Гарсиа Маркес - Сергей Марков

А вот Ана Риос, дочь компаньона Николаса Маркеса, Эугенио, была уверена, что к трагедии приложила руку жена полковника, Транкилина, которая на самом деле оказалась не такой уж и транкила, спокойной и безмятежной. Ана рассказывала, что Транкилина была ревнива, зная о многочисленных связях мужа, переживала, особенно если об этом становилось известно посторонним. На какие только ухищрения она не пускалась: и речной водой омывала порог дома, и лимонным соком опрыскивала комнаты, и к колдуньям обращалась… Медарда была вдовой, а вдовы в небольших городках и селениях являлись предметом особого внимания и сплетен. К тому же Медарда была моложе, хороша собой и богата — Транкилина почувствовала реальную опасность для своей семьи. Кто-то, не исключено, что и она, распускал слухи, что Медарда «слаба на передок и всем даёт». Потеряв терпение, Транкилина заплатила мальчику, чтобы звонил на башне в колокола, вышла на улицу и закричала: «Пожар! Медарда горит!» И через несколько секунд из дома вдовы выскочил Николас, застёгивая на бегу штаны.

Транкилина сделала всё, чтобы мужа не линчевали, а когда суд приговорил его к одному году тюрьмы — чтобы досрочно выпустили. Некоторые говорят, что за свою свободу полковник Маркес расплатился золотыми рыбками, которые изготавливал в тюрьме.

Отец будущего нобелевского лауреата, Габриель Элихио Гарсиа Мартинес, родился 1 декабря 1901 года в небольшом городке Синсе. Он был внебрачным сыном Габриеля Мартинеса Гарридо и четырнадцатилетней Архемиры Гарсиа Патернины, родители которой также приехали из Испании. Дед Архемиры, Педро Гарсиа Гордон, появился на свет в Мадриде, какими-то судьбами оказался в Колумбии, где в 1834 году у него родился сын Аминабад Гарсиа, который был женат трижды, притом каждая жена значительно моложе предыдущей и рожала по крайней мере троих детей, чаще девочек. Аминабад признавал всех. Но больше других он любил свою беспутную и очаровательную Архемиру, родившуюся в сентябре 1887 года от четвёртой жены, Марии де лос Анхелес Патернины, которая была моложе его на двадцать с лишним лет.

Высокая, скульптурная, светлокожая, русоволосая Архемира ни разу официально не выходила замуж, но имела огромное количество любовных связей и рожала почти каждый год от разных мужчин, чаще не зная, да и не задумываясь над тем, кто отец того или другого ребёнка. Но всю жизнь она не могла забыть своего первого мужчину, того, который сделал её женщиной, — учителя Габриеля Мартинеса Гарридо. Получивший прекрасное гуманитарное образование, наследник крупных землевладельцев-консерваторов, воспитанный в строгих католических традициях, но слишком эксцентричный и необыкновенно влюбчивый, Габриель имел связи с сотнями девушек и женщин и пустил на ветер львиную долю своего наследства. В двадцать семь лет, будучи официально женатым отцом пятерых детей, после воскресной службы в церкви в душистых зарослях рододендронов он познал прелестную тринадцатилетнюю непорочную деву по имени Архемира, которая родила ему бастарда — Габриеля Элихио Гарсиа Мартинеса, будущего отца нашего героя. (Полным именем Габриеля Элихио не называли — то, что опускалось имя Мартинес, было пожизненным напоминанием о незаконнорождённости.)

«Теперь я понимаю, что Архемира была удивительная женщина, — вспоминал Гарсиа Маркес. — Я не знал человека более свободных нравов. У неё всегда была готова постель для какой-нибудь, даже незнакомой пары голубков. И был свой моральный кодекс, было плевать на то, что подумают другие. Некоторые из её сыновей, мои дядья, были младше меня, и я играл с ними, мы вместе всюду бегали, охотились на птиц и всё такое… Да, в то время землевладельцы совращали или насиловали тринадцатилетних девочек, а потом их бросали. Мой отец, став взрослым, однажды вернулся в родной город. Его матери было уже за сорок, и он пришёл в ярость, увидев, что она снова беременна. А она рассмеялась и сказала: „Ну и что? А ты, по-твоему, как на свет появился, мой мальчик?“».

Никогда не видевший своего любвеобильного отца, Габриель Элихио вместе с братьями и сёстрами рос в бедности, больше напоминавшей нищету. Благодаря природному уму и великолепной памяти он сумел получить неплохое образование, звание бакалавра, несколько лет учился на стоматолога в университете Картахены. (По мнению Лихии Гарсиа Маркес, сестры писателя, их будущему отцу, тогда молодому красавцу, соблазнившему университетскую преподавательницу, просто разрешили посещать занятия, но он вынужден был зарабатывать на жизнь, трудясь то землекопом, то ремонтником дорог, то телеграфистом, не оставляя при этом гомеопатии, которую считал призванием.)

В селении Ачи, куда привела его специальность телеграфиста, которую освоил самостоятельно, по книгам, он соблазнил дочь аптекаря и стал отцом первого своего внебрачного ребёнка. В соседнем Айяпели рьяный телеграфист соблазнил ещё нескольких девушек и уже собирался жениться на одной из них, но разубедил двоюродный брат Карлос Энрикес Пареха (через двадцать с лишним лет на факультете права Государственного университета Боготы он будет преподавателем Габриеля Гарсиа Маркеса). Скрываясь от рассерчавших родственников забеременевшей невесты, Габриель Элихио перебрался в Аракатаку, где устроился работать церковным музыкантом (был талантливым скрипачом, под исполняемый им сладостно-горький вальс из Американской Золотой эры «После бала» было пролито немало девичьих слёз). «Пустили козла в огород», — говорили люди. Он совратил по крайней мере пятерых хорошеньких девушек-хористок, которые, однажды застав Габриеля занимающимся любовью с какой-то приезжей прямо в алтаре, его крепко поколотили.

В церкви он познакомился и с Луисой Сантьяга Маркес Игуаран, законнорожденной дочерью почитаемого в городе полковника и искусного ювелира Николаса Маркеса. И влюбился в неё, образованную красавицу (Луиса окончила религиозную школу городка Санта-Марта, где монахини учили её не только грамотно писать, но и истории, астрономии, правилам хорошего тона), с первого взгляда.

«Я приветствовал её лёгким пожатием руки, — вспоминал сам Габриель Элихио. — Она ответила мне тем же и, чуть заметно улыбаясь глазами, протянула мне коробку с разными сладостями, которые привезла для меня. Вокруг были люди. Она не сказала мне ни слова, но по взгляду, по улыбке, по тому, как дрожали её руки, я понял, что я ей небезразличен».

Украдкой она сообщила Габриелю, что на следующий день после вечерней мессы будет ждать его в церкви. И, уйдя из дома тайком от своей тётушки Франсиски Симодосеи Мехии, с трудом дождалась окончания мессы. Он сразу, едва они встретились, спросил: «Вы пойдёте за меня замуж?» — «Замуж за вас? — переспросила, опешив, Луиса. — Сомневаюсь, все говорят, что вы ветреник, у вас в задней комнате постель для любовниц».