Журнал «Вокруг Света» №09 за 2008 год - Вокруг Света

Точка отправления. Палермо

Палермо надвигается, как угроза, въезжать в духоту и серость городских окраин не хочется. Хаос уличного движения потрясает даже привыкших к московскому беспределу. Сразу понимаешь, что сицилийцы живут по своим законам. Не столь важен светофор, как обмен взглядами участников движения: если пешеход понял, что автомобиль поедет, то он остановится, а если пешеход настроен идти, то водителю лучше притормозить. Парадокс, но при таком постоянном «поединке воль» нет ощущения агрессии — во всяком случае, мысль о том, что если что не так, то тебя огреют по голове монтировкой, в эту самую голову не приходит.

Палермо — город, где, несмотря на прямые, как стрела, проспекты, в первую очередь в глаза бросаются экзотические черты. В самом его сердце — огромный рынок, окруженный трущобами. Во время Второй мировой войны центр столицы Сицилии сильно разрушили англо-американские бомбардировки, и в развалинах поселилась беднота, кое-как подлатавшая дома. В последние годы активно ведется реконструкция исторических кварталов, но «экзотики разрухи» еще хватает.

В архитектуре Палермо перемешались все стили, отражая запутанную и богатую историю города. Это единственное в мире место, где отметились все основные цивилизации Средиземноморья — от финикийцев и греков до арабов и норманнов. А визитной карточкой города можно считать христианские церкви, увенчанные красными «мавританскими» куполами, напоминающими мечети. Такова знаменитая Сан Джованни деи Эремити, такова Сан Катальдо. В Западной Европе подобное «исламское дежавю» испытываешь разве что в испанской Андалузии. Удивляться нечему — Сицилия два века была мусульманской.

В архитектуре Палермо перемешались все стили. Христианская церковь Сан Катальдо напоминает мусульманскую мечеть

Флэшбэк 1. Предательство

17 июня 827 года эмир Кайруана (современный Тунис ), стоя на берегу, наблюдал за высадкой своей армии на землю доселе неприступной для вои нов ислама Сицилии. Византийских кораблей он не опасался: на остров арабов пригласил бывший командующий флотом в здешних водах Евфимий. Его мятеж против Константинополя дал кайруанским Аглабидам ключ к твердыне византийцев в Средиземном море. Эмир презирал предателя и клятву о помощи неверному считал уловкой, угодной Аллаху. Через год арабы зарезали неудачливого кандидата на восточноримский трон и шаг за шагом стали продвигаться в глубину Сицилии. В 831 году они взяли Палермо и сделали его столицей острова. Арабы принесли сицилийцам апельсины, алгебру, бумагу и многое другое. Спустя 100 лет пали последние очаги сопротивления христиан. Палермо со 100 000 жителей и 300 мечетями стал четвертым по величине городом Средиземноморья после Константинополя, Каира и Кордовы.

Лучше всего понимаешь важность сарацинской страницы истории Сицилии, сидя за столиком ресторана. Местная кухня очень острая и очень сладкая. Перец и сахар — арабский подарок острову. Так же как и закуски из баклажанов, без которых невозможно представить сицилийское застолье. Особенно советую попробовать капонату — рагу из баклажанов, оливок и каперсов.

Как никакой другой город Палермо дает представление о смешении культур на острове. Недаром его называют сицилийским Нью-Йорком . Вглядываясь в лица горожан, видишь, как причудливо перемешались «аборигены» и волны переселенцев и завоевателей. В старом квартале все названия улиц даны на итальянском, идише и арабском. Совершенно органично Восток в облике города сливается с Западом, опровергая слова Киплинга о том, что им не сойтись никогда. На античной колонне, встроенной в парадный портик готического собора на главной площади, высечена надпись арабской вязью, славящая Аллаха. Даже при многовековом господстве на острове испанской инквизиции никому не пришло в голову ее сбивать.

Священник на Сицилии до сих пор играет роль учителя и советчика. Набожность островитян, особенно среднего и старшего поколения, не показная, а вполне искренняя

Однако сомнений в том, что Сицилия сейчас принадлежит западному католическому миру, нет. В сквериках стоят памятники Франциску Ассизскому, сильно смахивающему на актера Шона Коннери в роли монаха Вильгельма из фильма «Имя Розы». Как когда-то типовой бронзовый Ленин в СССР, такой Франциск-Коннери имеется в любом сицилийском городке. Да и в целом, несмотря на отдельные сарацинско-византийские черты, архитектурный облик Палермо определяет все же продиктованный в XVII веке папским Римом барочный стиль.

Особенно хороши эти причудливые, щедро украшенные скульптурой дворцы и церкви ночью. Искусно подсвеченные на фоне сине-черного южного неба, они отражаются в отполированных пешеходами плитах палермских мостовых из вулканической лавы. В таких эффектных декорациях органично смотрится бурная ночная жизнь Палермо. У статуи Богоматери на площади перед церковью Сан Доменико «снимают» клиентов проститутки, а на рынке Вуччериа дерутся сдерживавшиеся весь рабочий день конкуренты-торговцы. Крики женщин, разодранные рубахи, кровь: сицилийская страсть бьет ключом.

Современные сицилийцы ничуть не менее интересны, чем творения их давних предков. Любуешься палермским собором — и вдруг сзади раздается стук «деревянных» шагов по мостовой. Какой-то толстяк ведет по улице метровую куклу-марионетку рыцаря, собирая вокруг толпу детей. Так мы познакомились с потомственным кукольником в пятом поколении Винченцо Ардженто.

Сицилийский театр марионеток — потрясающий пример взаимовлияния «ученой» и народной культур. В XVI веке великий итальянский поэт Ариосто высоким слогом рассказал историю рыцаря Орландо, «подслушанную» им у народных певцов-сказителей. Три века спустя наследники этих бардов, бродячие сицилийские кукольники, переложили «Неистового Роланда» Ариосто на язык народного театра марионеток. Роланд-Орландо вернулся из аристократических гостиных на площадь и стал главной звездой Opera dei Pupi — «Кукольной оперы», своеобразной «мыльной оперы» дотелевизионной эры.

«Мой прадед рассказывал историю Орландо за 394 представления — и зрители не уставали. Отец сократил ее в десять раз, а я втиснул всего в полтора часа», — сетует Винченцо, не выпуская из рук марионетку, которая словно сама собой танцует у его ног. Сегодня Opera dei Pupi проиграла битву современным телесериалам и выживает только за счет интереса к ней детей и туристов. Но пока творят такие люди, как Винченцо, феерический мир этого театра не умрет. «Я даже не помню, когда я начал делать куклы — кажется, я их делал всегда. Мои дети тоже выросли в театре: это наша жизнь».

Открывается занавес, и маленький, человек на 50, театрик каким-то волшебным образом раздвигается до размеров безграничной вселенной сказки. Сияют доспехи рыцарей-паладинов, без страха и упрека вступающих в битву с сарацинами, драконами и самим чертом. Звенят мечи, падают отрубленные головы, прекрасная принцесса бросается на

шею герою-победителю Орландо, королевский шут сыплет остротами. В финале Винченцо своими невероятно сильными руками кукольника подхватывает мальчика из первого ряда и ставит его на сцену рядом с Орландо. В глазах у ребенка светятся такие восторг и гордость, что я понимаю, как рождается знаменитая сицилийская верность традициям.

Великая Греция

Традиции эти уходят в глубокую древность. Стоит отъехать от Палермо на 80 километров в Сегесту, как попадаешь уже даже не в Средневековье с рыцарями и сарацинами, а в Античность. Храм в Сегесте начали строить в 426 году до н. э. афинские архитекторы, так что он почти ровесник знаменитому Парфенон у.

Флэшбэк 2. Обман

Когда храм уже возвели под крышу, граждане Сегесты обратились к могущественным Афинам за помощью не только в строительстве, но и в борьбе с соседним Селинунтом. Оба эти сицилийских города были основаны колонистами, прибывшими из-за моря. Сегеста — элимами из Малой Азии, считавшимися потомками троянцев, а Селинунт и его «старший» город Сиракузы — греками из Коринфа, союзника ненавистной афинянам Спарты. Элимы и коринфские греки-переселенцы соперничали за власть на острове, причем в их борьбу вмешивался и Карфаген, расположенный неподалеку, в Африке. Чтобы не запутаться в этом политическом лабиринте, афиняне отправили на Сицилию посланников — разобраться на месте. Их встретили с небывалым почетом и роскошью. Особенно порази ло греков то, что в каждом доме, куда они приходили, хозяева ели на серебре. Уверившись в богатстве и могуществе будущего союзника, афинский ареопаг проголосовал за военную экспедицию в поддержку Сегесты. Афиняне не знали, что хитрые сегестинцы переносили одни и те же серебряные тарелки из дома в дом на пути следования послов. Афины ввязались в сицилийскую авантюру, обещанной поддержки не получили, потерпели страшное поражение под Сиракузами и никогда уже не смогли занять ведущее положение в греческом мире. Сегесту разорили враги, а ее новый храм так и не был завершен.