Каттер (ЛП) - Борел Стейси

— Знаю, — я наклонила голову. — Просто… Вы не могли рассказать обо всем сами? Мне нужно это услышать.

— Конечно.

— Спасибо.

— Знаешь на каком ты сроке?

Я затрясла головой.

— Думаю, около девяти недель.

— Хорошо, предполагаю, ты знаешь, кто отец?

Я слегка кивнула.

— На девятой неделе, в организме происходит много различных процессов: кровообращение ускоряется, появляется сердцебиение, которое может уловить ультразвук, и плод начинает достаточно стремительно расти. Ты принимаешь витамины для беременных?

— Нет.

— Почему?

— Пока нет, — я знала, это не ответ, но больше не смогла ничего сказать.

— Витамины нужно начать принимать как можно скорее. Первый триместр — самый рискованный период. Если у тебя действительно девятая неделя, необходимо провести первый осмотр у врача, сдать все необходимые анализы, чтобы оценить состояние твоего здоровья и развития беременности, — он наклонился, открыл один из ящиков стола и вытащил оттуда листок бумаги. — Я не принимаю новых пациентов, но для тебя сделаю исключение.

Я знала обо всем, что он мне только что рассказал. Но кое-что доктор упустил. Он поведал только о том, как сохранить ребенка, но я хотела услышать другой вариант, который мог бы освободить меня, и я смогла бы двигаться дальше и забыть обо всем, что произошло.

Кого я обманывала? Я никогда не смогла бы забыть об этом.

— А если я выберу другой вариант?

Он поднял голову и слегка нахмурившись посмотрел на меня.

— Ты имеешь в виду прерывание беременности?

— Да.

Доктор Кэрри выдохнул.

— Это приемлемый вариант. У тебя есть немного времени, чтобы успеть принять таблетки до десятой недели. После приема, могут возникнуть небольшие спазмы, сопровождаемые кровотечением. Если ты пропустишь срок в десять недель, то потребуется хирургическое вмешательство. Тебе сделают наркоз и с помощью инструментов позаботятся о плоде.

Я задрожала и почувствовала тошноту, мне захотелось побежать в ванну и блевануть.

— Значит у меня есть неделя, чтобы все обдумать, пока с медицинской точки зрения, все станет более сложным?

— Да. Но, Мейси, я должен спросить. Отец в курсе? Он хочет ребенка? Не забывай, что есть и другие варианты, такие как усыновление.

Усыновление, аборт, операция, таблетки, кровотечение, успокоительное, младенцы, плач, бутылочки, пеленки. Всё это вертелось в моей голове как иллюстрированная книга, страницы которой перелистывались очень быстро — снова и снова. Это было слишком. Мне нужно было больше времени. Но, время было единственным, чего у меня не было.

— Он в курсе и предоставил выбор мне, — я встретила пристальный взгляд доктора Кэрри. Я солгала, потому что больше не хотела ничего объяснять.

Складывая руки перед собой, он придвинулся ближе, выглядя более серьезным.

— Послушай, могу представить, какой это был для тебя удар. Понимаю. Я слышал подобное от многих пациенток. Они, как и ты, желали знать о всех вариантах, и надеялись, что я смогу им помочь. И это исключительно только твой выбор. Но я хочу удостовериться, что ты примешь правильное решение. Подумай еще несколько дней. Подробно все обсуди с отцом ребенка и со своими родными. Уверен, тебя многие поддержат. Твой отец…

— Мой отец не должен ничего об этом знать! — почти закричала я.

Он поднял свои руки.

— Конечно, нет. Я ничего не собираюсь ему рассказывать. Клятва Гиппократа, помнишь? Я только хотел сказать, что вероятно он будет очень взволнован этой новостью.

Нет, не будет. Скорей всего он разозлиться и отречётся от шлюхи-дочери. Он точно не скажет мне спасибо. У моего отца было на меня много планов и надежд. Я итак уже пошла против них, став медсестрой. Возможно когда-нибудь он смирится с этим выбором, поскольку эта профессия все еще относится к медицинской сфере. Но он никогда не обрадуется тому, что его единственная дочь, залетела по пьяни на свадьбе лучшей подруги.

— Возможно, — снова солгала я. Моя семейная драма не подлежала обсуждению.

— Ты уже была на осмотре?

— Нет.

— Я могу записать тебя на ультразвук, чтобы точнее определить срок беременности.

— Нет. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня в списке и начал задавать вопросы. Врачебная тайна может и существует, но медсестры болтают.

Он нахмурился:

— Да, это должно быть неприятно.

И не говорите.

— Я узнала срок, посчитав с даты моей последней менструации.

— Мейси, ты ведь понимаешь, что, если решишься на аборт, мы не сможем сделать это здесь?

К сожалению, мне было об этом известно.

— Ага, — пробормотала я.

— Центр планирования семьи — довольно безопасное место, и я мог бы направить тебя к одному из моих хороших друзей, который там работает, если решишься?

Я вытащила из сумки записную книжку и ручку.

— Конечно, как его зовут?

Он рассказал мне всю подробную информацию, а затем стал еще более серьезным. Его тёмные глаза выглядели уставшими.

— Если тебе что-то понадобится, не стесняйся, говори.

Я кивнула

— Благодарю, — ответила я, поднимаясь с дивана и направляясь к двери.

Я была к нему спиной и в шаге от того, чтобы уйти, когда добавила:

— И, пожалуйста, я бы попросила вас забыть о нашем разговоре. Хорошо?

В комнате воцарилась тишина, прежде чем он ответил:

— Хорошо.

Я вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Пять дней. У меня было ещё пять дней, чтобы выяснить, что я, черт подери, собиралась делать с этой беременностью: либо сохранить ребенка и рассказать всем, что происходит, либо покончить с этим и двигаться дальше.

Я никогда не считала, что способна даже задуматься о втором варианте. Меня не так воспитывали. Однако, в моём текущем затруднительном положении, я должна была рассмотреть все варианты. Ребенок полностью изменит мою жизнь. А также полностью изменит жизнь Доджера. Правда, это только если я расскажу ему. Я чуть было не разразилась смехом. Мне придётся переехать в другой штат и скрываться ото всех знакомых, чтобы сохранить секрет такого масштаба. Я не хотела этого делать. Но также я не хотела видеть Доджера Брукса в своей жизни в течение следующих восемнадцати лет.

Господи Иисусе, я была в адской ловушке.

Глава 2

Прошло всего два дня, а я так и не стала ближе к улучшению того положения, в котором оказалась после разговора с доктором Кэрри. Мои мысли постоянно крутились вокруг одного человека: Доджер, Доджер, Доджер. Только о нем я и могла думать. Плюхаясь на пластиковый стул возле магазина замороженных йогуртов, мой мозг продолжал бешено работать. Мне рассказать ему? Или не рассказывать? Дать ли ему шанс высказать своё мнение о нашей ситуации? Или я просто сделаю выбор, а потом справлюсь с последствиями? Я зачерпнула большую ложку клубничного йогурта и засунула себе в рот. Холодная масса таяла на моём языке, стекая по задней стенке горла. Любая твердая пища надолго во мне не задерживалась. Фруктовый лёд и мороженое являлись основными средствами сдерживания утренней тошноты. Это убьет мои бедра, но сейчас меня это не волновало. Я была готова на что угодно, лишь бы удержать свое лицо подальше от гребаного унитаза. Добавлю кардио упражнения позже. Хотя кого я обманывала — я не бегаю. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Иисус, какого хрена так ярко светило солнце?

Окей, если на чистоту, я думала только о себе. Вот в чём было дело — я за право выбора. Я всегда считала, что женщина могла сама решать, что для нее будет лучше. Однако, я также понимала, что мужчина в зависимости от ситуации имел право знать и тем самым помочь с принятием решения. Что если он захочет ребёнка? Думаю, справедливо, чтобы у отца была возможность высказаться, даже если окончательное решение останется за женщиной. Но сейчас, когда данный конкретный случай касался меня и огромного шестифутового парня, которого я никак не могла выкинуть из головы — всё это не имело значения.