Поклонница (СИ) - Дроздов

— Нет, это переходит все границы! — воскликнул он.

— Почему? — не поняла я.

— Ты помешалась. Серьёзно.

— Нет! — оскорбилась я. — Просто я занимаюсь тем, что мне нравится.

— Ну-ну. Учиться в художке ты отказалась, а тут на курсы ради какого-то непонятного американского парня.

— Художка — это слишком серьёзно. А вот курсы, чтобы немного подтянуть навык, — вполне реально.

— Ты несколько месяцев не притрагивалась к карандашу, — продолжал Миша. — Но стоило ему объявиться…

— Он моя Муза. Муз. Вдохновитель, — улыбалась я, всё ещё пытаясь свести наклёвывашийся конфликт в шутку.

— Я не понимаю, чего ты хочешь добиться?

Мне не нравился его тон.

— В каком смысле?

— Чего ты этим всем добиваешься? Что он снова увидит, поставит лайк. Репостнет. А дальше? Он пойдет заниматься своими делами, а ты своими. Тебе это что даёт?

Я задумалась. Взгляд сам собой упал на телефон с заветным сообщением, и я расплылась в улыбке. Легкомысленно пожав плечами, я ответила:

— Поживём, увидим.

***

Уже вечером, сидя дома за ноутбуком, рассеянно слушая лекцию о рисовании портретов в жанре реализма и рисуя совсем не то, что предлагал преподаватель, я снова вспомнила вопрос Миши. И правда, чего я хочу добиться? Внимания Тони — очевидно. Но дальше что? Разве мы с ним можем вот так запросто, по-дружески, трепаться о чём-нибудь в чате? Был ли у меня хоть малейший шанс, что он обратит на меня внимание? На меня как на девушку, а не как на поклонницу. У него там пара сотен тысяч подписчиков… Вообще, существуют на свете такие истории? Кроме «Золушки»?

На мониторе сменилось видео, а я так и не поняла, что только что слушала. В скетчбуке красовалось мультяшное лицо Тони в разных ракурсах. Неидеальное, местами больше даже шаржевое. Я поняла, что практика просто необходима, если я и правда хочу рисовать лучше…

Так возможно или нет? Мы с ним? Как будто в ответ на это вкладка с «Твиттером» замигала, извещая о новом сообщении. Я не спешила открывать, мне в последнее время часто писали. Такие же художники-самоучки, как я, предлагали устроить трейд, подписчики, которым нравились мои рисунки, комментировали или спрашивали, не соглашусь ли я нарисовать для них что-нибудь? Я не брала рисунки на заказ, потому что не хотела подвести, если вдруг что-то пойдёт не так. И потом, когда я рисовала для себя, то сама себе была строжайший критик. Но вдруг что-то не понравится заказчику, что делать? В общем, пока это была не моя чашка чая, как говорят англичане.

Наконец я открыла окошко с личными сообщениями.

Тони: Привет, русская девчонка! Как дела? Извини, если я не вовремя. Не знаю, в каком ты часовом поясе. Просто я давно не видел твоих рисунков.

О боже мой! Я протёрла глаза и ещё раз внимательно перечитала сообщение. Это не шутка? Может, его страницу взломали? Так странно, я мечтала об этом моменте, видела его во снах, надеялась, но сейчас не верила в его реальность. Сейчас весь скепсис Миши накрыл меня с головой. Зачем Тони мне пишет? Почему мне? Почему не любой художнице, которая любит «Спасение»? Одно сообщение от мужчины мечты в сутки я ещё могла пережить… Но целых два! Я сообразила, что ничего не ответила ему в первый раз.

Очень осторожно, как будто клавиши могли меня укусить, я написала:

Ульяна: Привет, Тони! У меня всё хорошо, спасибо. Это очень мило, что ты поинтересовался.

Я нажала кнопку «Отправить» и стала ждать. Ничего не происходило очень долго. Система известила меня, что моё сообщение прочитано. Но ответа не последовало. Тогда меня осенило, что Тони и нечего мне сказать. Мой ответ заводил наш диалог в тупик. Чувствуя всплеск адреналина, я решила, что надо сделать шаг навстречу. В конце концов, за своё счастье надо бороться.

Ульяна: Я надеюсь, что у тебя тоже всё хорошо, — написала я. — Мне приятно, что ты оценил моё творчество.

Надо что-то спросить, надо что-то спросить. Но я ума не могла приложить, что именно. Поэтому спросила самое банальное, что только можно придумать:

Ульяна: Как у тебя дела?

Ну и глупость! Сейчас он напишет «нормально», и на этом всё кончится.

Тони: Я в порядке. Наверное. Или буду. Спасибо!

Уцепившись за это ощущение отчаяния в его сообщении, я написала:

Ульяна: Что-то случилось? Если хочешь, то мы можем поговорить. Обещаю сохранить это втайне.

Я гипнотизировала монитор ноутбука, глядя, как он набирает сообщение. Наконец, оно высветилось на экране.

Тони: Это личное, я бы предпочёл не распространяться.

Мне пришлось проглотить внезапно появившуюся обиду. Но и правда, было бы странно, если бы он поделился со мной чем-то личным. У него наверняка полно друзей, с которыми можно поговорить.

Тони: Но ты могла бы немного поднять мне настроение. Как я уже говорил: давно не видел твоих рисунков. Скинешь какой-нибудь набросок? Творческие люди — лучшее лекарство.

Я перевела взгляд с монитора на альбом, вся страница которого была изрисована лицом Тони, и, наверно, покраснела, во всяком случае, щеки зажгло нестерпимо.

Моей первой реакцией было обратиться за советом к девочкам в «Дискорд». Но я передумала. Во-первых, сколько можно