Обида - Ирина Верехтина

– Отец вот… из-за походов твоих ушёл. Ревновал тебя очень. Любил потому что. Это он сам мне сказал. А ты… Тебя разве удержишь, пятьдесят скоро, а всё как девчонка – с рюкзаком, с ночёвками… Подумала бы лучше, кому ты там нужна? Ну, разве только на ночёвку…

– А кто ж тебя научил матери так хамить? Отец хамом был, и сын хамом вырос! – выкрикнула ему в лицо Томка и, не дождавшись лифта, резво скатилась по лестнице.

Уже выйдя из подъезда и жмурясь от тёплого утреннего солнышка, Томка улыбнулась. – «А вот нужна!» – ответила она Генке, но он её уже не слышал.

На вокзале Томку ждал сюрприз: отметить юбилей Николая (ему исполнилось шестьдесят) собрался, как отметил сам юбиляр, «кадровый состав» группы – друзья Колиной молодости и все его бывшие туристы. Поздравить любимого руководителя пришли даже те, кто давно уже «завязал» с туризмом. Многие из них помнили Томку, так что её опасения – как встретят в группе – остались позади, и ничто не омрачало Томкиной радости.

Вглядываясь в полузабытые лица старых друзей – такие знакомые, такие дорогие для Томки лица (и совсем почти не изменились, ну разве чуть-чуть, самую чуточку стали старше), она словно вернулась в прошлое и чувствовала себя молодой и беспечной – как двадцать лет назад, когда они всей группой (самой дружной группой Клуба Походов выходного дня!) вот так же отмечали Колин юбилей. Тогда ему исполнилось сорок. Каким он стал теперь?

Словно в ответ на её мысли сзади радостно заорали:

– Тамарочка!! Какие люди!! У нас сегодня полный кадровый состав! Пирогов-то напекла? Смотри у меня, чтобы до привала донесла в целости-сохранности. Я ж тебя знаю, вон – Пашке половину по дороге скормишь…»

Замерла Томка, сердце остановилось и забилось радостно, затрепыхалось как птица. Обернулась – и оказалась в крепких Пашкиных руках.

– Томусик! Явилась, не запылилась! Пирожки-то у тебя с чем? Дай хоть понюхать! – под дружный смех жалобно попросил Павел…

Это был солнечный, радостный, праздничный и счастливый для Николая и его товарищей день, который, казалось, сам не хотел кончаться. И так много всего случилось в этот необыкновенный день, что и не упомнить…

Первое препятствие – речку – переходили по бревну. И не река была – так себе речушка, метра два шириной. И глубина—то по колено! И берега-то низкие – бревно почти касалось воды… Вот только вода – ледяная! Начало мая, кое-где виднелись серые островки снега с вытаявшей из него прошлогодней хвоей…

Речку перешли бодрым шагом – побросали рюкзаки на противоположный берег (Томкин, с пирогами, бережно передавали из рук в руки… и бросили «ласково») и налегке уже – переправились сами. Бревно было относительно широким (могло быть и хуже) и таким надёжным с виду, что Николай решил перейти речку не снимая рюкзака. —«Тяжёлый он, подлюка, потом надевать – проблема, я так перейду» – были «последние» слова Николая.

Бревно, терпеливо выдержавшее всю группу, под Николаем хрустнуло, хрястнуло – и он оказался в ледяной купели. Группа среагировала чётко и быстро: сбросили надетые уже рюкзаки и… достали фотоаппараты! Глубина, как уже говорилось, была чуть выше колен, да вот незадача – Коля упал на бок, рюкзак, и без того тяжелый, намок и стал неподъёмным.

Коля отчаянно дёргался, болтая руками и ногами, но встать не получалось. У него получалось смешно. Все и смеялись – долго и от души. А отсмеявшись, поспешили на помощь имениннику. Вытащили, конечно. И рюкзак спасли.

Николай был завернут в праздничную скатерть, заботливо принесённую кем-то по случаю дня рождения («Это надо же, пригодилась скатёрка условно-досрочно, кто бы мог подумать…»). Там, в скатерти, он снял мокрые штаны и переоделся в сухие (всегда брал с собой запасные, в непромокаемом пакете, и вот – пригодились).

А вечером, за праздничным столом (скатерть расстелили прямо на траве) передавали из рук в руки полароидные снимки, заботливо подписанные дружескими руками…

«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих» – двое дюжих улыбающихся молодцев тащат Николая из воды: один держит именинника за руку, другой за ногу, а свободной рукой (и ногой!) именинник держится за воду… Такой вот кадр получился, умеют ребята, что тут говорить!

«Именинник снимает штаны!!!» – Николай переодевается, завёрнутый в цветастую скатерть как индианка в сари.

«Лиха беда начало» – крупным планом Колино обалдело—удивлённое лицо.

«У вас товар – у нас купец» – разложенное на берегу Колино «имущество» – свитер, спальник, полотенце, цивильные брюки и рубашка, запасные носки (всё было вынуто из рюкзака и разложено для просушки заботливыми туристскими руками, этими же руками запечатлено на плёнку для потомков и сложено обратно в рюкзак («Коль, ты чего, голову простудил? Когда это высохнет?! Нам идти надо, у костра потом высушишь, успеешь…»)

Короче, день начался неплохо и обещал много интересного. Потом были ещё переправы, и едва завидев речку, все начинали дружно хохотать

– Именинника держите, а то утонет! Он сегодня плавучий, как топор.

– Коль, а может, ты штаны снимешь? Чтоб в сухом идти. Ведь всё равно свалишься. Мы отвернёмся, Коль…

– Николай молча улыбался (заработал – терпи), кряхтя под огромным рюкзаком. На привале его (рюкзак то есть) оценили по достоинству и присвоили звание «лучший рюкзак месяца». А в рюкзаке… а в рюкзаке!..

Трёхлитровая банка маринованных «дамских пальчиков» (легальная, жена отдала добровольно), баклажанная икра (лучше Колиной жены её никто не умел приготовить, это было признано всей женской половиной (то есть четвертью) группы. А ещё – замороженная курица и … сырые яйца! То есть яйца были до первой переправы, а на привале был уже меланж «с косточками».

Николай непременно хотел сварить куриный бульон с клёцками, и его сварили (вы когда-нибудь пробовали сделать это на костре?), и получилось! Желание именинника – закон. Ах, какой это был обед! Курицу, которая не желала размораживаться, разрубили топором. Клёцки замешивали в эмалированно широкой миске, которую тоже принёс юбиляр. Клёцок получилось много и всем досталось по нескольку.

Да-ааа, уважил Николай группу. Не подкачали и гости, постарались – на праздничной скатерти лежали горки ветчины (которой тогда было не купить, это была редкость), аппетитно нарезанное сало – по-украински, по-венгерски, по-белорусски… Какого только не было! В группе Блинова уважали сало, ну что ты будешь делать…

…Яблочные и смородинные кексы, шарлотки, бисквиты, конфеты… Шампанское, армянский пятизвёздочный коньяк, сухое, полусухое, десертное… А из рюкзаков всё доставали и доставали – грибы с луком, копчёная селёдочка, паштет, маринованные корнишоны… В группе любили поесть, ну что ты