Рылеев - Анастасия Готовцева

Четырнадцатого июня 1788 года Федор Рылеев, признанный годным для службы в егерях, «за отличные труды, при коллегии понесенные, произведен подполковником»{41}. Вскоре он отправился к новому месту службы. Командование батальоном в Эстляндском егерском корпусе — самая яркая страница военной биографии отца поэта.

Фактически батальон в егерском корпусе был равен пехотному полку: он делился на шесть рот, численность солдат в нем была немногим меньше тысячи человек. Со своим батальоном Федор Рылеев прошел Русско-шведскую войну 1788—1790 годов. Война в основном шла на море, но и на суше было несколько сражений. В частности, в апреле 1790 года русские потерпели от короля Густава III поражение под Пардакоски. В этом бою участвовал и Федор Рылеев — его батальон действовал в отряде генерал-майора Ф. П. Денисова, известного графа-казака. Согласно формулярному списку Рылеева, 18 апреля он «четырьмя ротами сражался с превосходными неприятельскими силами и, наконец, составляя с егерями тыл ретирующемуся нашему войску, не допустил неприятеля себя преследовать, а 24 того же года и месяца, упредя все войски сии, с батальоном, ему порученным, поспел весьма благовременно и [у] деревни Саренде атаковал корпус войск шведских, королем предводимый, сбил оный и преследовал до деревни Матеталь»{42}.

За эти сражения подполковник Рылеев был награжден. В рескрипте Екатерины II, данном в Царском Селе 29 апреля 1790 года, сказано:

«Нашему подполковнику Рылееву.

Усердная ваша служба, труды в приведение в исправность второго Эстляндского егерского батальона, добрая воля и мужество, оказанные вами при атаке войском нашим под начальством генерал-майора Денисова корпуса неприятельского, королем шведским предводимого, обращают на себя Наше внимание и милости. В изъявление оных Мы всемилостивейшее пожаловали вас кавалером ордена Нашего Святого Равноапостольного князя Владимира четвертой степени, которого знак при сем доставляя, повелеваем вам возложить на себя и носить установленным порядком. Удостоверены Мы совершенно, что вы, получа сие со стороны Нашей ободрение, потщитеся продолжением службы вашей вящее удостоиться монаршего Нашего благоволения»{43}.

Федор Рылеев «потщился» оправдать монаршее доверие — следующей кампанией стала для него война с Польшей, в ходе которой он вновь оказался под началом Суворова. Монаршую благодарность он заслужил, в частности, тем, что «был с батальоном во многих движениях и делал форсированные марши, поспевал всегда благовременно на отражение неприятеля в поведенные места». За это, а также за «оказанную им храбрость в сражении под Миром» 31 мая 1792 года он «был яко отличившийся рекомендован и получил всемилостивейшее пожалованную золотую шпагу»{44}.

Дальнейшая военная карьера Федора Рылеева сложилась неудачно. Точная дата его выхода в отставку неизвестна, однако вряд ли он остался на службе после 1796 года, когда на престол вступил Павел I и был расформирован Эстляндский егерский корпус. Вместе с Екатерининской эпохой завершилась и военная биография подполковника.

Столь же неудачной оказалась в итоге и его семейная жизнь. Причинами тому, по мнению мемуаристов, были тяжелый характер подполковника и его жестокий нрав. Так, Дмитрий Кропотов, внук близкой подруги матери поэта, повествует о жизни семьи в следующих словах: «Отец Рылеева, бригадир екатерининского времени, был человек суровый, крутой и властолюбивый в высшей степени. От его непреклонной воли терпели все домашние, не исключая и членов его семейства. Кондратий Рылеев… терпел от отца едва ли не более всех. За неуспех в науках или за малейшую детскую шалость отец сек его лозою нещадно. Впрочем, снисхождения он не имел даже к матери его, Настасье Матвеевне, с которою обходился весьма дурно. В бытность мою с Натальей Михайловной Рылеевой (женой поэта. — А. Г., О. К.) в деревне Батовой она мне показывала погреб, в который этот жесткосердный человек запирал мать Рылеева, женщину добродетельную и весьма умную»{45}.

Почти все исследователи биографии Рылеева повторяли истории про его тяжелое детство, погреб, жестокого отца и несчастную мать: «Мирного, счастливого детства Рылеев не знал. Детская его жизнь в семье была омрачена отсутствием отцовской любви и постоянным страхом и грустью при виде терпеливой и пугливой заботливости о нем матери»; «Первые впечатления детства не оставили светлых воспоминаний в душе ребенка. Отец его был человек крутой и до крайности властолюбивый: он жестоко обращался с крестьянами и дворовыми, не менее суров был и со своей семьей: жену… он нередко запирал в погреб, сына за малейшие шалости наказывал розгами»{46}.

Все биографы единодушно указывают, что родители Рылеева не жили вместе: отец уехал в Киев, мать же до самой своей смерти в 1824 году проживала в собственном имении Батово под Петербургом. 

«Женщина добродетельная» и «благодетель»

Сведения о жене Федора Рылеева Анастасии Матвеевне, урожденной Эссен, крайне скудны. Неизвестно, к какому из колен рода Эссенов она принадлежала, кто были ее родители. Неизвестно, как она познакомилась с будущим мужем, когда вышла замуж, как и где чета Рылеевых жила до рождения сына Кондратия.

Похоронена она на кладбище в селе Рождествено (старое написание — Рожествено) Царскосельского уезда Санкт-Петербургской губернии. Над могилой сын поставил памятник, хорошо сохранившийся до наших дней. На нем лаконичная надпись: «Мир праху твоему, женщина добродетельная. Анастасия Матвеевна Рылеева. Родилась декабря 11 дня 175, скончалась июня 2 дня 1824». Год рождения Анастасии Рылеевой, согласно надписи, состоял всего из трех цифр. А значит, сам Рылеев о возрасте матери имел лишь приблизительные сведения.

Детство поэта и в самом деле было омрачено семейной трагедией, оказавшей самое серьезное влияние на формирование его характера и взглядов. Известно, что он очень рано, почти в младенческом возрасте, был определен в кадетский корпус. По свидетельству мемуаристов, мать, горячо любившая сына, отдала его в корпус, «не желая иметь в отце его дурной пример» и стремясь оградить ребенка от «сурового отцовского обращения»{47}.

Можно сказать, что Рылеев в четыре с половиной года остался практически сиротой при живых родителях. Недаром «впоследствии он не раз упрекал мать, что она рано отдала его в корпус и тем лишила его родительских ласк»{48}. Естественно, что причины этой семейной трагедии, повлиявшей на мировосприятие будущего поэта, заслуживают подробного и серьезного анализа.