Все под контролем - Энди Макнаб

Если не считать этого, я весьма смутно представлял себе будущую работу. У меня не было никакой информации о «легендах» исполнителей или о том, куда они могут направиться в пределах или за пределами Вашингтона. Единственное, что я знал, это кто они и как выглядят. В бумагах я прочитал, что Майкл Керр был членом подразделения ВИРА, действующего на юге графства Арма в Северной Ирландии. Он принимал участие в четырех минометных обстрелах баз спецназа и десятках обстрелов полицейских и протестантов. Однажды он даже был ранен, но скрылся. Крепкий парень.

То же можно было сказать и о Моргане Макгире, тридцати одного года от роду. Он зарекомендовал себя хорошим снайпером — все там же, на юге графства Арма, — и попал в службу безопасности ВИРА. Там в его задачу входил сбор информации. Излюбленным средством допроса была у него электродрель.

2

Вертолет принадлежал гражданской подставной компании, поэтому встретили меня в аэропорту Шеннон не более помпезно, чем если бы я был коннозаводчиком, приехавшим проверить, как идут дела у его жеребцов в Типперери, или бизнесменом, прилетевшим из Лондона набить портфель субсидиями Европейского Союза. Я прошел через взлетно-посадочную полосу к терминалу прибытия, затем через таможню и, ориентируясь по указателям, направился к стоянке такси. В последний момент я повернул обратно, в зал для отбывающих.

В билетной кассе компании «Эйр лингус»[15] я получил билет до Хитроу, заказанный на имя Ника Стэмфорда. Выбирая псевдоним, лучше сохранять собственное имя — реакция на него всегда будет у тебя естественной. Помогает также, если выбранная фамилия начинается с буквы настоящей фамилии, — подпись тогда получается более убедительной. Я выбрал фамилию Стэмфорд в честь битвы при Стэмфорд-Бридже.[16] Мне всегда нравилась средневековая история.

Перво-наперво я пошел в магазин купить сумку. У всех есть ручная кладь; я буду на виду, как яйца у бульдога, если сяду в самолет только с банкой кока-колы. Я никогда не путешествовал с багажом, подлежащим проверке, поскольку иначе оказываешься в зависимости от какого-нибудь типа, который решает отправить сумку с биркой «Токио» в Буэнос-Айрес. Даже если твой багаж прибывает благополучно, но оказывается на конвейерном транспортере через пять минут после багажа объекта, считай, что ты облажался.

Я купил зубную пасту и еще много всякой всячины и начал искать взглядом Эвана. Я знал, что он будет ходить за Керром и Макгиром как приклеенный, пока они не отправятся на посадку.

Зал был полон ирландских семейств, отправлявшихся на поиски пасхального солнца, и недавно вышедших на пенсию американцев, которые прибыли сюда отыскивать свои корни и бесцельно бродили взад-вперед в новеньких рубашках с эмблемами пива «Гиннес», с зонтиками, в бейсболках, с гномами в коробках и горшочками с трилистником.[17]

Было оживленно, и бары собирали неплохой доход. Я заметил Эвана в дальнем конце терминала. Он сидел за столиком в кафетерии и читал газету; перед ним стояла большая чашка пенистого кофе. Мне всегда казалось, что ему не очень идет имя «Эван». Оно вызывало образ какого-то громилы в килте, который носится по холмам, размахивая мечом. На самом деле он родился в Бедфорде, куда его родители переехали из Истбурна. Должно быть, они насмотрелись кино, и им полюбилось это имя.

Слева был бар. Судя по тому, где сидел Эван, я догадался, что объекты там. Я даже не обеспокоился посмотреть, так ли это, зная, что Эван сам укажет на них. Это было не к спеху.

Чуть позже, выйдя из аптеки, я посмотрел в сторону кафетерия, и взгляды наши встретились. Я зашагал к нему, ухмыляясь до ушей, словно увидел приятеля, с которым не встречался уже тысячу лет, но пока не говоря ни слова. Если кто-нибудь следил за ним, зная, что он здесь сам по себе, было бы неестественно просто подойти, сесть рядом и начать непринужденный разговор. Это должно было выглядеть как случайная встреча, однако не слишком шумная, чтобы люди не обратили на нее внимание. Вряд ли они подумали бы: «Ой, смотрите, встретились два агента», — но такие вещи откладываются в памяти. Сейчас это могло бы ничего не значить, но дорого обошлось бы потом.

Эван полупривстал и одарил меня ответной улыбкой:

— Привет, старина, что ты тут делаешь?

Он жестом пригласил меня присоединиться к нему.

Мы сели, и Эван тут же выдал мне «легенду»:

— Я только что прилетел повидаться с тобой из Белфаста, прежде чем ты вернешься в Лондон. Друзья со школьной скамьи.

Всегда легче, когда узнаешь, что у вас обоих наготове одна и та же история.

— Где они? — спросил я, словно расспрашивая про семью.

— В баре, возле телевизора. На одном джинсовая куртка, на другом — черное длинное замшевое пальто. Керр справа. Теперь его зовут Майкл Линдсей. Макгир — Морган Эшдаун.

— Они уже зарегистрировались?

— Да. Только ручная кладь.

— Жить две недели в Вашингтоне с ручной кладью?

— У них еще чехлы с костюмами.

— И больше ничего регистрировать не собираются?

— Нет, все выглядит так, будто они летят в Хитроу.

Я подошел к стойке и взял два кофе.

Они были единственными ирландцами в баре. Все остальные носили рубашки с эмблемами пива «Гиннес» и кружку за кружкой хлебали темное пойло. Наши же пили «Будвайзер» из бутылок и смотрели футбол. В руках у обоих были сигареты, и курили они за десятерых; если бы дело происходило в каком-нибудь баре в Дерри,[18] я принял бы это за признак нервозности, но «Эйр лингус» проводит на своих рейсах политику борьбы с курением, и казалось, что эти парни перед посадкой хотят накуриться на всю дорогу вперед.

Оба до крайности напоминали туристов — гладко выбритые, с недавно вымытыми волосами, не слишком укутанные, как бизнесмены, но и не одетые легкомысленно, как какие-нибудь пентюхи. По сути, они были такими невыразительными, что вы вряд ли посмотрели бы на них второй раз. Значит, они начеку, а это уже моя проблема. Если бы они были тюфяками или дрожали мелкой дрожью, я понял бы, что передо мной игроки второго или третьего дивизиона, — легкая работа. Но эти парни играли в премьер-лиге, и с ними — я это уже почувствовал — придется покорячиться.

Повсюду была ребятня: дети с криком носились друг за другом, матери визгливо прикрикивали на двухлетних малышей, которые скользили по полу терминала, как по катку. Чем больше шума и движения — тем лучше для нас. Я взял кофе и вернулся к Эвану. Нужно было получить от него максимум информации, прежде чем парни сядут в самолет.

Он понял меня и сказан:

— Я веду Макгира от Дерри. Он заходил в офис «Шин фейн» на Кейбл-стрит, где предположительно получил инструктаж, затем отправился в Белфаст. Хотели было использовать подслушивающее устройство, но не получилось. Вот, собственно, и все. Всю ночь пропьянствовали, потом прибыли сюда. Торчат здесь уже около двух часов. Заказали билеты на самолет по кредитным карточкам, на фальшивые имена. Все прошло без проблем. Получили даже бирки «Верджин» на ручную кладь, хотят, чтобы все было чисто.

— Где собираются остановиться?

— Не знаю. Все приходится делать в последнюю минуту, а Пасха — время оживленное. У «Верджин» в Вашингтоне с десяток гостиниц. Возможно, устроятся в одной из них — не было времени проверить.

— Это все?

— Увы.

На этом, с точки зрения Эвана, тема была исчерпана. Настало время пустой болтовни.

— Часто видишься с Кевом? — спросил он.

Я отхлебнул кофе и кивнул:

— Да, он сейчас в Вашингтоне, у него все в порядке. Дети и Марша чувствуют себя прекрасно. Я видел их месяца четыре назад. Его повысили, и они недавно купили большой особняк в пригороде. Как ты бы сказал, «дом высшей категории».

Эван ухмыльнулся. Из-за белой полоски пены на верхней губе он смахивал на Санта-Клауса. Его собственный дом — сложенная из камня овцеводческая усадьба — находился где-то в Черных горах, в Уэльсе. Ближайший сосед жил за две мили от него, на другом краю горной долины.

— Марше нравится в Вашингтоне, — продолжал я. — По крайней мере, никто не старается понаделать тебе дырок в машине.

Марша, американка, была второй женой Кева. После увольнения он переехал в Штаты и поступил на службу в Управление по борьбе с наркотиками. У него было двое детей от брака с Маршей — Келли и Айда.

— Слабак Пат все еще там?

— Думаю, да, но ты ведь его знаешь: у него семь пятниц на неделе. Хрен его знает, чем он сейчас занимается.

У Пата было задание на два года — охранять детей арабского дипломата в Вашингтоне. Все шло хорошо — он даже купил квартиру, — но в конце концов дети выросли и вернулись в Саудовскую Аравию, так что Пат послал свою работу и начал заниматься чем придется. Однако за эти два года он заработал столько, что спешить ему было уже совершенно некуда.