Суперс - Вадим Кирпичев

Милый Суперс, ты мне обрадовался. Улыбкой, гримасами показал: вопрос-то пустяковый! Моментально отстучал на «клаве» ответ на главный вопрос России, сбросил его на принтер и вручил мне. Свой приговор.

За ширмами Куратор выдернул лист из моих рук, как из принтера. Прочитал. Задумался. Подвел черту:

— Об этом ответе никто не должен знать. Ни там, — палец в потолок, — ни народ, — палец в пол, — к такому ответу пока не готовы. Россия не готова, понимаете, Петя?

Куратор был прав. Слишком уж ошеломляющий ответ дал Суперс на главный вопрос. Больше ничего не могу добавить — обещал.

— Эксперимент надо прекращать, он зашел слишком далеко, — генерал скомандовал, и спецназовцы поднялись, гремя автоматами.

— Вы не можете Суперса… прямо здесь…

Куратор не дал мне договорить:

— Все предусмотрено, ибо знаете, кто такой разведчик, Петя? Разведчик, Петя, — это гуманист в погонах. Поэтому… — он подал знак.

Автоматчики расступились, и тогда из-за их спин вышел человек с ружьем.

Станция метро «Баррикадная». От сталинской «высотки» спускаюсь вниз, к сказочному замку. Те, кто бывал в этом районе Москвы, наверняка догадались, о чем пойдет речь. Да, московский зоопарк. Секция приматов.

Моросит мелкий дождь. Недовольно порыкивает, упрятанный за ров с решетками лев, а я угощаю бананами гориллу. Вообще-то, посетителям запрещено кормить животных, но меня здесь уже хорошо знают — мне можно.

Из «лириков» сюда прихожу только я. Впрочем, после того, как Суперса усыпили, и Пирамида вернула его в первозданное состояние, от ЛИРы мало что осталось.

Вдруг банан летит в сторону, шлепается в лужу, а Суперс начинает скулить на проходящую мимо блондинку.

— Тихо, дурачок, — шепчу я, — что ты в ней нашел? Блондиночка так себе, простенькая. Куда ей до твоих гламурок? Потерпи. Это остаточная сверхсексуальность все еще в тебе играет.

Суперс скулит пуще. Нравится ему блондиночка. В тон отвечает лев. Дождь усиливается.

Воющий царь зверей, страдающий по какой-то бесцветной блондинке бывший сверхразум — ну и компашка мне досталась. А сам ты, что здесь делаешь?

Я знаю ответ. Поправляю бандану. И бреду к метро. Зачем я прихожу к Суперсу? А для чего закоренелые грешники приходят в церковь? Ведь я мог в тот момент спасти его, мог подмигнуть, скорчить гримасу — уж он бы догадался, что я задаю не свой вопрос. Но я не сделал этого.

А теперь я жду. Жду, когда перестану себя чувствовать поленом папы Карло. Когда вытащу занозу из души. Когда смогу себе признаться в том нехорошем чувстве, визитке посредственности, из-за которого я предал сверхчеловека. Ведь когда-то же это случится? Правда?