Девочка его мечты - Татьяна Тронина

– Первухин, твоя реплика! – напомнил Роберт Львович.

– «Меня перенесла сюда любовь! – заорал Первухин. – Ее не останавливают стены!»

– «Кто показал тебе дорогу?» – спросила Люся, протягивая ему руки.

– «Ее нашла любовь!»

Роберт Львович со стоном сжал голову:

– Первухин! Ты же Ромео! Зачем ты ревешь во всю глотку, словно медведь в зоопарке, которого забыли покормить?.. Нежнее надо, нежнее! Перед тобой Джульетта – девушка, ради которой ты готов умереть.

– Что же мне, сюсюкать теперь? – с отчаянием спросил Первухин, не отрывая от Люси глаз. – Девушки любят мужественных мужчин, а не рохлей каких-то там…

Люся, отвернувшись, тихонько захихикала в рукав.

– Чтобы выглядеть мужественно, не обязательно реветь басом и топать ногами! – рассердился Роберт Львович. – Ну-ка, еще раз повторим эту сцену…

Рита оглянулась на Павлика, который сидел в соседнем кресле, – он мирно спал, положив голову на портфель своей сестры.

Потом Роберт Львович сказал, что надо повторить сцены уличных боев, где герои дерутся на шпагах, и попросил лишних удалиться со сцены.

– Ну все, пошли! – запыхавшись, спустилась в зал Люся. – Павлик, проснись! Ну что за мученье с этим ребенком… Павлик!

Павлик открыл глаза и сладко потянулся.

– Ой, Люсенька, ты так хорошо играла! – с восхищением сказала Рита. – Прямо как настоящая актриса!

– Ну, мне еще далеко до идеала… – скромно вздохнула Люся. – Павлик, да вылезай ты из этого кресла!

На сцене тем временем мальчишки рубились на картонных шпагах.

– Ребята, меньше шума… изящнее! – орал на них Роберт Львович. – Первухин, ты же не мясник, зачем ты Миркина пытаешься на куски разрубить? Ты его коли – там, где сердце! Да не там… Сердце, а не желудок!

Первухин с грохотом носился по сцене – так, что пол под ним дрожал.

– Роберт Львович! – орал в ответ он. – Этот Парис поганый… то есть Миркин… он такой юркий, словно обезьяна! Я никак не могу его поймать!

– Изящнее, Первухин, изящнее! – издевательски дразнился Саша Миркин, ускользая от своего соперника. – Оп!

И он сам ловко кольнул шпагой в бок Первухину.

– Роберт Львович, вы скажите ему! Разве было такое в пьесе, чтобы Парис Ромео ранил, а?.. По-моему, там все наоборот!

Люся с Ритой вышли из зала, таща за собой сонного Павлика.

– Я бы еще посмотрела, – сказала Рита. – Они так здорово дерутся!

– Ну их! – фыркнула Люся, небрежно поправив на голове пушистую шапочку. – Кстати, как тебе? Сама связала… Ты посмотри, какая оригинальная форма!

Они остановились перед зеркалом в раздевалке.

– Класс! – Рита взяла шапочку в руки, повертела перед собой. – Люська, она как будто из магазина! Нет, даже не из магазина, а из бутика какого-нибудь…

– Можешь померить, – великодушно кивнула Люся.

Рита надела шапочку на себя. Люсе она шла больше.

– Нет, ты не так, ты чуть-чуть набок…

Павлик рядом сонно клевал носом. В это время по лестнице с грохотом спустился Первухин.

– Люся, ты это… – пробормотал он. – Ты типа уходишь уже?

– Да.

– А мы это… уже порепетировали. Я с тобой.

– Не с тобой, а с нами. Ты видишь, я не одна. – Люся царским жестом указала на Риту и Павлика.

– Да какая разница! – отмахнулся Первухин, быстро натягивая на себя куртку, висевшую в гардеробе. Он так все время таращился на Люсю, что было смешно. Рита вдруг подумала, что он, наверное, оговорился не нарочно. Первухин и в самом деле замечал только Люсю, остальной мир для него не существовал.

Они вышли на улицу. Солнце пряталось за тучи, дул холодный северный ветер и гнал в лицо мелкий колючий снег.

– Ничего себе апрель! – поежилась Рита. – Прямо зима какая-то…

– Да, холодно, – ежась, согласилась Люся.

– Хочешь, я тебе свою куртку дам? – тут же оживился Первухин.

– Чего? – подозрительно спросила Люся. – Это я что же, пойду в твоей дурацкой куртке, которая к тому же… – Она наклонилась, понюхала плечо Первухина. – …пахнет какой-то невообразимой гадостью! Первухин, у тебя вся куртка пропахла каким-то жутким табачищем!

– Это не я… – страшно смутился тот. – Это у меня братан дома курит. Он моряк, недавно вернулся из кругосветки…

– Первухин, меня совершенно не интересуют твои родственники, – строго произнесла Люся. – Но если на репетициях от тебя будет нести табаком, я откажусь с тобой играть!

У Первухина был такой несчастный, испуганный вид, что Рите даже сделалось его жаль. А если бы он знал, что у Люси есть Дэн, он, наверное, расстроился бы еще больше…

Некоторое время они шли молча.

– Первухин, ты чего молчишь? – вдруг опять напустилась на своего спутника Люся. – Идешь с девушками и молчишь! Полагается нас разговорами развлекать…

– Да? Ну, я типа того… – Первухин наморщил лоб, мучительно придумывая тему, которую можно было бы обсудить. – Мне вот интересно – почему его зовут Парис, а не Париж?

– Кого?

– Ну, этого дворянина, в пьесе этого, которого мы сейчас репетируем…

– Шекспира, – подсказала Рита.

– Именно, – согласился Первухин. – Может, это в тексте опечатка? Я хотел сказать Роберту Львовичу, но боюсь, он ругаться будет.

– И правильно боишься, Первухин, – мстительно произнесла Люся. – Потому что таких дураков я еще не видела! А ты, Рит?

– Ну, не знаю… – пожала Рита плечами. – Я думаю, что бывают еще хуже.

– Но почему Парис, а не Париж?! – упрямо настаивал Первухин.

– Париж – это Париж! Город, столица Франции! – заорала Люся – так, что Павлик испуганно отшатнулся от нее. – А Парис – это имя! Имя, понимаешь! Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет…

– Люсь, ты чего? – тихо проговорил Первухин. – Я же так, просто сказал… типа, надо же тебя развлекать…

– Не меня, а нас! Вот еще рядом Рита идет, ты видишь?

– Вижу, – покорно произнес Первухин, не отрывая от Люси влюбленных глаз. – А ты… костюм нашла? Роберт Львович сказал, что на генеральной репетиции все должны быть в костюмах!

– Да, Люсь, в чем ты будешь Джульетту играть? – оживилась и Рита.

При школьном театре была костюмерная – правда, не всегда в ней можно было подобрать подходящий наряд – то размер не подходил, то еще что…

– Я себе платье начала шить, – сказала Люся гордо. – Там у них в костюмерной ерунда какая-то висит. Остапова какой-то балахон себе нашла с кружевами, а Оксанка вообще в пролете – для ее комплекции ничего подходящего…

Подруги моментально забыли про Первухина, который плелся рядом. Люся с жаром объясняла Рите, какое у нее будет платье:

– …понимаешь, нашла дома большой кусок фиолетового бархата. Выкроила такой длинный сарафан, чуть приталенный, а вот тут спереди сделаю шнуровку, как на старинных картинах…

– Ого! Это же сложно, наверное, – шнуровка.

– Ни капельки. Для меня, во всяком случае… Еще нашла полупрозрачную рубашку светло-голубого цвета, всю в сборках – тоже, как в старину, – ее я надену под сарафан. Потом… нет, Голицына, ты сейчас в обморок упадешь! Мне двоюродная тетка парик дала. Черные длинные волосы – прямо до талии…

– Ничего себе! – ахнула Рита.

– Да, а сверху такая маленькая шапочка, с крошечными бубенчиками снизу. Они при движении едва слышно позвякивают…

– Люська, класс!..

– Первухин, а ты куда? – вдруг спохватилась Люся, обнаружив, что тот по-прежнему плетется рядом. – Тебе же в другую сторону!

– А что? Я, типа, провожаю…

– Нет-нет, мы уже пришли, – остановила она своего спутника. – До свиданья.

– Но еще пол-улицы идти, – пытался сопротивляться Первухин, который хотел как можно дольше оставаться рядом со своей «Джульеттой».

– Что за счеты, Первухин? Какая разница, сколько там еще метров или сантиметров до моего дома! – возмутилась Люся, отпихивая от себя «Ромео». – Чао-какао!

Павлик, засунув палец в рот, с любопытством наблюдал за этой сценой.

Когда Первухин наконец ушел, Люся с облегчением вздохнула:

– Ну, слава богу… так он мне надоел! Прилип, как банный лист!

– Зачем ты с ним так жестоко! – укорила ее Рита. – Он же хороший.

– Вот и бери его себе, раз он такой хороший, – а мне задаром не нужен, – покачала головой Люся.

– Мне он тоже не нужен. И он, вообще, только на тебя смотрит… – смутилась Рита. Она вспомнила о своем художнике. Если бы он хоть раз посмотрел на нее так же преданно и нежно, как Первухин таращится на Люську!

– Я вот что тебе рассказать хотела, – перебила ее Люся, у которой в голове, видимо, сидела только одна мысль. – Вчера была на свидании с Дэном.

– В клуб ходили, да? – вспомнила Рита.

– Да. Ну, такой подвал в центре, обстановка, как в бомбоубежище…

– Как это? – удивилась Рита, которая никогда не видела бомбоубежища.