Сокровище Черного моря - Александр Студитский

— Ну, что вы скажете, Николай Карлович?

— Вы же видели и слышали сами, — неторопливо ответил Крушинский. Надо готовиться к бою. Калашник рвет и мечет.

— Не нравится мне его поведение. К чему эти резкие возражения да еще в присутствии иностранных гостей?

Крушинский не отвечал.

— О чем вы думаете, Николай Карлович? — заинтересовалась Ольга.

— Так, пустяки, — Крушинский усмехнулся и махнул рукой. — Странное совпадение. Странное, но очень любопытное.

— Что случилось, Николай Карлович?

— Представьте, какая история… Вы помните разговор в лаборатории, перед самым отъездом сюда? Ну… в связи с письмом Евгению Николаевичу из биологического отделения? Вспоминаете справку из букинистического магазина, полученную Паниным? О книге Федора Радецкого "Дневник путешествий по островам Тихого океана"?

— Ну, помню…

— Из магазина сообщили, что книга куплена каким-то иностранцем. Знаете, кто этот иностранец?

— Откуда же мне знать? — пожала плечами Ольга.

— Наш гость Симпсон.

— Что вы говорите!

— Да, да, я уверен, что не ошибаюсь. Евгений Николаевич посадил меня в свою машину, так сказать, в качестве переводчика-с нами поехал Симпсон. Разговор в дороге был мало интересный — не в нем дело. Подъезжаем к станции, въезжаем во двор, машина останавливается, мы начинаем вылезать из машины и, как всегда, с небольшим замешательством, сидели мы все трое на заднем сидении. Ну, в левую дверь, наконец, вышел я, Евгений Николаевич вышел в правую и сейчас же пошел к гостям. Я помог Симпсону выйти — у него в руках маленький портфель, знаете, какой у них всех — плоский кожаный с застежкой молнией.

И надо же такому случиться — я, протягивая ему руку, задел рукавом застежку, портфель раскрылся, и все его содержимое — бумаги и книги посыпались на дорогу. Оба мы быстро все подобрали. Я извинился, он поблагодарил, это заняло не более минуты. Но за эту минуту, нет, какую-то долю минуты, может быть, на секунду, одна из книг развернулась и перед моими глазами мелькнуло заглавие. И можете представить себе! — это была та книга, о которой мы сегодня говорили.

— Неужели?

— Да, "Дневник путешествия по островам Тихого океана Федора Радецкого". И почему-то случай этот не выходит у меня из головы.

— Любопытно, — покачала головой Ольга. — Надо будет сказать Евгению Николаевичу!.. Вот он уже и возвращается. Недолго они там задержались!

— Да, проникающее излучение хоть у кого отобьет любопытство, усмехнулся Крушинский.

Дверь в лабораторию распахнулась, и вошли Смолин и Калашник, оба уже без халатов. Смолин продолжал начатый еще на опытном поле разговор:

— Да, да, Григорий Харитонович! Надо, наконец, понять, что рассеяние элементов — неизбежное следствие деятельности человека в биосфере. Если мы не предпримем мер, чтобы обеспечить обратный процесс — накопление элементов, то рано или поздно человечество окажется перед катастрофой. Целый ряд жизненно необходимых элементов будет рассеян в результате использования в промышленности. В настоящее время, в век атомной энергии, это прежде всего касается радиоактивных элементов, рассеяние которых уже не только экономически невыгодно, но и создает огромную опасность для населения Земли. Вот о чем идет речь. Созданные нами растительные организмы-концентраторы предназначены для того, чтобы человечество могло избежать этой катастрофы. И наши растения-уранособиратели, как мне кажется, в свое время сыграют важную роль, концентрируя для человека важнейшее энергетическое вещество — уран, рассеянный и рассеиваемый нами в земной коре в. эпоху атомной техники…

Он оборвал речь, видимо, уже недовольный тем, что снова вступил в спор, повернулся к гостям, собирающимся вокруг него, и вежливо сказал:

— Вот, собственно говоря, и все. Позвольте поблагодарить вас за внимание к нашим скромным опытам.

Глава 4. ПРОТИВНИК НА ТРИБУНЕ

— Слово предоставляется профессору Калашнику, — объявил председатель.

Огромный зал загудел, как растревоженный улей.

— Ой, как я боюсь! — шепнула Ольга Петрову.

— Было бы хуже, если бы он не выступил, — ответил Петров. — По крайней мере, станет ясно, чего собственно он добивается.

— Я не собираюсь, товарищи, выступать с пространной речью, — начал Калашник, — в качестве, так сказать, официального оппонента нашего уважаемого докладчика. Но поскольку доклад профессора Смолина содержал программу исследований в крупной отрасли естествознания и претендовал на определение дальнейших путей развития науки, — я как ученый считаю долгом выразить свое отношение к этой программе.

В зале снова возник и тут же замер сдержанный гул голосов. Ольга испуганно посмотрела на Петрова. Его лицо нахмурилось, на щеках выступили пятна.

— Что предлагает нам профессор Смолин? — продолжал оратор. — Его программа — овладение и управление так называемыми биогеохимическими процессами. В этой программе поставлена задача ускорить в тысячи раз накопление редчайших элементов, рассеянных в земной коре. Такая задача, естественно, не вызывает возражений. Она поставлена своевременно. Она исключительно актуальна. В самом деле, научиться концентрировать в больших количествах такие редкие и, вместе с тем, такие необходимые нашей промышленности вещества, как титан, теллур, ниобий, тантал, ванадий и другие, — это одна из важнейших проблем нашей науки. — Оратор на несколько секунд остановился, перевел дыхание и заговорил еще более резким тоном: Однако, какие же средства предлагаются профессором Смолиным для разрешения этой задачи? Мы слышали о них в достаточно пространном и художественно изложенном докладе. Мы познакомились с ними на великолепной биологической станции Института биогеохимии. Эти средства — живые существа, накапливающие в своих тканях редкие элементы, организмы-концентраторы. Ни одному из присутствующих не придет в голову отрицать значение живых организмов в перемещениях элементов в земной коре. Это основа той отрасли науки, которая нашим великим соотечественником Вернадским названа биогеохимией. Исследованием роли живых организмов в геохимических процессах занимаются в десятках лабораторий как в нашей стране, так и за рубежом. Цель первого съезда биогеохимиков — подвести итоги этой интересной работы и наметить перспективы дальнейших исследований. — Калашник сделал паузу, видимо, собираясь с мыслями. — Мы — химики, физикохимики и биохимики — присутствуем на вашем съезде в качестве гостей. — Оратор метнул взгляд в президиум. — Но кое-что в этом деле и мы понимаем. И вот, когда нам указывают, как на одну из перспектив развития биогеохимии, — на селекцию и разведение организмов-концентраторов, мы, ваши гости, не можем согласиться с этим. Прошу извинить меня за резкость, но я должен сказать, что программа профессора Смолина, даже с учетом достижений его лаборатории, так же современна, как, скажем, предложение вернуться к сохе в сельскохозяйственной технике.