Переговорщик - Андрей Загорцев

Капитану Булыге надоело смотреть, на бестолково суетящихся журналистов. Он подозвал к себе своего связиста и ткнул пальцем в направлении корреспондентов:

-Почистить, вымыть, накормить!!!

Связист Паша козырнул и отправился в сторону «рыцарей пера и камеры». Через несколько минут послышались истошные визги и вопли:

– Ой не надо, мы самиии…

К концу утреннего осмотра и устранения недостатков, заявились «разведчики по хлебу».

Матросы тащили большой бумажный мешок источавший чудесный хлебный дух.

Кошкин подскочил к замполиту и торжественно отрапортовал о выполнении задачи и обнаружении небольшого хлебного заводика комендачей. При этом матрос героически выпячивал вперед свою нижнюю челюсть украшенную несколькими свежими ссадинами.

Комендантские хлебопеки были не столь радушны, но моряки-пехотинцы отступать не умели, да и заспиртованный хлеб в целлофане надоел до ужаса. Когда весь коллектив хлебзавода гонялся за матросом Кошкиным, который нагло заперся в палатку схватив мешок с сахаром сказал :

– Ну пока толстожопые , не растрясите булки..

После этой фразы Кошкин рванул в сторону Терского хребта за ним побежала свора пекарей и работников. Два других матроса спокойно и методично вырубили двух оставшихся пекарей, набили какой то бумажный мешок, валявшийся рядом, свежеиспеченным хлебом и другими печеными вкусностями, предназначенными явно не для воюющего люда.

После этого морские пехотинцы с достоинством удалились. Кошкин со скростью метеора несся с мешком за спиной по бетонной взлетке и наверняка бы ушел от погони ,но воткнулся головой в какую-то мирно стоявшую боевую машину пехоты. Голова Кошкина одетая в каску снесла фальшборт,от удара с брони посыпались грязные мотострелки и принялись мутузить матроса. Убегать и драться одновременно у Кошкина не получилось, он сорвал с головы каску засветил ею нескольким рьяным пехотинцам, рванул прошивку мешка, набрал полную каску сахара, отбиваясь от мотострелков ногами и стартанул в сторону временного лагеря морских пехотинцев. Подбежавшие пекари стали самозобвенно драться с пехотинцами, забыв собственно о цели погони. Кошкин догнал своих удачных соратников и с триумфом вернулся на стоянку. Завтрак на свежем воздухе был чудесен. После гречневой каши с тушенкой, пили крепкий очень сладкий чай с лимоном и закусывали печеньем. Корреспонденты , чистенькие и в начищенных гуталином кроссовках довольно щурились, курили и пытались сфотографировать статуеподобную фигуру замполита.

Через полчаса прибыли на «УАЗИКЕ» представители вышестоящего штаба.Снова начали совещаться развернули план города. Подъехал еще один БТР со звукоговорящей установкой ЗС-800. Капитан из группы псих.операций, подошел к полковникам и с какой – то обреченностью в голосе представился. Его отослали подальше и сказали пока покурить.

Офицер отошел к вагончикам моряков, присел на какую-то железяку, достал из грязного «песочного» бушлата пачку «Примы». Потряс пачку нашел более –менее невыкрошившуюся сигарету, скрутил кончик и закурил, отрешенно уставившись себе под ноги.

Лейтенант Степной только кивнул Кошкину, тот сразу налил в солдатскую кружку горячего чаю, достал с хлебного мешка какую-то аппетитную булочку и всучил это всё капитану. Тот недоуменно посмотрел на матроса:

-Спасибо..

– Пей, пей ,-подбодрил капитана лейтенант Степной.

Офицер обнял ладонями кружку,грея их,осторожно откусил булочку,пожевал и незаметно для себя умял её в три секунды. Взгляд его потептел. Горячий крепкий чай немного привел его в чувство. После чая,офицера угостили «красным элэмом», и он «вкусно» затягиваясь,наконец то вышел из непонятного ступора и постепенно разговорился с лейтенантом. Он оказался из той группы псих.операций которая пыталась вести переговоры с боевиками, не желающими покидать дом, и прикрывающихся мирными жителями

– Дурдом, какой-то,– рассказывал он,– бред собачий, какие преговоры бля?? Начальству в голову стукнуло, мирным путем все решить, а хрен его знает есть в том доме мирняк или нет ? Сами же чичи и сказали, что у них заложники, показали пару каких-то непонятных тёток да дедка с бабкой и все… Наш генералитет распушился, «зачем необоснованные жертвы, на нас смотрит общественность». Решили блин уломать. А смысл? Там всего батальонная тактическая группа пехотная, одно название батальон…Их итак в начале месяца когда штурмовать начали, полегло немало…,– он снова затянулся сигаретой, Кошкин с достоинством матерого официанта плеснул свежего чаю в кружку,– так вот пехота только– только разогналась, комбат мотострелецкий говорил, что с наскоку раздолбав дом артиллерией и обработав с танков взяли бы без потерь. А тут блин остановились и всё ,чехи в мегафоны орут у них заложники, и солдат наших пленных полно, выкинули одного мертвого и одного раненного отпустили. Мы раненного расспрашивать а он все, никакой помешанный напрочь мычит..язык ему отрезали…

– Товарищ, капитан а откуда бойцы были ?,– спросил связист , отиравшийся рядышком.

– С Самарского полка , по моему, не знаю точно…

Связист получил пендаля от лейтенанта и пошел к Булыге получать задачи по связи и новые переговорные таблицы привезенные из штаба в аэропорту.

Офицер псих.борьбы удивленно посмотрел на Степного и продолжал :

– Толком, никто не знает ни сколько пленных и заложников, сколько боевиков. Дом укреплен хорошо видно, готовились задолговременно. Наши , мля батьки-командиры с красными лампасами, штурмовать и стрелять по боевикам запретили, типа, чтобы бородатые со злости пленных не расстреляли. А боевички, довольны по тихой бойчишек и офицеров отстреливают, в окна скалются. Мне сдается они просто отдыхают, все у них там и жратва и вода и патроны есть. Маразм полнейший, пехота и так потерянная была а тут обозлилась, комбат и офицеры злющие как черти, только разогнались и на тебе.. в лоб «Стоять, блевать, не стрелять»..херня какая –то, уже третий день творится. Мой солдат вчера наводчик, погиб. Не вовремя высунулся из БТРа пулю в горло схлопотал, мы его вместе с механом вовнутрь затащили он без сознания,ночь не прожил сегодня под утро когда вернулись в МОСН (медицинский отряд специального назначения) уже мертвого сдали:,– офицер замолчал докурил сигарету и благодарно кивнул Кошкину , забравшего пустую кружку.

Совещание начальников закончилось и полковник из штаба,прыгнув в «УАЗИК» убыл восвояси, прихвати с собой опечаленных корреспондентов, желающих остаться с морскими пехотинцами. Булыга знаками подозвал офицеров к себе и кратко обрисовал ситуацию. Сейчас через пять минут, колонна из трех БТРов, два морской пехоты и один с капитаном группы психологичнских операций, выдвигается на пункт сбора колонн в район перекрестка совхоз Родина– аэродром Северный. По прибытию втягиваются в состав колонны Внутренних Войск и в её составе выдвигаются к консервному заводу, оттуда уже согласовав вопросы прикрытия со старшим оперативной группы мотострелков, выдвигаются на перекресток Пионерская-Шерипово. Старшим в этой непонятной операции назначен некий полковник Житкевич из штаба, короче тот который сказал Булыге : « Ну давайте морячки не подкачайте!!» и скрылся из глаз.

……………………………………………………………………………………………………..

Все еще пару раз перепроверили, пересчитались, перезарядились,связисты связались с центровыми узлами связи. Приданному капитану по фамилии Клешнин, придали одно отделение из взвода Степного под командованием сержанта, посадили одного матроса в боевое отделение за пулеметы. То, что сидения десанта и аппаратура звуковещательной станции были в потеках запекшейся крови, матроса абсолютно не смутило. Моряк скинул с себя РД и бронежилет. Немного подумав скинул бушлат, надел шлемофон и ловко вскарабкавшись на сидение наводчика, покрутил ручками, с помощью пустой гильзы зарядил крупнокалиберный пулемет проверил пулемет Калашникова танковый, и нажав тангенту переговорного устройство доложил о готовности. После этого тихонько достал из кармана камуфляжа папиросу и с наслаждением закурил, в своей технике закурить он смог бы только в самых разнузданных и беспредельных снах, а может простоблагодаря немудреному но жесткому воспитанию, в голове у моряка и не могло родиться ужасно неуставной мысли, о курении в своей технике. Через пару минут тронулись.

По прибытию на место построения колонны Внутренних Войск капитан Булыга опечалился. Старшего колонны найти удалось с трудом. Однако старший не имел абсолютно никакого представления о том когда техника придет в движение «Сверху» поступали постоянно какие то противоречивые команды. Боевой порядок колонны постоянно перестраивался, прибывала атомобильная и бронетанковая техника. Машины пытались куда –то втиснуться , царила кромешная неразбериха и неопределенность.