Дело моей матери - Микаэла Эрмин

Всё, я готова отвечать. Сажусь за стол к преподавателю, и меня вновь охватывает страх, я начинаю что-то мямлить, и он хмурится, окидывая меня взглядом поверх очков. Я беру себя в руки, и после паузы продолжаю говорить уже более уверенно. Экзаменатор смотрит с уже большим одобрением. После моей тирады он задаёт доп. вопросы по обеим темам. Ох, а я так надеялась их избежать.

На них я отвечаю неидеально, поэтому получаю 4.

Я чувствую небольшой укол обиды, но оценка абсолютно заслуженная.

Выхожу из кабинета, Стася ждёт меня у дверей. Она широко раскрывает руки для объятий, и я обнимаю её в ответ.

–Яна, ну как?

–Сдала. На 4.

–А что голос такой грустный? – смеётся подруга.

–Ну хотелось 5. Ты-то высшую оценку получила. – я немного надуваюсь.

–Ой, подумаешь. Эти оценки ничего не значат. – Стася машет рукой. – Я получила 5, только потому что первая пошла.

Может быть мне надо было идти первой? А, ладно, проехали.

–Яна, ну хватит кукситься. Пошли уже отмечать.

И мы берём вещи, желаем одногруппникам удачи и уходим.

Глава 4.

Экзамены позади и меня ждут две недели каникул. Ко мне наконец-то должна приехать в гости Мила на пару дней. Мы с ней не виделись с лета, и я очень соскучилась.

Хотя за окном разгар зимы, я вдруг вспоминаю одну из наших совместных поездок на море – я, Саша, мама, папа и Мила со своей семьёй.

Нам с Милой было по 10 лет, и это была последняя поездка таким составом.

Мы проводили целые дни на улице, и, хотя родители активно прятали нас от солнца, мы всё равно вернулись домой настоящими негритятами, а у моей мамы так выгорели волосы, что она из русой превратилась в блондинку без окрашивания.

Когда мне грустно, я часто представляю себя на море, как ветер треплет мне волосы, а кожа солёная от воды.

Мысленно я возвращаюсь туда, где мы были все вместе и счастливы.

Поэтому Мила у меня всегда ассоциируется с летом – теплом, радостью и безмятежностью.

Я предвкушаю нашу скорую встречу.

Но буквально накануне приезда Мила звонит мне по видео-связи и говорит, что заболела. Вид у неё удручающий: глаза заплаканные, нос красный, голос хрипит.

Честно говоря, я очень расстраиваюсь. Ведь мы так давно не виделись, я уже до последней минуты распланировала наш совместный досуг. Но виду не подаю, потому что подруге и так тяжело сейчас.

Мы начинаем болтать на разные нейтральные темы, и наше настроение заметно поднимается, я уже хочу попрощаться, как понимаю, что Мила что-то скрывает. Мы знакомы столько лет, что она не сможет от меня ничего утаить.

Я сразу задаю вопрос в лоб:

–Мила, ты что-то хотела мне рассказать?

Она опускает глаза, и я уже думаю, что придётся её пытать, но тут она шмыгает носом и начинает говорить:

–Слушай, Яна, я всегда тебе говорила, что это плохая идея, но я же тебя знаю, ты упрямая.

Я сразу понимаю, что речь пойдёт о поиске мамы, и от напряжения вжимаюсь в кресло.

Мила тоже заметно нервничает.

– В общем я кое-что узнала… Не знаю, может это фигня, но почему-то подумала, что ты должна знать… Яна, ты же знаешь, какая моя мама сплетница? Она знает все сплетни нашего города и еженедельно вливает их в мои бедные уши. Обычно я её не слушаю, но тут её рассказ привлёк моё внимание. Она говорила о дяде Лёше Ломакове – следователе, который вёл дело о пропаже твоей мамы. Не знаю, насколько это важно, но его перевели работать в Москву.

Я сглатываю в напряжении:

–Не знаешь, куда именно?

Мила называет район, а я нервно смеюсь:

–Забавно, его отделение находится рядом с моим вузом.

Ох, я пока не понимаю как, но это должно мне пригодится. Я погружаюсь в думы, из которых меня выдергивает голос Милы:

– Приём-приём, земля вызывает Яну.

Я смеюсь.

–Яна, мне пора пить лекарство и спать. Обещай мне, пожалуйста, не делать глупостей. Если у тебя возникнет какая-то идея, которая покажется тебе гениальной, обсуди её сначала со мной.

–Мила, ну конечно, обещаю.

Но на всякий случай скрещиваю пальцы за спиной. Вдруг придётся обмануть подругу.

Весь остаток каникул я прикидывала в голове, что же я могу сделать с информацией, полученной от Милы, но так и не решила. Мои идеи были одна бредовее другой.

Начался второй семестр, и предметы стали сложнее и интереснее, я ушла головой в учёбу, но мысли об Алексее Ломакове не покидали меня.

Мне надо было с кем-то это обсудить. Но не с Милой, так как она была слишком большим рационализатором и всё, что она мне может сказать – это нет, нет и нет.

С братом? Есть вероятность, что он рано или поздно проболтается папе. Этого я никак не могла допустить. У нас с папой были доверительные отношения, и я могла бы давно с ним поговорить, но почему-то ужасно не хотела, чтобы он знал. Мне хотелось узнать правду самой, без его помощи.

После долгих взвешиваний за и против я решила, что пришло время рассказать обо всём Стасе. Только нужно найти место и время, чтобы нам никто не смог помешать.

Повод подвернулся в середине марта. Папа и Саша внезапно решили поехать на выездной матч своего любимого футбольного клуба в Казань, меня они тоже звали с собой, но я отказалась. Я бы с удовольствием съездила на этот матч, но, во-первых, я впервые оставалась одна дома на ночь, и это было так круто, во-вторых, мне не терпелось наконец позвать Стасю в гости и всё обсудить, ну и Саше с папой не помешает приключение для них двоих.

Мы решили устроить со Стасей ночёвку в лучших традициях: с пижамами, мейк-апом и заплетанием друг другу кос, только чуть адаптировали этот милый девичий ритуал под свой возраст.

Ровно в назначенный час раздаётся звонок в дверь, я открываю, на пороге стоит Стася с каким-то неимоверным количеством пакетов. Она привезла с собой 2 розовых шелковых пижамы, маски для сна в тон, белые пушистые тапки, подушки в перьях, щипцы для волос, тонну косметики, бутылку дорогущего, судя по этикетке, шампанского, торт, фрукты и ещё кучу каких-то милых пирожных.

Когда она скидывает свою белую шубку и обувь, мы тащим всё это в гостиную.

–Стася, как ты это всё дотащила?