – На самом деле мне не очень хочется туда идти.

– Почему?

– Потому что сегодня я встретила тебя. Но, надо кое с кем увидеться, поэтому до скорого.

– Пока.

Ее поезд подъехал сразу после этих слов. Девочка-без-заморочек неспешным шагом вошла в вагон и села, на этот раз не оглядываясь.

И хотя у меня не было ее номера телефона, мне хорошо запомнился профиль в социальной сети, и было известно ее расписание. Осталось вспомнить пароль от своего, и я легко смогу ее найти. Думаю, это должно ее удивить.

Пока я ехал домой, из головы не уходили размышления об институте. Света посчитала, что мне повезло. Меня никто не заставлял не то, что поступать, а даже просто ехать в Москву учиться. Разве что Андрей и его дядя говорили со мной об этом. А когда мы с другом окончили школу и он собрался ехать, мне подумалось, что это единственный шанс получить высшее образование, да и просто повидать другой город, в который один я бы ни за что не отправился.

Странно. Я не могу вспомнить, как говорил с мамой о поступлении в институт, как спрашивал ее мнение и делился своими мыслями. Возможно, раньше я это помнил. Но сейчас – нет. Еще один вырезанный кусок из воспоминаний.

Все-таки, если бы мама была против, я бы никуда не поехал, не оставил бы ее одну. Эта мысль заставляет успокоиться и отбросить глупые сомнения. В некоторых случаях фантазия – худший враг человека. Но, не смотря на все доводы, меня периодически беспокоило тревожное чувство, возникшее, когда мы с Андреем стояли в очереди на поезд в Москву. К чему оно относилось, я не знал. И мама не пришла провожать, в тот момент ее просто не было рядом. Может, чувство тревоги каким-то образом было связано с ней?

Так и не найдя ответ на свой вопрос я, расслабившись, сажусь на освободившееся место в вагоне, включаю музыку и закрываю глаза.

Дома ждет бардак на кухне, пиво в холодильнике, учебники и тетради на столе, книги на книжной полке.

Открываю дверь квартиры, и тишина застает меня врасплох. Обычно из колонок компьютера звучит музыка, а так же заклинания, звуки перестрелок и драк из очередной онлайн игры. Но, на этот раз Андрей сидит на кухне и переписывается с кем-то по телефону через смс. Как ни странно, кухня пребывает в образцовом порядке без моего вмешательства. Все убрано и расставлено на местах. В раковине не валяется грязная посуда, в чайнике есть вода, на плите не стоят пустые сковородки и даже цветы на подоконнике начинают расцветать.

– Сегодня рейда нету что ли? – интересуюсь я.

– Да надоело уже, сколько можно играть? – спрашивает Андрей больше у самого себя.

Я понятия не имел, что такое рейд, просто запомнилось слово, которое иногда звучало от Андрея. Если сегодня рейд – надо обязательно быть онлайн, захватывать или отбивать замок в виртуальном мире! Телефон на столе завибрировал – моему другу кто-то написал смс. Я достал свой и набрал номер. Сегодня нужно позвонить маме и все у нее выяснить, узнать как у нее дела, все ли с ней в порядке и ждет ли она моего возвращения…

– Ты кому звонишь?

– Маме.

Идут гудки. Я поднимаю глаза и вижу, что Андрей, как-то обеспокоенно смотрит на меня. Совсем не в его духе.

– Боюсь, она не возьмет трубку, – он пытается говорить, предполагая, но притворство плохо удается. Мой друг констатирует факт.

А я все продолжаю держать в руках телефон, ожидая ответа.

Глава 5

В детстве мне думалось, что воспоминания будут со мной до конца жизни, даже если я покину родной дом и уеду куда-то далеко-далеко. И каждый раз, когда мне станет грустно, я с легкостью смогу их вспоминать, закрывая глаза, и смотреть, будто кинофильм на старой видеокассете.

Но незначительные события, люди, места, в которых я жил и неоднократно бывал в детстве, постепенно стирались из моей памяти. Позже казалось, что причиной этому стал переезд в другой город. Поначалу незнакомый и непривычный, совсем не такой, каким я себе его представлял. В моей жизни практически все стало новым. За несколько лет даже вещи, взятые с собой в поезд из дома, уже давно пришли в негодность. Старый мобильный телефон, блокнот с вырванными страницами, зубная щетка были выброшены и заменены на новые.

Суета на дорогах и тротуарах столицы с раннего утра стала привычной, как и продуктовые палатки на остановках и переходах и непрерывно отъезжающие и приезжающие поезда на разноцветных ветках метро.

Каждый раз, думая о маме и о родном доме, я все больше чувствовал себя одиноким. И я понимал, что кроме Андрея настоящих друзей у меня сейчас нет, но делиться с ним своими переживаниями все же не хотелось. Поэтому возникающие беспокойные мысли я сразу же отбрасывал прочь. А иногда думал о том, что у меня даже нет ни одной вещи, напоминающей о доме. Только номер в записной книжке мобильного телефона, абоненту которого уже давно не поступали звонки от родного сына. И как могло случиться, что я совсем перестал ей звонить?

Наши телефоны лежат на столе. Андрей достает две бутылки пива из холодильника, протягивает одну мне и пару минут мы сидим в тишине.

– Почему мама не берет трубку? – спокойно спрашиваю я уже не первый раз.

– Да говорю же, работает она в это время.

Голос Андрея звучал поначалу как-то неуверенно, но сейчас ответ был твердым. Больше я не задавал вопросов. В голове стало пусто, ни единой мысли, будто их разом выкачали. Не хотелось ни о чем ни думать, ни говорить. Временами я все больше и больше боялся себе признаться в том, что что-то со мной не так. Это чувство усилилось, вызывая беспокойство. Будто то, что нужно было сделать уже давно, сейчас совершенно не имеет смысла. Поезд ушел.

Мы оба молчали долгое время, Андрей, казалось, о чем-то размышлял, периодически посматривая на меня. Потом он неожиданно завел тему о предстоящей сессии, и мы оба ухватились за нее, словно за соломинку. Мне нужно было отвлечься, а разговор – лучшее лекарство, кроме, пожалуй, сна.