Арена 13. Кровь - Джозеф Дилейни

– Здесь, на Арене 1, можно хорошо заработать! – прокричал мне в ухо Тайрон. – Некоторые из моих учеников занимаются только тем, что задают шаблоны лакам – таким, как эти. Поэтому, если у тебя достаточно мозгов, не нужно соваться на Арену 13. Почему бы не позволить лакам биться вместо тебя? На всех остальных аренах лаки дерутся друг с другом, а люди вообще не вмешиваются в бой. Только на Арене 13 ты рискуешь жизнью!

Две бодающиеся внизу твари были такими же созданиями, как и то, которое мы только что изучали в подвале.

Положив ладонь на мое плечо, Тайрон направил меня с балкона обратно в длинный изогнутый коридор, и мы пошли по часовой стрелке, мимо открытых дверей, ведущих на другие арены.

– Двигайся по часовой, – сказал Тайрон. – Когда идешь по кругу, на каждой арене демонстрируется все более высокий уровень навыков боя. Люди, которым эта игра в новинку, начинают с того, что задействуют своих лаков на самом низком уровне, а потом постепенно продвигаются вверх. Некоторые не добиваются успеха – или не хотят добиваться, – но самые лучшие добираются до Арены Тринадцать, где идут сражения Тригладиуса.

Теперь он говорил почти шепотом.

– «Тригладиус» – древнее слово, означающее «три меча». Но, если не считать официальных поводов, все называют его просто «триг».

Отец объяснил мне, как происходят сражения на Арене 13. Вообще-то он говорил об этом, не переставая, вплоть до тяжелых, кошмарных месяцев перед своей смертью, случившейся больше трех лет назад.

Один боец-человек стоит позади трех лаков – известных как триглад – в так называемой позиции «макс», в то время как его противника защищает один лак в так называемой позиции «мин». Это кажется нечестным, но так уж заведено. Ясно, что одиночке гораздо труднее победить троих, и, таким образом, у второго бойца всегда меньше шансов. В том-то и заключается азарт. Если ты поставишь на бойца «мин» и он выиграет, ты тоже выиграешь – кучу денег.

Я знал, что мой отец был бойцом «мин». Требуются огромное умение и быстрота, чтобы победить в позиции «мин», поэтому именно этим хотел заниматься и я. Я хотел стать лучшим.

Наконец Тайрон открыл дверь, и я сделал глубокий вдох, когда мы шагнули на зрительский балкон.

– Вот мы и пришли.

Арена 13 оказалась куда больше, чем я ожидал после того, как увидел первую арену: пятьдесят шагов в длину и двадцать пять в ширину. Благодаря крутому подъему с балкона легко было смотреть вниз. Здесь не было стоячих мест, но все равно собралось по меньшей мере две тысячи зрителей.

Стоящие ярусами сиденья, обтянутые богатой красной кожей; наружные колонны, украшенные сложной резьбой; факелы с орнаментом из золота и серебра; выгнутые стены из ценного красного дерева – и витающий повсюду запах дерева и кожи, наводящий на мысли о традициях, лоске и манерах.

Балкон казался переполненным, но Тайрон уверенно спустился в первые ряды. Его хорошо знали, и люди махали или кивали ему, когда мы проходили мимо. Добравшись до первых рядов, мы стали протискиваться к нашим местам, а люди тянулись и радостно похлопывали Тайрона по спине и с любопытством рассматривали меня.

Чем ближе мы подходили к перилам, тем роскошнее становились наряды зрителей. Я не мог отвести глаз от женщин, разодетых в богатые шелка, – ничего подобного я еще не видел ни в городе, ни за его пределами. Они румянили щеки, в волосы искусно вплетали ленты, губы у всех были накрашены черным. Женщин сопровождали мужчины в надетых наискось кушаках разных цветов.

– А зачем кушаки? – спросил я у Тайрона, когда мы заняли свои места.

– Некоторые указывают на ранг, но по большей части это просто официальные кушаки различных торговых гильдий: у оружейников – зеленый, у мясников – коричневый и так далее, – объяснил он.

– Почему же вы не носите кушак? – спросил я.

Он показал на свой широкий кожаный пояс с бронзовой пряжкой, на которой была изображена цифра 13.

– Это говорит всем, кто я такой, мальчик. Здесь моя территория, здесь сражаются бойцы из моей команды. Я – лучшее, что есть в этом городе. Я не хвастаюсь, это чистая правда.

Сладкий аромат женских духов плыл в неподвижном воздухе, смешиваясь с запахом дерева и кожи. Но теперь я ощутил и еще кое-что: в основном запах пота, да, но в придачу нечто металлическое и кислое.

Вздрогнув, я понял, что это вонь крови.

4

Бой насмерть

Бои насмерть обычно заканчиваются отсечением головы, иногда – перерезанием горла. Эти методы предпочтительней.

Множественные порезы и раны делают смерть неаккуратной.

Повсюду царило возбуждение. Оно звенело в воздухе, трепетало на губах женщин, отзывалось нервными движениями в неспокойных руках мужчин. Но я волновался сильнее всех. Наконец-то я смотрю на Арену 13! Я дрожал всем телом от предвкушения. Мне хотелось задать множество вопросов, но я не отваживался заговорить, зная, что или начну заикаться, или ляпну глупость. Тайрон испытывал меня, и надо было выглядеть уверенно и говорить твердо.

Деньги переходили из рук в руки, – много денег. Агенты азартных игр, энергично орудовавшие в проходах, принимали ставки, утверждая последние фантастические пари и раздавая красные квитанции.

Наши места находились в первом ряду. Внизу на арене с высокого потолка медленно спускался огромный канделябр с тринадцатью факелами, отбрасывая мерцающий желтый свет на бойцов, которые уже вышли из двух дверей – дверей «мин» и дверей «макс» – и занимали свои места. Вот-вот должна была начаться первая схватка.

Где-то стал бить невидимый медный барабан: медленный, размеренный ритм походил на удары чудовищного сердца.

Между бойцами ходил высокий человек в черном, опоясанный красным кушаком. Барабан внезапно смолк, и на зрительском балконе воцарилась тишина.

– Это Пинчеон, главный распорядитель, – прошептал мне Тайрон. – Он заведует всем Колесом, но на Арене 13 его обязанности по большей части церемониальные. Он выйдет оттуда до начала боя. Если во время схватки возникнет проблема, он отдаст необходимые приказы.

Главный распорядитель зашагал между двумя группами бойцов, стоящими друг напротив друга. Лаки были с головы до пят в металлических доспехах (точно таких же, как на их сородиче, которого Тайрон показывал мне внизу) и смотрели сквозь горизонтальные щели в шлемах.

Два человека позади своих лаков были без доспехов – только короткие кожаные штаны выше колена и куртки чуть ниже подмышек. Отец рассказывал мне и об этом: незащищенная плоть служила мишенью для клинков лаков.

Театрально вскинув руки, Пинчеон посмотрел вверх, на нас, и громко обратился к зрителям:

– Это Арена 13! – Это бой насмерть! Пусть те, кто умрут, умрут с честью. Пусть те, кто выживут, помнят их. Да начнется бой!

Я не ослышался? Что происходит? Я не верил своим ушам. Почему они дерутся насмерть?

Я увидел, что двое бойцов – всего лишь мальчики, ненамного старше меня. Я посмотрел на Тайрона, пытаясь перехватить его взгляд, но он пристально глядел вниз на арену.

Главный распорядитель повернулся и двинулся к двери «макс». Остановившись за порогом, он поднес к губам длинную серебряную трубу и выдул протяжную пронзительную ноту. В тот же миг обе двери с грохотом захлопнулись.

Толпа не издавала ни звука. На арене внизу никто не двигался.

– Какого цвета квитанции продавали букмекеры, мальчик? – спросил Тайрон.

Мне не нужно было гадать, я заметил квитанции, как только мы вошли.

– Красные, – ответил я.

– Да, красные, мальчик, потому, что это бой насмерть. Ты слышал, что сказал главный распорядитель. В таком бою обычно кто-то погибает. Вот почему я привел тебя сюда: мне хотелось, чтобы ты увидел, как скверно может все обернуться.

– Но почему они сражаются насмерть? – спросил я. – С чего бы им так поступать?

– Иногда бойцы спорят из-за женщин. А нынешний случай – полнейшая глупость. Однажды ночью эти двое напились, обменялись оскорблениями, – и пошло-поехало. Они наговорили друг другу много резких слов, поэтому решили уладить дело здесь. И теперь прольется кровь!

Лаки сошлись – яростно, с оглушительным лязгом металла о металл, и боец «мин», похоже, сразу попал в переплет. Он отчаянно топал по доскам, отдавая команды своему единственному лаку, которому нелегко было защищать его от клинков, пытающихся рассечь тело.

Отец и вправду сражался на этой арене. Он рассказывал мне, что боец управляет действиями своего лака, стуча по полу ботинками. Это был звуковой код, система под названием Улум.

– Боец-человек, которому приходится туго, – Каньюс, – сказал Тайрон, качая головой. – И если дело так пойдет и дальше, он долго не продержится. Сандор слишком хорош для него.

Было ясно, что противник Каньюса, сражающийся за спинами трех лаков, подготовлен гораздо лучше. Сперва схватка только в том и заключалась, что Каньюса непрерывно оттесняли назад. Потом ситуация наконец изменилась: Каньюс как будто взял себя в руки, и битва пошла почти на равных.