Блондинка и некромант - Ал Кудряшов

— Платье испорчено! — Бровки домиком и обиженно выпяченная нижняя губка. — Что теперь делать-то? Я сейчас плакать буду!

На самом деле Вика совсем не собиралась плакать. Просто она по привычке собиралась переложить решение проблемы на мужчину. Или в данном случае на часть мужчины. Верхнюю. Она прекрасно знала, что, если на мужчину сильно надавить, его верхняя часть умеет прекрасно решать проблемы. Ничуть не хуже, чем нижняя их создавать. И что может быть сильнее воздействия на мужскую психику, чем женские слезы? Только женская истерика! В общем, она оказалась недалека от истины.

— Используй магию! — прорычал череп, вращая глазищами. — Переправь реальность, где платье грязное, на реальность, где оно чистое. Или, если тебе так легче, поменяй грязное платье на чистое.

— А-а-а! — Вика в панике закрыла ушки ладонями. — Ты меня запутал. Так что мне делать-то?

— О бестолковая! — Череп гудел все громче. Казалось, еще немного, и его разорвет. Но обошлось. Было видно, что Ринару совсем не просто сохранять способность к мирному общению. Но он усилием воли подавил недовольство и нарочито спокойно продолжал: — Ты уже сотворила платье. Ты уже прекрасно справляешься с достаточно тонкими срезами реальности, так что без труда справишься с этим маленьким недоразумением.

— Ух ты! — с восхищением вздохнула девушка, когда ткань снова засияла белизной. — А почему у меня так не получается с локтями?

— Любая живая ткань гораздо хуже подчиняется изменениям. Создавать — еще ничего. Сильные маги часто делают себе разнообразные игрушки. И боевые, и сексуальные. Мозгов у них мало, оперирование реальностями в области интеллекта, души, ауры — это даже не искусство. Это гениальное прозрение! Немного проще работать с мертвыми разумными. Достаточно подменить уже остановившиеся естественные процессы жизнедеятельности на магические. Но самое сложное — изменять живую материю, так как и она сама, и процессы, происходящие в ней, изначально принадлежат миру… Да и мощности твоей совмещенной ауры вряд ли хватит на этот процесс. Конечно, можно просто освободить кожу от грязи. Но для этого нужно обладать умением идеально точно работать с реальностью. Нет никаких гарантий, что ты не снимешь вместе с грязью стружку со своего тела. Лучше пока и не пытайся. Поэтому просто отряхни руки — ведь это всего лишь пыль. Безусловно, ты многое взяла от Эраноэль. Твой потенциал велик, но даже одежду себе ты создавала с большим напряжением. Ведьма могла преобразовать плоть, создать новое тело. Ты — нет. Вот поэтому у меня есть запасной план. Нам просто нужен один мощный артефакт — Копье Подгорных Властителей. И оно должно находиться здесь неподалеку. Я специально создавал прокол реальности посреди заброшенного города, где чувствовал магический фон от Копья. И привел сюда Проклятую. Возможно, там будут ловушки и капканы. Но выбора нет, артефакт придется отыскать и забрать. Иначе мне не видеть нового тела, а тебе — своего мира.

— Так что? Я не смогу увеличить себе сиськи?

Ринар ошалело уставился на блондинку. Вроде долго прожил на свете. Мог бы, конечно, знать, что женщины выделяют исключительно свой интерес в длинных, заумных рассуждениях. Да и в коротких, конкретных — тоже. Женская логика — качественный продукт. Хоть и весьма своеобразный.

Пока череп завис во всех смыслах, басовито гудя, Вика потискала свои груди. Кстати, совсем немаленькие. Такие, как надо, — упругие объемные шары. Помяла их. Повертелась перед зеркалом, то приподнимая свои прелести, то выпячивая их, прогибая спинку. И наконец выдала:

— Ты считаешь, что и так хорошо? В принципе мне нравится… Ой, ты чего?

Ринар заревел, вертясь волчком и давясь непристойными ругательствами. К его счастью, адресных было немного. В основном он оценивал ситуацию. Довольно критически. Собственно на свой счет Вика могла отнести только «Коза!» и «Бестолковка!».

Она решила не драться. В конце концов, в устах (ну или зубах) полудохлого черепа, бывшего когда-то некромантом и хулиганом, последнее было почти ласковым выражением, а первое и вовсе, очень даже может быть, комплиментом. Ну во всяком случае, Вика так решила. И не нам ей противоречить. Кому как не пожирательнице мужских сердец разбираться, что является у мужчин оскорблением, а что комплиментом.

— Ну прости, дорогой! — Глазки невинно захлопали. В них было столько ангельской чистоты и непорочности, что Ринар поперхнулся и затих. Даже забыл гудеть. — Я все-все поняла. Сейчас мы быстренько заберем артефакт и быстренько сделаем тебе тело. А потом ты отправишь меня домой. Чего здесь не понять-то? Выход там?

Ринар ошарашенно наблюдал, как стройная блондинка резко развернулась. Взметнула волну светлых волос. И, покачивая бедрами, поплыла к полуразрушенной лестнице, ведущей вверх. Выражение лица черепа, несмотря на отсутствие лицевых мышц, кожи, то есть собственно лица, изменилось. Он злорадно ожидал, что ножки на высоченных каблуках вот-вот подвернутся и Вика рухнет. Но девушка удивила его в очередной раз. Шпильки не только помогали сохранять изящную походку, заставляющую везде и всегда замирать мужские сердца. Шпильки просто-напросто помогали переходить даже кучи щебня все с той же грацией, впиваясь в щебенку и придавая дополнительную устойчивость. Ринар покачал головой и поспешил за девушкой, непринужденно поднимающейся по осыпающейся лестнице.

— Прикольно! — застыла в проеме Вика, ненавязчиво, но твердо отводя череп, ткнувшийся ей в упругую попку.

Посмотреть действительно было на что. Древний город сохранял свое величие даже в полуразрушенном состоянии. Широкий проспект, лежащий перед изящными туфельками, был вымощен большими отшлифованными шестиугольниками, изготовленными из чего-то очень напоминающего черный мрамор. Дома, похожие на дворцы, создавали впечатляющую перспективу. Лишь кое-где нарушенную развалинами. Не было мрачности в этом умершем городе. А ярко-зеленый густой вьюнок, забравший в плен некоторые дома, только придавал улице уют. И особенное очарование благородной древности. Высокое солнце ласково коснулось нежной кожи девушки. Согревая. Прогоняя холодок подвала.

Вика замурлыкала последнюю клубную новинку и уверенно двинулась налево от подвала. Она успела отойти на несколько метров, старательно перешагивая отдельные трещины, когда Ринар догнал ее. Вкрадчиво поинтересовался:

— А ты уверена, что идешь в нужную сторону?

Не раздумывая, Вика развернулась и пошла в обратную сторону.

— Постой! Почему ты развернулась?

Ну как ему было объяснить? Такова доля блондинки. Если подобные вопросы задаются с ехидством, значит, она делает что-то не так. Можно, конечно, побрыкаться. Поупрямиться. Но зачем? Чтобы в конце концов оказаться полной дурой? Ну уж нет, лучше переложить всю ответственность на того, кто лучше знает. Понимает. Особенно в вопросах выбора маршрута. Ну что поделать, если страдаешь болезнью в обостренной форме под названием «географический кретинизм»?