Двойники - Ярослав Веров

— Э нет, нам, странникам, оружие брать в руки нельзя. Так что бери себе нож, а я уж как-нибудь…

Из толпы донеслась восхищенная девичья реплика:

— Какой отыгрыш!

Отступать Кириллу было некуда. Он картинно отшвырнул меч и взялся за самодельный деревянный кинжал.

— Э нет, — остановил его Григорий. — Давай уж по-орочьи, стаей. Всем известно, что орки — злодеи. Кто здесь еще у вас орк, товарищи? — обратился он к остальным. — Что, нет орков?

Желающих не нашлось, народ почувствовал, что с этим человеком лучше не связываться.

— Жаль, товарищи сказочные герои. Значит, мне придется откупаться, поскольку один на один я дерусь только из-за дам. В качестве откупного я взберусь на этот клен при помощи одних рук.

Он подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку дерева, раскачался и пошел перебирать ветки до самых верхних.

Народ понял, почему он не желал один на один.

Когда спрыгнул на землю, Кирилл шагнул к нему, протянул руку.

— Кирилл, из… — Он назвал номер своей рабочей комнаты. — Ты заходи, чаю попьем.

— Григорий.

— Да я знаю.

— А… Чай — это, конечно, да, но я зайду с пивом.

— Тогда рассчитывай на троих, у меня еще друг-рентгенщик. Он пиво уважает.

— Заметано. Ну, раз пограничный инцидент исчерпан, я, товарищи сказочники, побежал.

Визит Григория в рентгеновскую лабораторию состоялся. А через день уже Кирилл наведался к Григорию, чтобы от имени жены пригласить в гости на семейный ужин. Накануне он рассказал ей о сосланном гении, и Алла, конечно, немедленно решила посмотреть, каковы они, гении науки.

Но Григорий оказался вовсе никаким не гением. Напротив, в разговоре всячески открещивался от приписываемых ему научных амбиций. Зато показывал бицепс, требовал, чтобы Алик, как он ее сразу же стал величать, пощупала этот камень. Предлагал пробить пресс, она отказывалась, мол, я не умею драться. Тогда он посоветовал взять вон тот подсвечник, — увесистое изделие городских кузнецов — размахнуться и садануть ему в грудь или в живот. Здесь уж ей отвертеться не удалось. Бизнес-леди — дамы, как правило, с шизинкой. А тут еще и винца попили, и энергетика у Гриши оказалась заводная.

Саданула она его этим подсвечником нешуточно. Так когда-то недоверчивый зритель ударом в живот убил великого фокусника Гарри Гудини. И саданула прямо под дых.

Когда Гриша разогнулся и восстановил дыхание, то снял рубашку, обнажив торс, и потребовал от Алика срочно лечить безобразный синяк. Синяк разрастался и густел цветом на глазах, Собственно, ради этого поучительного зрелища Гриша и обнажился.

В гости к Белозёровым Григорий теперь захаживал часто, по поводу и без. Они стали единственными его друзьями в этом городе. С Аликом у него установились вполне куртуазные отношения. А Кириллу даже показал свою кибернетическую систему, чем привел того в полный восторг. «Я же говорил, что ты гений!» — «Ладно, гений, только Алику не говори, пусть думает, что я просто картежник».

Насчет карт Алла часто заводила разговор и с Гришей, и с мужем. Всё не давало ей покоя, что такой человек и так рискует.

— Если ты не хочешь карьеры в науке, то с твоей головой ты же можешь такую карьеру в бизнесе сделать! Я тебе, Гриша, точно говорю. Поначалу поможем. Что же, всю жизнь в карты играть? Смешно для взрослого мужчины, — как-то раз укоряла она его.

— Мне уже многие предлагали помочь. Но я предпочитаю оставаться вольным философом. Поверь мне, Алик, это — нирвана. Давай будем вместе вольными философами.

— Серьезно? — Алла рассмеялась и спросила у мужа: — Кирюша, я похожа на вольного философа?

— Яволь, моя госпожа, — с готовностью отозвался тот. — Вылитый Кант. Я вообще считаю, что твои работники тебя за эту философию и любят.

— Да будет вам, охламоны, издеваться над женщиной. За глаза, небось, всех нас дурами держите.

— Грешен, — тут же признался Григорий, — я с женщинами играть не сажусь. Женщина или совсем не умеет играть, или, если уж играет, то лучше любого мужика.

— И с автомобилями у вас так же, — добавил Кирилл.

— Ладно, прощаю. Но все-таки ты же можешь так проиграться, ведь даже жизнь проигрывают.

— Ну, обычно это не своя жизнь. Свою кто ж отдаст, — невозмутимо пожал плечами Григорий. — Крупно проиграться хороший игрок не может. А я — хороший игрок.

— Гриша, дорогой, если ты всё время выигрываешь, так кто же с тобой играть сядет?

— Есть, мать, такое слово — азарт. Чем игрок ничтожнее, тем азартней, иные не водятся. Что же, разве в бизнесе твоем по-другому?

— В моем — по-другому.

— Значит, и ты — хороший игрок. Ну а вообще в бизнесе?

— Да, всяких лохов хватает…

Карты оказались у них единственным разногласием, во всём же остальном царило полное единодушие. Обнаружилось совпадение взглядов и на музыку и на живопись, — Алла однажды устроила целую экскурсию по дому, показывая полотна своего супруга, — и на романтику гор и походов. Сам Григорий в походы не ходил, но сочувственно относился к этому занятию.

— Я не хожу в горы. Я просто люблю стоять один на вершине. А взбираться, ползти — в этом есть что-то муравьиное.

— Да ты что, Гриша, ты же не знаешь, — приструнила Алла. — Альпинисты очень мужественные люди!

— Муравьи тоже мужественные. А еще хорошо зайти в реку, чтобы вода по грудь, и слушать голос реки. Нирвана. Давай, Алик, Кирюха летом вместе? Вы куда обычно ходите в походы?

Оказалось, что супруги ходят каждый в свой поход. Сперва идут вместе в группе, а через несколько дней Кирилл по-английски, не прощаясь, куда-то сваливает. Никак его рядом не удержать. И ничего ведь жене не рассказывает — где был и зачем.

— Значит, и у тебя имеется тайна, Кириан? — как-то раз спросил Цареград товарища.

Сидели они одни, в лаборатории Кирилла. Разговор происходил в тот бурный период жизни Марка Самохвалова, когда он пытался наладить свой личный бизнес на перепродаже электроники, поэтому появлялся на работе крайне редко. И потому некому было досаждать Григорию ироническими репликами, шуточками и сигаретным дымом.

Григория всё больше интересовал Кирилл, загадочным характером и тем, что во взгляде его почти не было смерти. Хотя это свойство — видеть в глазах людей смерть — Григорий и считал своим личным закидоном, но относился к нему серьезно. Что это за человек: жена, умная и проницательная, считает его одним, а он-то совсем другой?

Кирилл хмыкнул. Хотелось ему рассказать о своем, была у него тайна. Но больно уж странная, такая, что не решался рассказать даже всё понимающему Алусику.

— Ага. Так их есть у тебя.