Жемчужное ожерелье - Патриция Хорст

– Прошлым летом, – продолжил тот, – Клод встретил на танцах Сьюзи Хедлоу. Не спрашивайте меня, чем она пленила его. Я сам задавался тем же вопросом, но так ничего и не нашел. А Клод совсем потерял голову… Большую часть зимы он и Сьюзи были неразлучны. Когда Клод узнал, что его подруга беременна, он предложил ей выйти за него замуж… И слава Богу, что эта вертихвостка отказалась!… Впрочем, я понятия ни о чем не имел.

– Не стоит возлагать ответственность на плечи одной лишь Сьюзи, – заметила Дороти. – Дело касается обоих.

– Насколько я помню, вы отказались вступать в беседу, – напомнил Брасс, и Дороти почудилась в его голосе ехидная насмешка. – Но ваше замечание абсолютно справедливо. Если уж парень связался с потаскушкой, он тем более должен был бы поступать осторожно и в нужный момент предохраняться…

– Сьюзи не потаскушка!

– Но она совсем не напоминает наивную девственницу, которая считает, будто детей находят в капустных грядках. Клод не был первым, кого Сьюзи очаровала, и могу голову дать на отсечение – он также не был последним.

– В таком случае возникает вопрос: почему вы уверены, что ваш племянник, которого так рьяно выгораживаете, является отцом девочки?

– Потому что с самого начала Сьюзи сама сказала об этом Клоду, попросив у него денег на аборт. Тот денег не дал, однако предложил жениться на ней. Но, как я уже говорил, Сьюзи Хедлоу от брака отказалась. Будучи человеком глубоко порядочным, Клод предложил ей материальную помощь и на время беременности, и далее, пока ребенок будет расти… Думаю, в его поступке сказалась история с отцом, бросившим семью на произвол судьбы, но главное, конечно, он не желал отказываться от собственного ребенка.

– Не спорю, очень похвальное намерение. Тем не менее оно не служит доказательством отцовства Клода!

– Я был бы счастлив согласиться с вами, но, едва увидев девочку, понял, что на этот раз Сьюзи Хедлоу не солгала. Крошка – точная копия моего племянника. Зато ее слова о том, что Клод похитил младенца, – сплошной обман.

– Он прятал малышку у себя без ведома и без разрешения ее матери. Как вы предлагаете это назвать? – возмутилась Дороти.

– Я бы определил действия Клода как вызволение ребенка из рук беззаботной, а возможно, и жестокой матери… Сьюзи отказывалась с ним общаться, даже говорить по телефону, и тому не оставалось ничего иного, как отправиться к ней домой, чтобы попытаться договориться относительно будущего своей дочери. А теперь представьте себе состояние человека, обнаружившего крошечное существо, беспомощно плачущее в манеже, выставленном на самом солнцепеке. Малышке давно нужно было сменить подгузники; на открытых частях ее тельца Клод обнаружил все признаки солнечных ожогов, к тому же молоко в бутылочке, с неизвестно когда приготовленным детским питанием, явно свернулось. Мой племянник полчаса барабанил в дверь дома, но никто не открывал. Очевидно, из-за того, что включенный на всю громкость телевизор все заглушал. Случись хоть землетрясение, Сьюзи даже не заметила бы!

– И вы считаете, что этих причин было достаточно, чтобы решиться на похищение ребенка?

– Ну а как ты сама поступила бы на его месте?! – взорвался Брасс, невольно вдруг перейдя на «ты». – Неужели оставила бы все как есть в надежде, что мать вспомнит о дочери до того, как ту хватит солнечный удар или какой-нибудь мерзавец украдет ее?

– То есть сделает то же, что и Клод?

Брасс с силой ударил кулаком по рулю, костяшки его пальцев побелели.

– Он же отец девочки, в конце концов! – воскликнул Эдди, гневно сверкнув глазами. – У него есть кое-какие права. Могу перечислить, если ты их не знаешь!

В эту секунду с Дороти чуть не сыграла злую шутку привычка, выработанная в ее прошлой семейной жизни. Защищаясь от кулаков мужа, частенько пускавшего их в ход, когда они ссорились, она всегда закрывала лицо руками. Теперь ей потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что перед ней Эдди, а не Фил, давно оставшийся в прошлом.

– Срывайте раздражение на ком-нибудь другом, мистер Брасс, – сухо посоветовала Дороти Ламбер, – а я не собираюсь терпеть это.

Эдди глубоко вздохнул.

– Извини… но что ты предлагаешь?

– Найти племяннику…

– Адвоката? Понятно. Других предложений нет?

– Есть. Если Клод всерьез беспокоился о ребенке, нужно было обратиться в отдел социальной помощи. Подобные заведения для того и существуют.

– Очевидно, они похожи на приюты для бездомных животных, куда мы, по идее, должны были сдать пса. Что-то ты не решилась воспользоваться их услугами.

Дороти замешкалась, лихорадочно соображая, какой ответ был бы сейчас уместнее всего.

– Ну, ну… Это совсем другое.

– Согласен, но только в том случае, если ты ценишь жизнь собаки выше человеческой. Не пойми меня превратно, я ценю твою заботу о судьбе пса, в то время как многие предпочли бы умыть руки. Только меня удивляет, как ты не можешь понять, что мотивы поступка Клода абсолютно совпадают с твоими собственными.

– И все же разница есть – я не нарушаю закон.

– В этом единственное твое преимущество.

Проигнорировав едкое замечание Брасса, Дороти решила задать последний вопрос, а затем уже окончательно замолчать.

– Если вы настолько уверены в правильности позиции вашего племянника, то почему опасаетесь судебного разбирательства?…

– Во-первых, у меня не вызывает особого доверия существующая система правосудия, – пояснил Эдди Брасс, сворачивая с автострады на извилистую дорогу, идущую вдоль берега к Линну. – Во-вторых, мало хорошего, если в университете пойдут разговоры о Клоде Эшби… То ли у тебя украли шубу, то ли ты украл ее… Не объяснишь же всем, как и что случилось на самом деле. Репутация может быть подорвана, а это совсем ни к чему.

– Ваш племянник должен был подумать о последствиях до того, как забрал дочку Сьюзи Хедлоу, – отрезала Дороти. – Сейчас поверните направо, затем налево. Я живу у подножия холма.

Презрительное нежелание Дороти Ламбер войти в положение Клода будто нарочно подчеркивалось солидным видом обнесенной оградой группы коттеджей. Это и был кооператив, в котором она жила. Эдди захотелось сказать какую-нибудь дерзость, чтобы нарушить ее самоуверенность, но он побоялся выходить за рамки приличий. Время, предоставленное судьбой для разговора с Дороти, истекало. Самое большее, на что он мог надеяться, – это если семена сомнений, зароненные в сознание адвокатши, дадут все-таки всходы и она более скрупулезно разберется в версии событий, предложенной Сьюзи Хедлоу. Начни он сейчас ссориться с ней, последствия для Клода могут оказаться еще более тяжелыми, решил Брасс, потому лишь вздохнул и довольно миролюбиво сказал: