Инвариант - Ann Up
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ихор внезапно побелел и торопливо отвернулся, его вырвало. Он брезгливо вытер рот ладонью и продолжил говорить.
– У меня напротив вашего холма лодка была притоплена в камышах, аккурат под старыми мостками. На рыбалку все хотел, эх, – Ихор тоскливо вздохнул, – просмоленная она хорошо, авось не сгнила. Что касается меня, – он потянулся к кружке, – думаю все дело в полях. По бумагам они все еще мои. И деньги она ищет, думает, что с границы я много привез и спрятал, разве что землю тут не перерыла. Сколько говорил ей, что все на лечение ушло – не верит.
Он с досадой плюнул.
– Даже если я сейчас выживу, она не ограничится одной попыткой, а идти мне некуда. Да и не могу я бегать. Не реви только. Вы с Анеей мне помогали, я тоже тебе помогу. Нам на границе – Ихор сунул руку за пазуху и вытащил небольшую оловянную пуговицу и протянул мне, – нам на границе их выдавали. Это универсальный ключ, простые замки открывает. Вот только он пустой почти, раза на два осталось. Как магия в нем закончится, так он и рассыплется. Пригодится тебе. Все. Иди.
Он обессилено упал на одеяло.
Пуговица отправилась в «хранилище» к кольцу.
Из конюшни я вылетела как ошпаренная и бросилась бегом к дому.
Рядом с крыльцом, перекрывая вход в дом, ждала Гарта. В руках у нее была свеча. На шее переливались несколько рядов крупных красных бус, отбрасывая красные блики на её лицо. Чтоб ей, гадюке, сквозь землю провалиться.
– Гуляешь по ночам, травница? В темноте не страшно? – пропела она медовым голоском, обходя и меряя меня презрительным взглядом сверху вниз. Казалось, что и глаза её в темноте довольно посверкивают красным.
В ближних кустах что-то зашуршало.
– Гуляю, – улыбнулась я во все тридцать два, делая вид, что все отлично и ничего подозрительного я не замечаю. Подумаешь, кусты шуршат, эка невидаль. И осторожненько обходя Гарту двинулась в сторону крыльца. Дразнить бешеных собак резкими движениями бывает опасно для жизни, – а тебе что за дело?
За спиной послышались шаги.
– Ну гуляй, гуляй, ночь ведьмам на руку, – Гарта оскалилась в ответ не хуже меня. Она подняла свечу повыше, видимо, чтобы лучше меня видеть. И сделала шаг в сторону освободив мне прямую к дому.
– Тебе нужно что? Или ты просто поговорить пришла? – я резко метнувшись взлетела на крыльцо и проскочив в дверь задвинула засов. Уф, успела.
В дверь тут же заколотили.
– Открывай ведьма!
– Выходи!
– Зачем поле старосты испортила? Выходи отвечать!
О, оказывается не только Гарта меня у крылечка дожидалась. Судя по угрозам, что мне орут из-за двери, половина деревни собралась ведьму жечь. И все по трусливому, по –разбойничьи, из кустов. Опасались, видимо, что ведьма, то есть я, возьму да всю деревню прокляну.
– Что, вы дяденьки. Ничего я не портила! – как можно жалобнее проорала я в сторону двери. Может удастся их отвлечь разговором хоть на пару минут.
В окно разбрызгивая горящую смолу влетел факел. Вокруг входной двери оранжевым контуром засветились щели. Из-под порога потянуло горелым. М-да, ничего не скажешь, целеустремленные люди.
Я открыла подпол и осторожно опустив туда дорожный мешок спрыгнула следом. Ведьма говорите? Ну, будет вам ведьма. Редиски неблагодарные. Заодно и Ихора вам припомню. И порох свой опробую в полевых, так сказать, условиях.
Я достала из мешка пару больших глиняных горшков. Высунулась из погреба и катнула их в противоположных направлениях. Один в одну сторону, другой в другую. Закашлялась, по полу начал стелился едкий смоляной дым. Занавески на окне, стол, на котором осталась сиротливо стоять пустая пайва, уже полыхали вовсю.
Спряталась обратно в погреб, потянула на себя крышку, закрыла. В полной темноте, волоча за собой мешок, на ощупь проползла в дальний угол, где в плетеном коробе хранились овощи. Дым начал потихоньку просачиваться через щели в полу. Глаза щипало. Я с трудом оттащила короб от стены, встала на четвереньки и заползла в проросший корнями лаз. Бррр, тут, наверное, насекомых всяких полно. Может и хорошо, что я их не вижу. Вот уж кого терпеть не могу так это всяких ползающих, летающих и стрекочущих.
Извернулась, чтобы затащить за собой свою ношу.
Надо поторапливаться. Ведьма задохнувшаяся в дыму мало чем отличается от ведьмы сгоревшей.
Вот еще одна прекрасная мысль в мою светлую голову. Чем лаз отличается от дымохода? Да ничем. А это значит, что дым столбом валящий из норы на берегу сдаст меня с головой. Ладно, засыпать ход все равно нечем, не взрывать же его, так и меня завалить землей может.
Путаясь в юбках спешно поползла по лазу, эх, не додумалась штаны надеть. А юбку пришлось задрать, чтоб не наступать на нее коленями. Корни неприятно цеплялись за волосы и задевали лицо и шею.
Примерно на половине пути я поняла, что ошиблась, лаз выполнял функции поддувала в печи. Воздух со свистом затягивался внутрь, кидая в глаза мелкую земляную пыль, и подкармливал занимающийся пожар.
Спустя пятнадцать минут, я вывалилась из норы рядом с нетерпеливо ожидающим эльфом. Он пришел в себя и сидел нервно теребя обшлага своего камзола.
– Привет, извини, что задержалась. – Выпалила на одном дыхании. Моя жизнерадостная улыбка просто таки сияла. Даже в темноте. Даже на лице покрытым ровным слоем землицы.
– Здравствуй, – эльф напряженно смотрел на меня, – я уже начал сомневаться, что ты вернешься. А что это там?
Он перевел взгляд на разгорающийся в ночи пожар и скачущие вокруг дома черные силуэты с вилами. Или с лопатами. Издалека и в темноте видно плохо.
– А…А это меня сжигают, –невозмутимо сообщила я, игнорируя очень удивленное выражение лица алорнца, пытаясь вытряхнуть из волос землю и корешки, – поползли?
И волоча за собой мешок, по– пластунски поползла к старым мосткам, под которыми должна была быть лодка Ихора. Что будет, если её там не окажется, мне предполагать пока не хотелось. Следом за мной сопел и тихонько отплевывался от берегового песка эльф.
Лодка оказалась там, где и говорил Ихор, маленькая, ладная, с привязанными веслами. Мы, стараясь не шуметь, вытянули её из воды, слегка отчистили от ила, вычерпали воду и держась поближе к берегу направили её по течению.
Чем дальше мы отплывали, тем ярче разгорался дом Анеи, тем более четко вырастало в моей душе ощущение, что теперь в этом мире у меня нет
