Капитан «Летающей Ведьмы» - Сергей Лысак

А вот здесь видно, когда ты заснула… Да не тушуйся ты так, Оля! Ирина смотрела с улыбкой, нисколько не осуждая.

— Ведь это совершенно нормально! Врачи даже сами рекомендуют снимать напряжение, чтобы не было застойных явлений. У нас все девки так делают, которые здесь лежат. Другой вопрос, что большинство раз, максимум два и сразу на боковую, а ты пять! Это, Оленька, дар божий! Повезло тебе. Ладно, пойдем клизму ставить…

Близился день выхода из клиники. Врачи так и не смогли найти научного объяснения этому уникальному случаю. Здоровье Николая было в норме, никаких необратимых изменений не обнаружено, но память попрежнему не возвращалась. Всё, что он знал об окружающем мире, он узнал здесь. Наконец врачи решили отпустить его домой надеясь, что при попадании в знакомую обстановку память к девочке должна постепенно вернуться.

Незадолго до выписки Николай попросил принести ему каких-нибудь печатных изданий, в том числе и женских журналов. Благодаря информационному телевидению он уже много знал о современной жизни, но был один вопрос, к которому он абсолютно не был готов.

Женская одежда. По своему прошлому опыту он прекрасно помнил, скольких трудов ему стоило, особенно на первых порах, помочь дамам разоблачаться и что в обилии тряпок очень легко было запутаться. До сих пор в клинике всей его одеждой были ночная рубашка и халатик. Весь женский медперсонал ходил исключительно в белых халатах. То, что он видел на экране, давало, конечно, какое-то представление о том, что сейчас носят женщины, но этого было мало.

— Вот будет номер, если я не смогу самостоятельно одеться! — думал Николай. Этим можно сразу привлечь внимание, а ему необходимо соблюдать своё инкогнито. Поэтому он усердно штудировал помимо всего прочего и специальные женские издания. Смотрел, как выглядят сейчас дамские туалеты и нижнее бельё, запоминал названия деталей одежды. Язык к счастью за четыреста лет изменился мало. Были изменения в орфографии, но смысл был понятен.

И вот, наконец, настал этот долгожданный день. Николаю уже надоело сидеть в четырёх стенах. Он попрощался со всеми своими знакомыми, которые окружали его всё это время. В день выписки опять дежурила хохотушка Ира. Зайдя в палату и положив на стол прозрачный пакет с одеждой, сказала:

— Ну, вот и всё, Оля! Расстаёмся. Смотри, не попадай больше к нам. Давай, одевайся.

Тебя там уже дедушка с бабушкой в приёмном отделении ждут.

Ира вышла, оставив Николая одного. Николай развернул пакет и начал разглядывать свою новую "форму одежды".

Миниатюрные узенькие кружевные трусики из неизвестного полупрозрачного материала, такой же лифчик, юбка неимоверно короткой длины как хорошо, что он заранее ознакомился с тем, что его ожидало. Трусики проблем не вызвали, хотя Николая поражало, как же в этом можно ходить?! Ведь, практически, вся задница снаружи! Серьёзной проблемой оказалась застёжка лифчика. Как он ни изворачивался, никак не удавалось её застегнуть. До сих пор ему приходилось только расстегивать дамские наряды… В конце концов, изрядно намаявшись, он надел лифчик задом наперед, застегнул застёжку и перекрутил его в нормальное положение. Вроде, получилось! Вторым камнем преткновения стали колготки. Николай крутил их в руках, недоумевая, как же этот тончайший, невесомый, почти прозрачный материал может защитить от холода? И как натянуть на ноги столь хрупкую на вид конструкцию и не порвать? За этим занятием его и застала Ира.

— Ну что, Оля, ты скоро?

— Да вот не пойму, как же это надеть, — вынужден был признать Николай.

— Оля, ты что, забыла, как колготки одевать? Ну, ты даёшь, с тобой не соскучишься! как-то интересно к тебе память возвращается: как клизму ставят, помнишь, а как колготки одевать – нет! — хохотнула медсестра.

— Вот, смотри сюда! Собираешь одну половинку до самого кончика и натягиваешь на одну ногу почти до самой киски. Потом собираешь также вторую половинку и натягиваешь на вторую ногу. А затем уже дотягиваешь до талии. Поняла? Давай, действуй!

Под чутким руководством Ирины процесс пошёл гораздо легче. Юбка, свитер, туфельки и курточка затруднений не вызвали. Проводив Николая до выхода, где его уже ожидали бабушка с дедушкой, медсестра попрощалась.

— В добрый путь, Оля! Рада была с тобой познакомиться. Чует моё сердце, что интересная и долгая у тебя жизнь будет, раз из такой передряги выпуталась.

Обнявшись с дедушкой и бабушкой, Николай впервые вышел за порог клиники и остановился. Осень уже вступила в свои права. Его окружили запахи осеннего леса. Прохладный ветерок шевельнул волосы, обдав свежестью.

— Господи, поддувает-то как снизу! — промелькнуло в голове.

Закрыв глаза и вдохнув пряный лесной воздух, Николай подумал.

— Всё, пора перестать жить прошлым. Надо привыкать к этой жизни в этом времени, и в этом теле. Пора признать, что лейтенанта Николая Верещагина больше нет. Он навсегда остался в пучине моря, разделив судьбу своего корабля. Теперь есть пятнадцатилетняя взбалмошная девчонка Оля Шереметьева, которая, тем не менее, никогда не забудет, кто она есть на самом деле… Как не забудет она и всех тех, кто навсегда остался в глубинах Балтики… Открыв глаза, и глубоко вдохнув прохладный осенний воздух, Николай… нет, Оля шагнула в новую жизнь.

Глава 4

Автомобиль заложил вираж и мягко приземлился на площадку возле двухэтажного коттеджа. Они летели больше часа над лесным массивом, ибо клиника, где лежала Оля, находилась посреди лесов Карельского перешейка, вдали от города. Оле доводилось летать несколько раз раньше, когда её прежние друзья – летчики морской авиации покатали её на аэроплане над Финским заливом… В первый раз она толком ничего не смогла рассмотреть, переживая сам факт "воздушного крещения". В следующем полёте она уже различала береговую линию, военные корабли и торговые суда на серо-свинцовой поверхности Балтийского моря. Она прекрасно помнила грохот поршневого бензинового мотора и ветер, продувающий открытую кабину аэроплана насквозь. Как давно это было… Сегодняшний полёт абсолютно не был похож на все предыдущие. Закрытый сверкающий аппарат с удобным салоном даже отдаленно не напоминал те автомобили и аэропланы, которые помнила Оля.

Машина мягко коснулась колёсами бетонной площадки и замерла. Все вышли наружу и бабушка махнула рукой.

— Ну, вот мы и дома, Оленька! Ты ничего не вспоминаешь? Вот наш дом, в котором мы живем.

Перед ними был большой двухэтажный коттедж, стоящий в окружении деревьев. Рядом справа и слева располагались и другие похожие коттеджи. Это был жилой посёлок недалеко от Петербурга.

Дедушка же не стал задерживаться.

— Пошли уже домой. Девочка, наверное, проголодалась. Ведь сколько времени на казённых харчах…

Ни вид дома, ни окружающей местности не навеяли никаких воспоминаний. Оля понимала, что она никогда не была здесь раньше… Первое, что увидела Оля, войдя в дом, был большой пушистый чёрный кот. Каким-то одному ему известным чувством он знал, что приехали хозяева, и ждал под дверью.

Но, когда они вошли, кот неожиданно зашипел, прижал уши и приготовился удирать.

— Ой, какой котик! — Оля присела на корточки и попыталась погладить кота. Она очень любила животных и всегда находила с ними общий язык.

— Бабушка, как его зовут?

— Мурзик…

— Мурзик, ты меня не узнал? Иди ко мне… Оля протянула руку. Кот зашипел и поднял лапу, готовый к немедленному отступлению.

— Мурзик, ну что ты, не бойся! — продолжала разговаривать Оля с котом, стараясь не напугать животное. Она осторожно положила ладонь ему на голову и погладила мягкую шерсть. Кот, хоть всё еще и находился в состоянии повышенной боевой готовности, но шипеть перестал и попыток к бегству не предпринимал. Погладив так его некоторое время, Оля взяла кота на руки. Мурзик, наконец-то, перестал бояться и замурлыкал.

— Бабушка, дедушка, смотрите – Мурзик меня узнал! Оля обрадовалась. Но, подняв глаза, увидела недоумённые взгляды. Особенно, у бабушки.

— Я что-то сделала не так?

— Нет, что ты, Оленька! Всё так… Давайте садиться ужинать…

После ужина Оля ходила по дому, заходила во все комнаты, делая вид, что пытается что-то вспомнить. Дом был большой. Оля с интересом рассматривала незнакомую обстановку. За четыре века многое изменилось, но, кое-что оставалось прежним.

На втором этаже она нашла огромную библиотеку с сотнями томов. Здесь помимо художественной литературы были труды по космонавтике, истории, медицине и о многом другом. Оля уже знала, что её дедушка в прошлом – капитан торгового флота, не один десяток лет водивший по галактике транспортные корабли, а бабушка – профессор, доктор медицинских наук. Ей не докучали, дали побыть одной. Она понимала, сколько ей придётся теперь всего постигнуть, чтобы быть на уровне времени, в которое она так неожиданно попала.