Викинг. Бог возмездия - Джайлс Кристиан

– Для них будет лучше, если это так, – проревел Свейн достаточно громко, чтобы его услышали пятеро парней, стоявших неподалеку. – Потому что тот, кто будет поддерживать овечье дерьмо по имени ярл Рандвер, полетит вниз на десять футов и пожалеет, что не родился птицей, – заявил он и демонстративно бросил камешек в море. – Или рыбой.

Люди шли на север из Копервика, на юг из крепостей конунга Горма в Авальдснесе, и на восток из Акры, Фёркинстада и других деревень. Все хотели насладиться зрелищем сражения на море. И какая же потрясающая картина предстала их глазам, когда они собрались на краю соснового и березового леса, растущего на отвесном утесе над проливом Кармсунд, отделявшим Кармёй от материка! С раннего детства Сигурд слышал, что бог грома Тор каждое утро проходит по этому проливу по дороге к Иггдрасилю, древу жизни. «Завтра утром ему предстоит пройти по воде, окрашенной кровью», – подумал он.

«Рейнен», «Морской орел» и «Олененок» повернулись носами к материку и подняли паруса, гребные скамьи ощетинились клинками в руках воинов, в то время как шкиперы, рулевые и матросы, отвечавшие за паруса, старались поставить их в одну линию с семью другими кораблями, чьи носы украшали драконы. Дело двигалось медленно и тяжело, ветра практически не было, и его приходилось осторожно ловить парусами, а потом мудро и терпеливо использовать. Однако отсутствие ветра и спокойные, защищенные со всех сторон воды пролива создавали идеальные условия для морского боя, что и стало причиной, по которой обе стороны согласились встретиться именно здесь.

«Даже легкий ветер может сделать сражение на воде практически невозможным, – как-то раз сказал Харальд Сигурду. – У тебя мало шансов связать корабли вместе на ветру или при сильном течении, – примерно столько же, сколько получить удовольствие, увидев, как твоя жена сидит рядышком с молодым красавчиком рабом».

Однако Потрясающему Щитом и ярлу Харальду для победы потребуется больше, чем безветренный день и спокойное море, и Сигурд бросил взгляд на корабли мятежного Рандвера, пытаясь отыскать там знаки того, что он непутевый, слишком много о себе возомнивший ярл, но ничего такого не увидел. Корабли выглядели аккуратными и чистыми, а команды – умелыми.

– Теперь я понимаю, почему ярл Рандвер с радостью согласился сразиться с нами в тени Авальдснеса, – сказал Сигурд. Все знали, что чаще всего победу одерживают те, кто сражается рядом со своим домом. – У него много кораблей для плюющего против ветра выскочки. Может, он не так прост…

– Ну да, корабли у него есть, только вот знает ли он, что с ними делать? – сказал Свейн, хотя даже он не мог отрицать, что никто не ожидал увидеть у мятежного ярла шесть кораблей, четыре из которых были того же размера, что и «Рейнен», если не больше.

– У этого куска овечьего дерьма больше денег и людей, чем у твоего отца, – заметил Аслак, который теребил висевший на шее железный молот Тора, сказав вслух то, о чем подумали все. – Прошлогодние рейды наполнили его сундуки серебром, а голову – стремлениями.

– И все же ему не хватит шести кораблей, – заявил Сигурд, глядя в глаза сестры, на лице которой появился страх. – Конунг Горм множество раз участвовал в сражениях на море; он не стал бы правителем, если б не одержал победу в большинстве из них. А мой отец наделен удачей моряка и военным талантом самого Одина.

Остальные согласно забормотали, и побелевшие пальцы Руны, сжимавшие серебряный амулет, горячий и влажный от пота, слегка расслабились. Несмотря на то, что флот конунга превосходил противника числом, все понимали, что Рандвер свяжет свои корабли веревками, превратив их в громадный плот, и будет ждать атаки. Сигурд знал, что такая тактика дает концентрацию силы внутри небольшого пространства и возможность воинам перемещаться с одного судна на другое, дабы получить преимущество в бою. Однако корабли ярла Рандвера стояли с опущенными парусами на расстоянии крика друг от друга, и именно ярл Харальд соединил свои корабли, точно гончих на поводке, и их команды сновали по палубам с веревками и крюками в руках.

– Твой отец строит плот, – сказал Свейн; по тому, как он нахмурился и какое выражение застыло на лице Аслака, оба считали такую тактику странной, учитывая все обстоятельства.

– Почему он это делает, Сигурд? – спросила Руна, которую испугали мрачные лица друзей.

Сигурд мгновение наблюдал за кораблями отца, а потом ухмыльнулся.

– Потому что он уже делал такое раньше и знает, как следует поступить, – ответил он.

Только поставив себя на место Харальда, Сигурд получил ответ на ее вопрос – ослепительно-яркий, точно макрель, выдернутая из воды.

– Корабли конунга находятся на некотором расстоянии, поэтому «Морской орел» и «Олененок» уязвимы, – пояснил он. – Если они будут стоять отдельно, Рандвер изолирует их, как волк – маленьких оленей, а потом уничтожит. Связав же их с «Рейненом», отец получает плавучую крепость, которую сможет легко оборонять. Он приманит мятежников, словно воронье на мясистую косточку, и тут появится конунг. – Сигурд почувствовал, как в жилах у него бушует огонь предвкушения. – Вместе они раздавят этот прыщ на заднице, да еще получат в награду его корабли.

Свейн и Аслак закивали, улыбаясь и радуясь военному мастерству своего ярла. Однако Сигурд чувствовал, как его наполняет тревога, которая грызет его изнутри, точно крыса – моток веревки, потому что, как только три корабля его отца будут связаны вместе и окружены врагом, если что-то пойдет не так, разъединить их, чтобы они могли спастись бегством, будет совсем не просто.

И все же у Потрясающего Щитом было семь кораблей, и по всем правилам они одолеют шесть судов Рандвера, даже если б ярл Харальд остался сегодня утром дома. Сигурд цеплялся за эту мысль, глядя, как два флота занимают позиции, точно фигуры на доске для игры в тафл.

– Ярлы хорошо играют в тафл, – прошептал он, – но конунги – лучше.

Сегодня все будет хорошо, и мятежники сдадутся – или умрут.

Воины конунга Горма принялись громко кричать, подбадривая себя перед кровавой бойней, и их голоса долетели до тех, кто собрался на утесе. Сигурд и его друзья стояли у самого края, нависшего над каменистым берегом и шхерами в проливе Кармсунд, протянувшими свои руки к березам, цепляющимся за неровный склон. Под ними, на расстоянии броска камня, тянулся берег, усыпанный галькой, где собрались рыбаки, которые смотрели на море такими же широко раскрытыми глазами, как и все остальные. Сигурд сообразил, что они находились в проливе, когда заметили, что к ним направляются два флота. Он представил, какие ругательства неслись с яликов, оглушительные, точно крики чаек. Рыбалка была испорчена, и лодки теперь лежали на камнях.

Пять драккаров конунга Горма, включая его собственный «Боевой зубр», выстроились в линию на некотором расстоянии слева от кораблей ярла Харальда; два оставшихся обошли их сзади, чтобы защитить штирборд «Рейнена».

– Ты был прав, Сигурд. Твой отец намеревается выманить их и начать сражение, – сказал Аслак. – Будем надеяться, что Рандвер проглотит наживку. – Он изобразил руками крючки, соединив пальцы, чтобы показать, что имеется в виду. – Когда они сцепятся с кораблями Горма и вступят в схватку, появятся два оставшихся драккара и, точно камень, раздавят эту вошь.

Сигурд кивнул, потому что Аслак все верно понял.

– Хороший план, – сказал он.

Его отцу выпадет честь первому пролить кровь врага, и конунг Горм, вне всякого сомнения, наградит его, когда все будет закончено. В такие дни люди, демонстрирующие свою верность, получают серебро.

– Они атакуют! – выкрикнул какой-то парень, стоявший на утесе. Возможно, его отец находился на борту одного из кораблей конунга Горма, и если так, внутри у него, как и у Сигурда, сейчас все сжимается от страха.

– Это «Волк фьордов»! – сообщил другой. – Я видел его раньше. А на корме ярл Рандвер.

– Ну да, там самое безопасное место, – добавил старик из толпы и сплюнул на землю.

Сигурд не знал, действительно ли мужчина, стоявший на корме вырвавшегося вперед корабля, – Рандвер, но на нем были кольчуга и богатый шлем, так что это вполне мог быть он. И если так, Сигурд понимал, почему Рандвер решил вступить в схватку со стороны кормы – ведь если он погибнет во время первого обмена стрелами и ударами копий, его амбициям будет положен конец, и из этого не получится достойная сага.

– Не имеет значения, где он стоит, – проговорил Свейн. – Мой отец может бросить копье на расстояние, превышающее две длины его драккара. Если ярл Рандвер мечтает о безопасном месте, ему стоило остаться в Хиндере и спрятаться под столом в медовом зале. – Он ухмыльнулся. – Впрочем, при правильном ветре ему и там будет грозить опасность.

– На каком корабле твой отец, парень? – спросил старик с седой бородой и слезящимися глазами, который изо всех сил щурился, надеясь, что они снова станут молодыми и зоркими.