Отступник-3 - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Команда гибнущего «Шляхтича» пыталась спастись выбрасываясь за борт. Одних подхватывали «Листы», над некоторыми раскрывались купала парашютов. Спасшихся оказалось немного, но их участь была предрешена. До ближайшего берега сотни вёрст, а внизу бушует шторм. Однако, человек пока живёт, надеется. Вот и они хватались за соломинку.
Впрочем, для истребителей ещё ничего не закончилось. Несмотря на гибель своего носителя, польские пилоты бросились в атаку, дабы посчитаться за погибших товарищей. Поступок достойный уважения, хотя бы потому что эта драка для них была самоубийственной.
Даже сбей они всех подчинённых Бивня, и доберись до самого «Носорога», самим им выжить не получится, ввиду расхода топлива. Они попросту не сумеют долететь до ближайшей суши. Вот если бы отвернули сейчас, тогда у них была бы возможность, но ими был выбран другой путь…
Бивень взял штурвал на себя и вправо, «Бычок» послушно заложил вираж, уходя от строчки трассеров. Заряд «Панциря» всё ещё велик и пулемётные пули ещё не скоро сумеют его просадить. Но к чему усугублять ситуацию, если можно этого избежать. И опять пришли мысли о расхолаживании и потери навыков боевого пилота, из-за чрезмерной надежды на щит.
Ведомый попытался было прикрыть своего ведущего, но на Шёпота навалились сразу двое, отжимая его в сторону. Последняя пара пшеков, сцепилась с Питоном и Коброй. Ну что сказать, противник решил по полной использовать своё численное преимущество, и разделать его эскадрилью по частям. Вот только кто же им это позволит.
Ещё пара виражей и Бивень потянул штурвал на себя, «Бычок» послушно взмыл вверх, но тут обороты пропеллера резко упали и он буквально завис. Поляк висевший у него на хвосте пролетел мимо вместе с ведомым. Тем временем истребитель варяга начал заваливаться на бок, устремляясь к морю. Однако поданный на поршни пар вновь увеличил обороты, и подчиняясь твёрдой руке самолёт вновь стал управляемым.
Не прошло и четверти минуты, как Бивень уже был на хвосте ведомого. Пальцы надавили на гашетку и на стволах синхронных пулемётов под капотом заплясали огоньки, пороховой дым тут же рассеивался проносясь мимо прозрачного фонаря лёгкой дымкой, не мешающей обзору, а в сторону противника потянулась строчка трассеров.
Свинец впился в плоскости крыльев, и попали весьма удачно. Повреждённое дерево не справилось с нагрузкой и крыло надломилось. Воздушный поток безжалостно навалился на повреждённую конструкцию и дерево переломившись отделилось от фюзеляжа, разбрасывая куски фанеры, щепу и рваные лоскуты перкаля[1].
Повернув штурвал влево, и заложив вираж, Бивню удалось избежать столкновения с подбитым ведомым, и практически сразу оказаться на хвосте ведущего. Тот попытался было уйти, но для этого ему не хватило ни скорости, ни навыков пилота. Варягу удалось сбить его после третьей очереди, когда за поляком потянулся чёрный шлейф дыма.
— Шёпот, ты как там? Ещё живой? — вызывал Бивень своего ведомого.
— «Панцирь хорошо просадили, но я пока держусь, — напряжённо ответил парень.
— Это хорошо. Обожди малость, сынок, я уже иду к тебе…
Глава 3
Ну вот и моя первая серьёзная победа. Понятно, что кораблём командует Потапов, а эскадрилью, которая и решила всё дело, повёл в бой Бивень. Но схватка это всего лишь кульминация подготовки, долгой или короткой, тщательной или смётанной на скорую руку. Именно я серьёзно вложился в «Носорога» и его команду, причём не только финансово, но и в подготовку команды, а теперь пожинаю плоды своих трудов.
Как только сдал вахту, я направился на лётную палубу, чтобы порасспросить Бивня о бое. Ну и высказать благодарность парням, всё же это их первый бой, стоит оказать им внимание. Проявленное нанимателем, а не капитаном, оно окажет куда более благотворное влияние. И уж тем паче, если будет подкреплено премиальными.
— Здравия, Фёдор Максимович. Как тебе наше выступление? — похлопав по плечу механика, направился в мою сторону Бивень.
На вы он отказывался говорить категорически, но тем не менее выказывал уважение обращаясь по имени отчеству. И меня это устраивало куда больше, чем обращение по званию. Из уст бывалого варяга, успевшего хлебнуть лиха это звучало бы некой издёвкой, или эдаким превосходством над молодняком.
А вот с Потаповым у них не клеилось, при посторонних обращался он к нему сугубо на вы, но называл при этом кэпом, а без лишних глаз так ещё и на ты, что серьёзно задевало старого служаку. Он даже как-то поставил меня перед выбором, кого из них двоих я оставлю в экипаже.
Пришлось слегка приземлить своего будущего первого помощника, потому как Бивня я нанял сам, а Аристарха Дмитриевича мне буквально подсунули. Понятно, что я ему этого не сказал, а лишь указал на то, что тот ведёт себя словно впечатлительный мичманец. Ну и на такой момент, что у нас не военно-воздушный флот его величества и меня интересуют не расшаркивания господ офицеров, а их профессиональные качества.
— Выступили на ять, — выставив большой палец, ответил я, и повысив голос добавил. — Всем пилотам премия в размере месячного жалования. Отличная работа.
В ответ троица молодых асов радостно загалдела, затем под взглядом комэска замерла в коротком строю и выгнув грудь колесом дружно гаркнула.
— Рады стараться, господин мичман!
— Вольно. И закатайте губу парни, это вам за первое боевое крещение, дальше будет гораздо скромнее, — подмигнул я.
Однако, настроение им это явно не испортило и они весело галдя направились на камбуз, принять по стопочке коньяку и закусить шоколадом. Дорогой напиток и дефицитное лакомство вполне подходят для того, чтобы отметить победу. Дело вовсе не в особых нормах довольствия лётчиков, просто такие тут традиции.
— Ну и как тебе первый бой с толстой шкурой? — поинтересовался я, проводив парней.
— Непривычно, — хмыкнув, покачал головой Бивень. — Прежде я на подобное не решился бы и меня трижды сбили бы. После полёта под куда менее плотным огнём, машина была бы вся в дырах, а сейчас ни царапины.
— Сильно прилетело?
— «Панцирь» ушёл в оранжевый цвет. У парней не лучше. Здорово нам досталось. Если бы не щиты, то нам не позволили бы подойти так близко.
— На то и расчёт, — удовлетворённо улыбнулся я, но всё же добавил, — только это
