Маленький Зверёк из Большого леса (СИ) - Ахметшин Дмитрий

   -- Ну как? -- спросил филин.

   Зверёк попробовал свернуться клубком в гамаке. Понюхал темноту, подобрал несколько перьев, кото­рые филин вставлял себе в крылья, чтобы лететь дальше и махать крыльями пореже, и вновь рассыпал их по полу.

   -- Ничего не пойму. Но у тебя очень уютно.

   -- Значит, ты не белка. Был бы ты бел­кой, ты бы нашёл, что там стащить. Белки ужасно во­роваты.

   Филин заглянул в дупло, чтобы проверить, не пропало ли чего.

   -- Ух, ух. Тебе стоит посетить Талисмана. Я приле­тел не так давно, а он живёт здесь уже не одну зиму и очень много знает. Он живёт на старой ёлке к востоку отсюда.

   -- А как тебя зовут?

   -- Ух.

   -- Ух?

   -- Ух. Я твержу тебе об этом всю ночь, но ты на­столько невнимателен, что не замечаешь.

   Филин строго посмотрел на зверька, но потом смягчился и довольно заухал:

   -- Это довольно весёлая игра с новы­ми знакомыми -- считать, за сколько ухов они отгада­ют моё имя. Ты отгадал за девять. Это очень хороший результат.

   -- А я, -- сказал Зверёк торжественно, -- обяза­тельно вернусь и скажу тебе, как меня зовут, как толь­ко вспомню.

   Они тепло распрощались, и Зверёк поплыл даль­ше -- мимо дома, на крыше которого располагалась труба, в сторону рассвета.

   Талисмана он вспомнил сразу же, как только уви­дел. Оказывается, они были уже знакомы.

   Давным-давно, когда не только зверька, но и его папы ещё не было на свете, Талисмана принесли и повесили на нижнюю ветку старой ёлки люди. С тех пор он там и висит, вечно бодрствующий, "вечный летописец", - как сам он себя называет, - "этого скучного места в этом скучном времени". Зверёк не понимал, что всё это значит, но звучало до ужаса интересно.

   -- Я бы сказал тебе, если бы ты сам хоть раз сказал мне, кто ты такой.

   -- Я никогда над этим не задумывался, -- при­знался Зверёк.

   Он укутался в хвое на нижней еловой ветке и вы­ставил наружу только нос и уши. К утру воздух немно­го посвежел, и стало прохладно. Даже для густого под­шёрстка.

   Талисман не мёрз даже в самый жуткий мороз. Это всего-навсего кусочек кожи, на котором нама­лёваны большие выразительные глаза (один синий, другой зелёный) и улыбающийся рот, а вниз спуска­лись две кисточки из конского волоса, заплетённые в косички. Ко рту был приделан настоящий волчий коготь, так, что казалось, будто из-под верхней губы тотема выглядывал единственный клык. Что и гово­рить, для тех, кто не знал о его добром (точнее, снис­ходительном) нраве и о мудрости, он казался весьма пугающим.

   -- Любое существо можно отличить по следам, -- изрёк Талисман.

   Он никогда не говорил ничего просто так, но всег­да что-то изрекал.

   -- По следам? -- удивился Зверёк. -- А что такое следы?

   -- Это отпечатки твоих лапок, которые остаются, когда ты ходишь по снегу. У каждого, кто может бе­гать, прыгать или шагать, они свои. Так мы сможем установить твой подвид.

   -- Подвид?

   -- Я вот, например, Талисман из подвида тотемов.

   -- Но я умею только плавать! Мои следы выглядят так, как будто кто-то плыл по снегу на лодке. Может, я на самом деле кораблик?

   Талисман повернулся вокруг своей оси (всё время казалось, что его поворачивает ветер, хотя на самом деле Талисман управляет ветром, указывая, куда ему дуть), что значило, что он в раздумьях.

   -- Нет, к лодкам ты не имеешь никакого отноше­ния. Просто ты слишком тяжёлый, а снег слишком рыхлый. Вчера был большой снегопад. Очень боль­шой.

   "Так вот, значит, что такое снег! -- подумал Зве­рёк. -- Это то, что откуда-то падает. Наверняка, это те падающие звёзды, которые я видел, когда проснулся. Если так, то сколько же тогда на небе звёзд было до вчерашнего дня!"

   Он не хотел спрашивать у Талисмана и показы­вать тем самым свою глупость. Он был горд, что до­гадался обо всём сам.

   -- Что же, если следы не получаются сами собой, мы их нарисуем. Слазай по стволу на верх, там в заброшенном сорочьем гнезде есть краска. Я прошу иногда енота или бельчат меня подкрашивать... При­неси белую.

   Зверёк принялся карабкаться по стволу, цепля­ясь коготками за выступы на коре. Лезть по старой ёлке было забавно - иголки щекотали и приятно мас­сировали его шкурку. Талисман остался где-то вни­зу. Он висел на этой ёлке очень давно, и все, кто его знал, называли её "Ёлка Талисмана", или "Талисма­нова Ёлка", и водили вокруг неё во время праздни­ков хороводы. "Жалко, что теперь хороводов не бу­дет", -- с грустью подумал Зверёк. По снегу хороводы не больно-то поводишь. Особенно когда у тебя такие короткие лапки.

   Наконец он добрался до сорочьего гнезда почти у самой верхушки. Оно замаскировано хвоей и старыми шишками, чтобы какая-нибудь про­лётная кукушка не попыталась вывести там птенцов.

   Устроившись на ветке передохнуть, Зверёк огля­делся и увидел, что вокруг невероятно красиво. Дере­вья, насколько хватало глаз, стояли укутанные в бе­лые шали. Дом с трубой выглядел очень смешно. Вы непременно заметили бы, что он похож на пончик, на который кондитер вытряхнул слишком много сахар­ной пудры, но Зверёк не знал, что такое пончик. Он подумал, что дом теперь напоминает большой белый воздушный шарик. Просто удивительно, что он имел представление о воздушных шариках. Наверное, они не раз улетали из рук какого-нибудь рассеянного ре­бёнка в одном из окрестных городов, и ветер заносил эти смешные гладкие облачка в глухомань вроде той, о которой у нас идёт речь.