Странствие за Фарадоунами (ЛП) - Форд Рик

Теперь Брок с Сэмом пробирались к углу этой дальней стороны леса и ясно видели при свете луны, как другие животные направляются к щели в строю деревьев — это был единственный путь внутрь для животных покрупнее, хотя более мелкие, вроде кроликов и ежиков, могли проникнуть куда угодно. Когда Брок с Сэмом прошли сквозь узкую щель, протиснувшись мимо маленького ясеня и стряхнув на себя с его ветвей немного снега, то обнаружили, что в маленьком полукруглом амфитеатре уже собралось множество животных. Вдоль прямой стороны амфитеатра разместились члены Совета, обратившись лицом к полукругу и задом к потоку, на дальней стороне которого рос огромный массив рододендронов. Совет составляли легендарные лесные личности, чьи имена связывались со столь многими героическими историями и деяниями, что и сами они позабыли, где в былях правда, а где вымысел. Они расположились вдоль большого ствола поваленного дерева, лежавшего параллельно потоку, и сейчас были полностью поглощены беседами меж собой. Члены Совета не столько избирались, сколько возвышались до него; спора о том, кто удостоен права заседать в нем, просто не возникало; любые возникшие разногласия значили бы, что этому животному в Совете нечего делать, потому что оно не заслужило надлежащего места. Собрания устраивались по одному на каждое время года, чтобы можно было сделать необходимые приготовления к конкретному сезону, а также если возникала особая нужда.

Эти внеочередные собрания обычно касались таких вещей, как безопасность, если становилось известно о приближении Бойни, или других экстренных поводов — таких, как мор или беспорядки в лесу, когда уркку, например, затевали копать дренажный ров или устанавливать новую изгородь. Сегодняшнее собрание было внеочередным, так как регулярное зимнее уже состоялось. Любое животное в лесу могло прийти на Совет, а иногда, если ему следовало принять личное участие или заседание представляло для него особенный интерес, его специально просили поприсутствовать.

Брок любил ходить на эти собрания; он всегда чувствовал страшное волнение, видя тех, кто носил знаменитые имена и о ком слушал в щенячестве истории от старого Бруина, самого уже три сезона как члена Совета. Усевшись теперь с Сэмом спинами к большому вязу, рядом с какими-то молодыми кроликами, Брок мог видеть, как на одном конце бревна Бруин толкует с Руфусом, чья великолепная коричневато-красная шубка сияла в лунном свете, словно полированная. То был лис, перехитривший и перегнавший все местные стаи гончих, мастер в искусствах сдвоить след, сбежать по воде (для скрытия запаха) и смешаться с овцами; последнее состояло в том, чтобы спрятаться посреди отары овец, и тем самым смутить гончих и вызвать раздражение фермера, на землях которого происходила охота. В один памятный осенний день много сезонов тому назад Руфуса и впрямь поймали и повалили на землю головные гончие одной особенно быстрой стаи; рыча, он запустил зубы в шеи двоим из них и повредил ногу третьей, прежде чем снова унестись как ветер и исчезнуть в лесу, оставив разъяренного и обескураженного охотника потрясать кулаками и ухаживать за своими ранеными собаками. С недавних пор Руфус повадился по ночам в деревню, где добывал пищу из мусорных ящиков уркку; по ходу дела он заглядывал в окна домов и многое узнал об обычаях людей. Но он старел и терял то преимущество в скорости, которое сделало его знаменитым и так долго уводило от клыков преследователей. Брок, глядя на прекрасную благородную голову с двумя острыми треугольными ушками и длинным заостренным носом, с глубокой грустью размышлял, что момент, когда Руфус будет схвачен псами и разорван на части, теперь остался лишь вопросом времени.

Брок выкинул из головы эту удручающую картину и поглядел на Перрифута Стремительного, сидящего в нескольких шагах от Руфуса. Перрифут был зайцем-русаком; еще один почти легендарный герой, заслуживший положение, как намекало имя, своей скоростью. Он сидел в одиночестве, уйдя в потаенные мысли, ссутулившись и превратившись в большой серо-коричневый шар меха с уложенными вдоль спины длинными ушами. Помимо скорости Перрифут также славился своим чувством юмора, которое, особенно в марте, заставляло его выкидывать странные штуки. В лесу сложилось впечатление, хотя доподлинно этого не знал никто, что у него есть кое-какие знакомства и связи с Волшебным Народом, и по этой причине остальные поглядывали на него с удивлением и трепетом. Его дом располагался в поле напротив Серебряного Леса, но было известно, что зайцу случается далеко и много куда забредать и что в знании окружающей местности с ним не сравнится никто. Он регулярно отправлялся в Высокий Лес, и ходили слухи, что он заходил и за него, в Пустошь.

Следом за Перрифутом сидел Пиктор Гордый, большой кролик; как глава многочисленной лесной колонии кроликов он был весьма уважаемой персоной. Он ввел среди кроликов Серебряного Леса новые организацию и распорядок, и теперь их защита и системы оповещения о подходе уркку сделались знамениты. Из других колоний в прочих лесах приходили посмотреть и поучиться, так что потери от уркку снижались от сезона к сезону. Однако с недавних пор, когда уркку принялись использовать этот кошмар всех норных животных — газ, случилось немало бед, и на Пиктора потихоньку давили, чтобы он выработал новый план, который поборол бы этот ужас.

Пиктор разговаривал с Биббингтоном Дерзким, ежом, который однажды был пойман семейством уркку и оставался у них целый сезон. Будучи там, он заходил в дом и гулял по всем комнатам, поглядывая по сторонам и запоминая, что увидел. Живя в семье, он наблюдал, слушал и узнавал все, что мог, об обычаях Великого Врага. Эти знания позднее оказались бесценными для Совета при обсуждении обороны и других вопросов, касающихся уркку. Поскольку бродячие уркку, известные как «цыгане» и имевшие обыкновение есть ежей, практически исчезли, единственными реальными ежиными врагами остались огромные шумные создания, на которых Великий Враг катался из одного места в другое и защиты против которых не существовало.

За этими двумя Брок мог разглядеть длинные и роскошные многоцветные хвостовые перья усевшегося на бревно Стерндейла Лютого, короля фазанов. Он погрузился в беседу со своим близким другом и союзником, Тиркелоу Проворным, великолепным синевато-стальным лесным голубем с мощной, словно ствол дерева, грудью. Что для фазана, что для голубя выжить долее четырех сезонов уже было достижением, а эти двое прожили уже свыше дюжины каждый. Сведущие в способах уркку убивать и наделенные инстинктивной природной хитростью, они были прирожденными предводителями своих кланов. Тиркелоу летал с чуть ли не волшебной быстротой; он мог молнией прочертить небо и исчезнуть в мгновение ока. Великий Стерндейл приобрел свой титул, когда набросился на уркку, только что подстрелившего одну из его куриц. Он пробрался к убийце сквозь подлесок и, налетев на него, вцепился в лицо, бил крыльями и раздирал когтями и клювом. Уркку выронил ружье, которое выпалило и насторожило других уркку. Услышав выстрел и крики о помощи, они прибежали со всех концов леса. Стерндейл, вместо того, чтобы взлететь и почти наверняка в этом случае погибнуть от выстрела в воздухе, поспешно отбежал под прикрытие подлеска и, спрятавшись, наблюдал, как уркку уносят убийцу прочь. Этот инцидент снискал ему огромное уважение в лесу, и он приложил все извлеченные из него опыт и знания, чтобы постараться уменьшить гигантские потери, которые фазаны несли каждую осень. Он учил их не перекликаться, когда они встревожены или когда снимаются с места, и, что самое важное, при появлении в лесу уркку держаться абсолютно неподвижно. Если им действительно нужно сменить место, то пусть идут по земле медленно и тихо, а не взлетают, чтобы не стать прекрасной мишенью для смертельных палок.

Брок различал и других членов Совета: Дигит Серую Белку, Кавдора Ворона и Римуса Грача. Римуса, как и Биббингтона, взяла к себе семья уркку и присматривала за ним около трех сезонов, прежде чем он, не без сожалений о безопасной и обеспеченной жизни в доме этих уркку, не улетел и не поселился в Серебряном Лесу, где знания о людях сделали грача крайне ценным членом Совета.