Заветная ставка (ЛП) - Ней Сара

— Если бы я знал больше подробностей, я бы тебе рассказал, но не могу себе представить, что потребовалось много времени, чтобы убедить его раздеться. Я знаю, кто эта девушка, и ничего из этого меня не удивляет.

— Это был розыгрыш?

— Нет, — он смеется. — Думаю, что это было ужасно неправильное обольщение.

— Это звучит как преуменьшение.

— Думаешь?

— Я бы никогда не... — Мой голос затихает.

— Заперла парня в своей комнате? — заканчивает Райдер. — Это потому, что ты не сумасшедшая. — Пауза. — Ты ведь не сумасшедшая?

— Э, нет. Но если бы это было так, я бы тебе сказала?

— Хороший аргумент.

— Итак…

— Итак.

— Что ты делаешь сегодня вечером?

Я смотрю вниз на свои штаны для йоги — которые являются просто тренировочными штанами — и на потрепанный край моей толстовки, а затем ухмыляюсь.

— О, это будет сумасшедшая ночь для меня. Бары, вечеринки и... сумасшествия.

— Я уловил сарказм?

— Ага. Я положила его довольно толстым слоем.

— Может быть, ты хочешь, ну, не знаю... потусоваться?

Потусоваться?

Тусоваться.

И что это вообще теперь значит? Хочет ли он сидеть в квартире и вместе смотреть телевизор? Или хочет куда-нибудь пойти? В бар? На вечеринку?

На свидание?

Скрести мою ванну, пока я сижу на унитазе?

Мне нужно, чтобы он был конкретен, — меня никто не приглашал на свидание с тех пор, как Джек Видмейер водил меня в кино на выпускном курсе средней школы.

— Потусоваться? И что это значит?

— Честно говоря, понятия не имею. Мы могли бы... — Его голос затихает, потому что в этом университетском городке действительно нечего делать. Территория может быть огромной, но город, в котором он расположена — нет. Фактически, самым крупным работодателем в округе является сам колледж.

— Мы могли бы пойти поиграть в боулинг, — предлагает Райдер после долгой паузы.

Мое молчание достаточно затянулось, чтобы ответить за меня.

— Ладно, пусть будет не боулинг. Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь выпить кофе?

— В восемь часов вечера?

Какого черта я говорю? Какая разница, если сейчас восемь вечера — парень хочет потусоваться с тобой! Парень, в которого ты влюблена уже шесть семестров!

— Как насчет того, чтобы пойти в то место на главной улице, где можно рисовать холсты, пить вино и всякое такое?

Вот теперь он говорит на моем языке.

— О! Это звучит весело.

Так оно и есть на самом деле. Я уже расписывала керамику раньше, но не холст. Хотя видела много фотографии в социальных сетях, когда мои друзья делали это.

— Какой у тебя адрес? Я за тобой заеду.

— О, боже, не волнуйся, я могу встретиться с тобой там.

Долгая пауза Райдера почти осязаема.

— Ладно, если ты так хочешь.

Я знаю, что со мной трудно, но ничего не могу поделать. Мне всегда было неловко рядом с мужчинами, в основном потому, что я так мало общаюсь с ними. В миллион раз хуже беседовать с кем-то, кто мне действительно нравится. Не говоря уже о том, что Райдер проявляет ко мне настоящий интерес, что меня немного пугает.

Не немного. Сильно.

Очень-очень сильно пугает.

Чего хочет Райдер Уильямс?

— Дай мне час, чтобы кое о чем позаботиться, а потом я встречусь с тобой в центре города.

Перевод: Дайте мне час, чтобы снять эти штаны для йоги, налепить немного макияжа и распутать эту копну беспорядка на моей голове, чтобы я могла выглядеть симпатичной и не толстой.

— Звучит неплохо. Увидимся через час.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

РАЙДЕР

Я пришел раньше.

Конечно же раньше. Я всегда прихожу рано, потому что это заложено в моей ДНК. Мой отец — военный и не терпел опозданий. Я чертовски быстро научился приходить вовремя или раньше.

Пайпер еще нет, так что я регистрирую нас, платя за два холста и два бокала вина, но не озвучиваю, какого именно, чтобы она могла выбрать, когда придет сюда.

7:50.

Еще десять минут.

Не знаю, что заставило меня пригласить ее на свидание. Полагаю, что она была чертовски смущена этим, и уверен, что когда Кевин узнает, он будет вне себя от злости.

Возможно, она и нравилась ему несколько недель, но мне она нравилась годами. Так что, как бы он ни злился из-за того, что я нарушил «Кодекс братана», я разберусь с этим позже.

Я не собираюсь упускать такую возможность.

Когда я узнал, что Пайпер сделала ставку на меня на аукционе Лямбда несколько недель назад, мое чертово сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

А потом, когда она так и не связалась со мной, — ну, скажем так, это был полный отстой.

У меня никогда раньше не было проблем с тем, чтобы привлечь внимание девушки. Как у спортсмена, у меня на самом деле есть противоположная проблема — девушки, которые мне неинтересны, бросаются на меня.

Я никогда не нервничаю, но сейчас как на иголках, ожидая Пайпер. Провожу ладонями по джинсам, вытирая пот, скопившийся на коже, и смотрю в сторону входа.

Подъезжает машина, ее фары светят сквозь прозрачную стеклянную дверь, и мое сердце бешено колотится, зная, что это она. Испытывая искушение провести рукой по волосам, я засовываю их в карманы брюк.

— Перестань ерзать, придурок, — бормочу я.

Господи Иисусе, ты играл на стадионах с тысячами и тысячами людей, и одна девушка заставляет тебя нервничать? Возьми себя в руки, черт возьми.

Через несколько минут Пайпер входит в парадную дверь, оглядываясь вокруг, прежде чем заметить меня. Ее длинные каштановые волосы свободно спадают на плечи. На ней нет куртки, только свитер и рваные узкие джинсы с дырками на коленях.

Блин, она такая милая.

Хорошенькая.

Через две секунды она уже рядом со мной.

— Эй. — Она выдувает изо рта прядь волос и вешает сумочку на плечо. — Ну что, готов?

— Ну, да. Я также заказал нам выпить, но не был уверен, ты пьешь красное вино или белое.

Мы устраиваемся поудобнее, предпочитая рисовать красочную абстракцию, а не декорации или вазу с фруктами или что-то еще. Это дерьмо отстойное, и я бы никогда не повесил его в своем доме. Ни за что на свете.

Мы с Пайпер сидим на табуретах, наши бедра почти соприкасаются, и я почти забываю, как держать чертову кисть. Вино, которое выпил, чтобы успокоить нервы, тоже не очень помогает.

Она наклоняет голову, и я улавливаю запах ее волос.

Делаю глоток вина и улыбаюсь ей. Пайпер пустилась во все тяжкие со своим холстом, добавив к нему несколько вещей, которых нет на том, который мы копируем, поэтому я смотрю на свой с новым интересом.

Хм. Голубое пятно здесь может быть забавным, и…

Боже, что я, черт возьми, говорю?

— Тебе нравится? — Ее голос прерывает мои размышления, и моя кисть снова скользит по картине.

— Я гораздо больше увлечен этим, чем думал.

— И я тоже. Я всегда хотела прийти и сделать это. Не знаю, почему никогда раньше этого не делала. Скоро мне придется привести сюда своих друзей. — Пайпер делает паузу. — Хотя некоторые из них неуправляемы, и я не уверена, что нам позволят остаться.

— Неуправляемые? — Я вскидываю голову.

— Да. Моя лучшая подруга Мэллори — монстр. Она просто не может следовать указаниям, и она очень громкая.

— Она когда-нибудь доставляла тебе неприятности?

Пайпер мило смеется.

— У меня не хватает пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать, сколько раз она доставляла мне неприятности.

— У меня есть несколько таких друзей.

Ее кисть кружится вокруг белого пятна в углу холста, наполняя его красным цветом. Пайпер наклоняется и набирает немного желтой краски на кисть.

Взмах, взмах.

Меня завораживают ее нежные руки и легкие движения. Бледная кожа на запястье, тонкое золотое кольцо вокруг среднего пальца. На указательном пальце у нее еще одно кольцо — выгравированная на металле буква «П».