Стартап без купюр, или 50 и 1 урок, как сделать бизнес в Москве для клиентов со всего мира - Екатерина Иноземцева

На прошлой неделе Каринэ познакомила первую группу с теорией управления мотивацией по модели Д.И.С.К., чтобы затем перейти к самой интересной части курса: командообразованию и развитию синергетического потенциала. Всякий раз она сама с нетерпением ждала этой части курса, чтобы оценить последствия для организационно-душевного баланса своих студентов. В группе оказалось много талантливых, живых ребят, которым было интересно передавать ценные зерна опыта.

На стол водрузилась бутылка Dom Perignon 1985 года. Официант с загадочным лицом ловко поддернул салфетку с подноса щипчиками для льда и как великую ценность осторожно передал Катьке. Та развернула артефакт, секунду смотрела на салфетку не отрываясь и вдруг захохотала во весь голос: «Ха-ха-ха! Ну вот, еще один за сегодня! Вы видели его косоворотку? Это же “ди” какой-то! Ха-ха-ха! Без шансов!» – Она махала салфеткой с номером телефона перед подружками. Официант мысленно хмыкнул, мысленно же покрутил пальцем у виска и неслышно удалился. Мухер тут же выхватила салфетку у Катьки из руки, сложила ее вчетверо и засунула себе под тарелку, предварительно протерев ею испачканную вилку.

– Гм, восемьдесят пятый… Интересно, потому, что это самая дорогая бутылка из имеющихся здесь, или потому, что как бы год рождения? А откуда он знает? Dios mio! Катька, тебе что, всего двадцать пять?! Ну ладно, рассказывайте уже про свои «ди», «пи», «си»… Что вам наговорила эта ваша Diosa grandiosa[16]… как там ее то бишь? Гаяне? Армянэ?

– Каринэ, – поправила Элина. – Катька вон утверждает, что тот толстосум – D [ди] персонаж. А на каком основании ты это решила? То, что у него странная косоворотка, не подходящая для этого места, говорит скорее о том, что он явно I [ай] тип: любит привлечь к себе внимание, выбирает вычурные вещи, рвется на сцену. Собственно, это ему вполне удалось. Странно, что он не вынес бутылку сам, водрузившись тушкой на стол. Или не сбросил с себя косоворотку, зайдясь в кадрили прямо тут. Это было бы очень «по-айному».

– Ой! – захихикала Катька. – Я бы так сама сделала! Как истинный «ай»!.. – и она вдруг повалилась набок, вдоль по дивану, за спину сидящей рядом Элины, схватилась за живот и беззвучно затряслась в конвульсиях.

Со стороны могло показаться, что у девушки начинается приступ эпилепсии, однако это была всего лишь привычная манера Соловьевой смеяться над самыми простыми вещами, и подруги даже не обратили внимания. Между собой они считали, что таким образом она набирается энергии для новых подвигов.

– Между прочим, слова Кати не бессмысленны. Каринэ говорила, что если в гардеробе появляется хоть один красный элемент, то это явное указание на присутствие «ди» в психотипе, – подвела итог неоконченному диалогу Виктория, чинно отпивая овсяное толокно из высокого стакана.

– Вот именно! Кстати! Посмотрите на меня! – Катька уже вернулась в вертикальное положение и продолжала разбрасывать волосы в соседние тарелки. – У меня ни одной красной вещи в гардеробе! И у меня правда очень низкое «ди»! Да его там практически нету! Я чистый «ай-эс», вот и все… Отсюда все мое человеколюбие и жалостливость…

– По отношению к сирым да убогим, – закончила фразу Мухер. – Так, с тобой все понятно. То есть «ай» – это про сцену, а «эс», стало быть, про любовь к людям. Ага, у меня то есть ни то ни другое. А «ди» – это, судя по вашим комментариям, такие все из себя агрессоры и decision-makers[17]. Типа меня. Ну вон Виктория тоже явно из этих ваших человеколюбивых. А ты, значит, чьих будешь? – посмотрела она в упор на сидящую напротив Элину.

– А я, девочки… я… Боюсь даже, не перестанете ли вы со мной общаться после этого, – ответила та, хихикая. – В общем, вы не поверите, но у меня такой же профиль, как… как у Димченко! Только наоборот. Представляете? Я «си-ай», – сказала Ринник, округлив глаза, как будто бы делилась страшным секретом, – а Димченко «ай-си». Ну, по нему сразу видно, – и засмеялась вместе с подругами.

узнайте больше о модели D.I.S.C. и способах ее применения для оценки персонала на сайте www.mann-ivanov-ferber.ru/books/startap_bez_kupur/

Урок № 7

Москва – тоже инструмент (по завоеванию мира)

ПО ПАСПОРТУ Элина Ринник была Полиной. Так ее назвали родители в честь какой-то троюродной бабушки, не оповестив об этом саму Элину. И это она им всегда ставила в упрек. Быть Полиной ей категорически не нравилось. «Ну не мое, какая я вам Полина? Вы, когда называли, хотя бы удосужились посмотреть толкование имени?»[18] – горячилась она до восемнадцати лет.

В восемнадцать она поступила в университет, полностью сменила окружение и прочно закрепила за собой самодостаточное благородство необычного имени «Элина» (для друзей – Лина). «Полина» сохранилось в паспортной строке и почти не напоминало о себе. Разве что в те редкие моменты, когда особо деятельные и вездесущие субъекты вроде Димченко не напоминали об этом факте ее биографии.

Первые два месяца учебы Элина Ринник обращалась к Юре Димченко либо «М-м-м… ты!», либо «Эй… да-да, ты!», либо «Дима». То, что он на самом деле Юра, она поняла только в декабре, когда у них образовалась общая команда – как раз на практикуме по командообразованию у Каринэ. Димченко и сам часто подписывал свои эссе и тесты «Димой Юрченко». Преподаватели, проверяя работы и сверяя списки группы, терялись между Юрой Димченко и Димой Юрченко, звонили в директорат уточнять присутствие этих двух слушателей на предыдущих занятиях, а также степень их родства. В директорате после пары случаев уже привыкли, считали эту шутку несмешной, в ответ привычно тараторили: «Ага, очень близкие родственники, про раздвоение личности слышали? У нас и такое бывает – слишком интенсивное обучение…» – со вздохом перезванивали классному руководителю, деликатной и ответственной Анечке, а та тотчас же писала Димченко письма (если время было позднее) или эсэмэски (в рабочие часы). В очередной раз она просила больше не подписывать работы другим именем, «потому что преподаватель переживает, волнуется, давайте, Юрий, не будем его больше тревожить». Поэтому, когда к Юре обращались «Дима!», он всегда отзывался: ему было жаль тратить время на долгие объяснения. Хотелось сразу понять, нужно ли тратить время на следующий вопрос.

В Юре Димченко, согласно методологии Д.И.С.К, действительно жили два человека. С одной стороны, оценивающий контролер, требовательный к себе и окружающим «си», который обычно находился в тени наедине со своими мыслями и схемами. С другой стороны – с трудом сдерживающаяся, рвущаяся на сцену, объединяющая вокруг себя людей и идеи натура прирожденного «ая» – гуляки и раздолбая, склонного к импульсивным жестам и выразительным поступкам. А также воля, решительность и доминирующее упрямство, доставшиеся от «ди». Красное у Юры в гардеробе встречалось, и часто. Например, плавки и трусы были исключительно красными.

Димченко был хорош собой, умел этим пользоваться, но, как правило, не искал дополнительных способов нравиться людям. Крупные черты лица, высокий лоб, умные, цепкие голубые глаза, прямой, идеальной формы нос, прекрасные волосы, которые он то стриг ежиком, то отпускал до плеч, завязывая в бекхэмовский хвостик, полные чувственные губы. Трехдневная щетина – не в качестве аксессуара, а от невнимания к внешности – добавляла ему привлекательности. Девушки видели в нем идеального партнера для one-night-stand[19], парни – нормального мужика без всяких вредных примесей модного метросексуализма или комплекса «устойчивого развития». Юрий был обаятельным, но не смазливым. Его мужская красота не давала повода сомневаться в стабильности его ориентации. У Димченко было в порядке и с ориентацией, и с контингентом для ее апробации. Он отличался тем, что называют «настоящее, истинное, природное»: если уж гулял – так в отрыв, не ограничивая себя никакими правилами, если уж учился – то взахлеб, если уж напивался – то до чертиков.

Димченко страстно любил жизнь – всей душой и всем телом. Для души у него были Ошо и Facebook, для тела – йога и кайтинг. Умом жизнь он тоже любил, но реже, поэтому уму доставались нерегулярные образовательные запои. То это были принудительные курсы английского языка, на которые его отправила компания «РенКап» (где он трудился руководителем отдела по развитию международных деривативов), то добровольные курсы повышения квалификации, куда он устремился сам, когда получил эту должность, не имея никакого представления о рынке производных инструментов, то инструктаж по бейсджампингу[20], случившийся в отпуске после двух месяцев изнурительной работы над портфелем бумаг – тоже своего рода обучение. Сердце его пока молчало, к ячейкообразованию склонен не был.

Работа в «РенКапе» нравилась Юре в том числе и потому, что трудиться в последний год перед уходом приходилось всего четыре дня в месяц: в период закрытия отчетности по сделкам. Поэтому за последний год он три раза побывал в недельном отпуске (родители – Турция – Лондон), дважды – в двухнедельном (Таиланд и Крым) и провел неучтенное число лонг-уик-эндов (Сочи – Париж – Марьино). Последнее то планировалось заранее как выездные сессии с подругами, то неожиданно случалось в понедельники (если после бурного воскресенья не удавалось вовремя проснуться).