Наследие пустоты (СИ) - Страшников Роман

Смотря на его единственный глаз, мне казалось, что тот без участия отца сам вскоре взорвется от переизбытка прилива крови.

В тот момент, когда отец вогнал копье, медведь занес второй удар, которым попал по стенкам пещеры, отчего все помещение затряслось, и с потолка стали падать острые, как бритва, сталактиты. Своим ударом, медведь лишь навредил себе, ведь он находился под самой большим сталактитом, который упав, проломил тому голову.

— Быстро к выходу!

Закричал отец, и невероятным образом появился рядом со мной, схватил и держа меня в руках покинул пещеру. В тот момент, когда его ноги покинули пещеру, она вся обвалилась.

Задыхаясь у входа отец поставил меня на ноги, а сам упал на колени. Его грудь бешено колотилась, а пот лился рекой по всему телу. Я заметил, что из его глаз побежало две струйки крови.

— Отец ты не ранен? — моментально обнял отца, как только мои ноги коснулись земли.

— Со мной все в порядке, — и своей рукой потрепал мои волосы.

— А теперь давай возвращаться, все что нужно у нас есть, — вставая на ноги, думая, что я не заметил он вытер рукавом лицо и весело улыбнулся.

И кивнув отцу, мы поспешили возвратиться домой.

На следующее утро, после удивительного приключения по поиску древесины началось самое сложное. Отец начал обучать меня ремеслу по созданию луков, чтобы в будущем я мог самостоятельно их создавать. Спустившись в подвал за ясенем, я быстро нашел их, ведь эти куски выделял невероятный золотистый цвет, так что труда не составило найти их среди всех папиных вещей. Выбежав на улицу, передал эти заготовки отцу и он начал расщеплять их на плашки, выбирая только те на которых нет сучков. Дальше шла скучная и монотонная работа. Мы варили древесину в воде, чтобы выкипел весь сок, находящаяся внутри. Отец трижды менял воду в этом процессе, благодаря чему плашки становились более пластичными. Затем он начал сжимать пластины для придания нужного изгиба, после чего оставил заготовку на 90 дней в погребе для просушки. Но на этом наша работа не заканчивалась. Пока ясень сох, отец из клена вырезал концы и рукоять. Оставались буквально считанные недели до момента сборки лука, но перед этим отец из рогов коровы вырезал острие, где он толще. Эти заготовки мы отваривали несколько часов, а затем отец ударами колотушки превратил их в пластины. Почти все было готово, и оставалось создать один из самых важных компонентов — клей.

Взяв ахилловы сухожилия коров, мы тщательно очистили их от жира, после чего варили в течение 15 минут. Дальше мы их тщательно промыли, в чем нам помогала даже мама, и нарезали на крохотные кусочки. А затем снова пришлось их варить, только уже в течение недели. Мы с отцом и матерью, постоянно следили, чтобы огонь не погас даже ночью. Благо в это время не было дождей, и сухожилия спокойно приготовились. После недели ожидания у нас получился сухожильный бульон, который мы пропустили через чистую ткань и оставили в погребе для охлаждения. Еще несколько дней ожидания и у нас получилось очень твердое желе, которое отец разрезал на мелкие кусочки и отправил высушиваться под палящее солнце.

Так закончилось приготовление клея, его надо было лишь опустить в теплую воду и можно использовать. После долгих дней и недель, наконец, мой лук был почти готов. Оставалось только собрать все части воедино.

Сама сборка лука — соединение воедино рукояти, плечей и законцовок — довольно проста. Каждое место стыковки отец промазывал 5 слоями клея, затем нагревал используя огромный костер. После того как все части были склеены, отец напоследок крепко-накрепко связал все веревкой и отложил в сторону, давая луку сохнуть. Благо лук мы мастерили летом, и нам пришлось ждать всего неделю, пока он полностью высохнет. Основа лука готова и оставалось наклеить рог и натянуть тетиву.

Чтобы рог лучше приклеился, отец создал небольшие бороздки для лучшего проникновения клея. После того как отец нанес около 5 слоев клея, он намертво зажал основу с рогом. Повторяя процесс сушки над костром, лук снова оставляли сохнуть на неделю. Процесс натягивание сухожилий на спину лук был особенно долгим для меня. Казалось, что вот-вот лук будет готов, но каждый раз надо было оставлять лук сохнуть еще на целую неделю. Из-за нескольких слоев сухожилий момент, когда лук будет полностью готов, оттянулся еще на месяц.

Для тетивы послужили сухожилия коров, те же самые из которых варился клей. Пока мы были заняты другими частями лука, они спокойно высушивались на солнцепеке несколько недель, и когда дошло дело до тетивы они были полностью готовы. Отец в теплой воде развел огромное количество клея, в котором начал вымачивать сухожилия, после чего аккуратно выкладывал их на плечи лука, а сам лук подвешивал за концы для просушки. Высыхая, жилы начинали изгибать лук в обратную сторону. С каждым слоем лук все больше и больше напоминал краба. Отец ограничился четырьмя слоями сухожилий, посчитав это оптимальным для меня.

И вот этот день наступил. Я наблюдал день за днем как трудился отец. Изучал и запоминал все, не забывая и о тренировках. Сам принимал участие, и с каждым днем мне хотелось владеть им все больше и больше. Но в тот момент, когда лук уже был готов, отец снова сказал мне подождать.

— Это будет сюрприз, — и на его лице расцвела улыбка.

Ждать мне пришлось еще целую неделю, хотя мне казалось, что прошла вечность. За это время, где бы я не искал по дому, нигде не мог найти лук. Меня все мучил вопрос, куда же отец его запрятал.

И вот однажды проснувшись утром, я сел на край кровати. Мой взор все еще был затянут пеленой сна, а мой разум не до конца пробудился. Но это не помешало мне разглядеть невероятной красоты лук, что стоял у тумбочки. Обтянутый в красно-черную кожу, он напоминал мне драконов из легенд. Его плечи — крылья, его рукоять — пасть. Казалось, что если слегка зазеваться он тебя уничтожит. Очень привлекательно смотрелись две зеленые точки, словно глаза этого дракона. Тетива изначально бежевого цвета теперь была глубокого черного цвета с золотыми прожилками. Лук из невзрачного вида превратился в произведение искусства.

«Человек, который поработал над ним настоящий мастер своего дела».

Сразу же пришло мне в голову. Но помимо лука, рядом стоял и колчан для стрел. Так же обтянутый в красно-черную кожу, полностью дополняя лук и создавая единый комплект.

Взяв впервые лук в руки мне показалось, что я еще во сне. Он ничего не весил, словно в руках у меня было перо. Положив правую руку на тетиву послышался приятый звук натяжения. Но это оказалось не простым делом. Хотя я почти год провел в тренировках, все равно было очень сложно натянуть тетиву. Вены на моих руках вздулись, по всему телу выступил пот. Рука стала слегка дрожать, и хотела было отпустить тетиву, и я прикусив губу, так что пошла кровь, смог силой воли удержать ее. Левую ногу выставив вперед надежно зафиксировал. Правая же нога уперлась в кровать, создавая дополнительную опору. Дрожащая рука постепенно успокоилась, но чтобы полностью натянуть тетиву, мне нужно было пройти еще половину пути. Сделал глубокий вдох, набрал полную грудь воздуха и закричал.

— АААААА, — возможно мне и казалось это боевым кличем, но больше походило на крик ребенка, которому на ногу упало что-то тяжелое. Совсем не похоже на крик силы.

В этот момент мне казалось, что моя рука не выдержит и сломается. Все тело покраснело, а в груди ощущался жар. Я стал чувствовать, как меня подводят мои собственные кости. Ключица предательски затрещала, впрочем, как и кости предплечья. Рука уже не слушалась и грозилась отпустить тетиву, и мне было страшно от этого. Ведь если при таком усилии резко отпустить, велика вероятность повредиться.

Тем временем, мне оставалось буквально чуть-чуть, чтобы полностью натянуть тетиву. И сжав из последних сил зубы, послышался звонкое потрескивание в руке, но вместе с тем тетива бала полностью натянута, отчего мои глаза загорелись ярким огнем радости. Но она не была долгой, ведь вместе с ней пришла адская боль. Отпустив тетиву, я упал на кровать обессиленный и измученный, а вся моя правая рука горела огнем. Потратив все силы на пробу лука, результатом стала поврежденная рука, хоть не сломана и том хорошо. Буквально через несколько секунд в комнату ворвался отец.