Тайная дочь - Шилпи Сомайя Гоуда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не забудь, когда он придет, поглядывай на него мельком, так, чтобы не встретиться с ним взглядом, но чтобы он успел увидеть твои глаза.
Сестра надеялась, что потенциальный жених Кавиты будет пленен самым большим достоинством девушки — удивительными светло-карими глазами.
Но когда к ним приходили свататься, Кавита с трудом выдавливала из себя даже сдержанную, как ее учили, улыбку. И перспективный жених находил причины и отказывался от партии. Только когда родители наскребли для Кавиты несоразмерное с их доходом приданое, им удалось выдать дочь замуж. Они считали это своим долгом. И хотя с Джасу бывало сложно, Кавита понимала, что должна быть им благодарна. Другие мужья в деревне были ленивыми, били своих жен или спускали заработок на спиртное. Но ни одна девушка не пожелала бы стать старой бичари — бедной одинокой женщиной, лишенной мужского покровительства.
* * *
Каждая кочка, попадающая под колеса арбы на пыльной дороге, отдается простреливающей болью в тазу. Кавита истекает кровью с самого начала путешествия. Она украдкой вытирает складками сари стекающую по ноге кровь, чтобы Рупа ничего не заметила. Кавита понимает, что приют в городе — это единственная возможность для Уши жить дальше. «Уша» означает рассвет. Это имя пришло ей на ум в тихий предрассветный час, когда повитуха уже ушла. Оно звучало у нее в голове, пока она рассматривала малышку, стараясь запомнить мельчайшие особенности ее личика. С первыми лучами солнца и криками петухов Кавита безмолвно дала своей дочери имя.
Глядя на ребенка, она размышляет о том, какая сила кроется в имени каждого человека. Когда она вышла замуж за Джасу, его родня дала ей имя Кавита. Вместе с деревенским астрологом они сочли его более подходящим, чем единственное имя, которое выбрали для нее родители, — Лалита. Среднее имя и фамилия давались девушке по отцу, и предполагалось, что жена поменяет их на имя и фамилию мужа. Кавита очень обиделась на Джасу за то, что он отобрал у нее даже первое имя.
Имя Уша Кавита выбрала сама, ни с кем не советуясь. Тайное имя для тайной дочери. При этой мысли женщина улыбается. Тот единственный день, проведенный с малышкой, был бесценен. Несмотря на измождение, она не засыпала. Она не хотела упустить ни одного мгновения. Кавита крепко держала ребенка, наблюдала, как маленькое тельце поднимается и опускается вместе с ее собственными вдохами и выдохами, рассматривала едва наметившиеся бровки и складочки нежной кожи. Она укачивала крошку, если та начинала плакать. А в моменты, когда Уша не спала, Кавита безошибочно узнавала те же золотистые крапинки на радужной оболочке глаз девочки, что были у нее самой. Только у малышки они были еще прекраснее. Кавите не верилось, что она произвела это существо на свет, и не позволяла себе думать ни о чем, что ждало их дальше.
По крайней мере, эта малышка будет жить. У нее будет возможность вырасти, пойти в школу. Может быть, она даже выйдет замуж и родит детей. Кавита знает, что вместе с дочерью оставит в приюте всякую надежду на участие в жизни девочки и возможность оказать материнскую поддержку. Уша никогда не узнает своих родителей, но она сможет жить. А это уже немало. Кавита стягивает со своего запястья один из двух тоненьких серебряных браслетов, которые носит постоянно, и надевает на щиколотку Уши.
— Прости, что не могу дать тебе большего, бети, — шепчет она, уткнувшись в пушистую головку дочери.
6
СПРАВЕДЛИВОЕ ДОПУЩЕНИЕ
Сан-Франциско, Калифорния, 1984 год
Сомер
Сомер хмурится, глядя на свое отражение в зеркале. Она поправляет юбку, которая, несмотря на усилия, все равно сидит слишком плотно. Талия и бедра так и не вернулись к прежним размерам даже спустя пару месяцев. Очередное жестокое напоминание о потере. Светлые волосы вяло лежат на плечах. Она уже забыла, когда последний раз мыла голову. Делая последнюю попытку исправить положение, Сомер сбрасывает сандалии на плоской подошве, надевает туфли-лодочки с ремешком на щиколотке и подкрашивает губы. Если уж на душе отвратительно, то выглядеть так же совершенно ни к чему.
Сомер подходит к дому. К перилам на крыльце привязаны две связки бледно-голубых воздушных шаров, сообщающих всем, что это мальчик! Женщина глубоко вздыхает и нажимает кнопку звонка. Почти сразу дверь распахивается, и перед Сомер предстает лучезарно улыбающаяся брюнетка в цветастом платье.
— Здравствуйте! Я Ребекка. Все зовут меня Бекки. Заходите. Можно я возьму?
Она протягивает руку к торчащей у Сомер из-под мышки коробке с буквами пастельных цветов.
— Это так волнующе для Габриэллы, не правда ли? — восклицает Бекки, хлопая в ладоши и слегка приподнимаясь на носочках. Сомер осматривается и видит, что в комнате много похожих на Бекки женщин с тарелками, на которых нарисованы голубые пинетки.
— Как вы познакомились с Габи? — спрашивает у Бекки Сомер, понимая, что не слышала полного имени подруги с первого дня учебы на медицинском факультете.
— О, мы просто соседи. Знаете, здесь прекрасное место для жизни с детьми. Гораздо лучше, чем в городе. Мы так обрадовались, когда Габриэлла и Брайан сюда переехали. Маленькому Ричарду будет с кем поиграть, — смеется Бекки и проводит рукой по волнистым коричневым волосам.
— А вы?
— Медицинский факультет, — отвечает Сомер. — Мы вместе учились.
В поисках пути к отступлению она замечает столик с чашей для пунша, наполненной подозрительной голубой жидкостью. Сомер вздыхает с облегчением, увидев идущую вперевалку Габи, и старается не обращать внимания на огромный живот подруги.
— Привет, Сомер! — говорит Габи, наклоняясь к Сомер боком и пытаясь обнять ее. — Спасибо, что проделала такой длинный путь к нам в пригород. Смотрю, вы уже познакомились с Бекки.
— Габриэлла, я только что рассказывала твоей подружке, как нам нравится жить в Марине, — вставляет Бекки. — Сомер, вы замужем?
— Да, она сжалилась над одним из наших сокурсников, скромным нейрохирургом, — отвечает за подругу Габи и подмигивает.
Сомер начинает готовиться к неизбежному и болезненному для нее вопросу, но его задают чересчур скоро.
— У вас есть дети?
Сомер
