Интриги планеты дождей (СИ) - Коста Морган

обращать внимание на мелочи — кто во что был одет, какая погода на улице, что сказал сосед по лестничной площадке в спину полицейским, кто из моих школьных товарищей изменил поведение, что мне показалось странным. Только благодаря отцу я сижу здесь, а не в тюрьме.

И вот сейчас я, вспомнив немецкую дотошность отца, включил в себе наблюдателя. Глаза доктора — точная копия обычных человеческих глаз, но едва уловимый блик говорит о том, что дружище Ли делает сейчас снимки моего лица. А ведь Блюки говорил, что док — стопроцентный человек. Ты ошибаешься, старина Блюки. При современных технологиях даже сканеры не смогут отличить некоторые изменения в теле человека. Настолько сейчас научились подделывать людей. Верчусь в кресле перед доктором, изображая туповатого военного. Сильно тупить нельзя — в армию берут с уровнем интеллекта выше среднего, но у любого военного всегда есть шанс отупеть на службе. Я, например, чуть не сошел с ума, после полугода в ледяном аду Стеллара, где казалось, что в тебе замерзли все жидкости, включая слюну во рту. Или можно получить контузию, после которой становишься дорогой игрушкой — выбросить такую жалко, слишком много вложено, а работать со сложной техникой он уже не может. Но всегда есть нужда в тупом пушечном мясе, которое способно бежать, стрелять и просто сдохнуть для галочки, чтобы из-за его смерти был повод начать войну.

Доктор Ли обладал странной внешностью. Разрез глаз и фамилия говорили о том, что в нем есть монголоидная раса, при этом цвет кожи указывал, что негроиды тоже участвовали в создании этого человека, а строение лица и тела просто кричали, что перед нами европеец. Вот почему-то я не верю, что передо мной стопроцентный человек. Нет, я понимаю, что бабушки, дедушки, да несколько поколений, любовь-морковь, и вообще мулаты и метисы люди красивые и талантливые. Я сам помесь немца и русской матери, из-за чего и те и другие считают меня своим. Для русских я Иван Зимин, а для немцев Айван Аксель. Только доктор Ли, можно сказать, уникален не только внешне. Я допускаю, что для сложных операций, которые он проводит, усовершенствования мозга просто необходимы. Но тогда зачем на кармане его костюма та самая нашивочка — стопроцентный человек? Ответ могу дать только один — даже за попытку убийства такого человека на этой планете предусмотрена смертная казнь через разбор органов на донорство. Интересно, они колят при этом смертнику обезбол или как повезет? И еще доктор очень опасается за свою жизнь. Если он простой доктор, то я не вижу в этом смысла. Значит, наш доктор тот еще фрукт.

— Друзья Блюки — мои друзья, — док натянул улыбку на свой якобы стопроцентно человеческий череп. — Чем могу помочь?

— Так получилось, что, увольняясь из армии, я получил подарок как компенсацию за причиненный мне вред. Теперь я хочу проверить, что за кота в мешке мне подарили, — я вынул из кармана чип с искином и показал его доктору. — Если это мой искин, я бы хотел внедрить его в переносной носитель.

— Невозможно, — изогнул губы коромыслом доктор Ли, сделав еще один снимок, почти не скрываясь от меня. — Такой тип чипов загоняется только под кожу вместе с адаптером. В шею его ставить не рекомендую, в плече будет мешаться, предлагаю — в предплечье. Чтобы не подслушивали, связь в ухо через искусственный нерв. Могу предложить за дополнительную плату микромодуль последнего поколения компьютера. Вшивается прямо в ухо, и тот же искусственный нерв будет служить антенной для связи на большие расстояния. Удобная вещь. Все наши полицейские ею пользуются. Внешне никто ничего не заметит. Швы на руке и за ухом рассосутся за неделю.

— А можно сперва выяснить — мой ли это чип?

— Конечно, можно. Но, даже если это не твой, рекомендую ставить. С любым искусственным интеллектом можно договориться. Жить все хотят.

Доктор принес пластину с шипом. Нарисовал на плоской поверхности какие-то иероглифы и установил на вершине шипа мой чип. Над странной конструкцией открылся голограммный экран. По экрану кардиограммной нитью металась тонкая линия.

— Звук на динамики, — скомандовал врач и мы услышали тихие всхлипывания маленького ребенка.

— Она нас слышит? — спросил я врача.

— Почему она? Искин же он, — удивился доктор Ли.

— Она и-ра — искусственный разум. Изначально, перед внедрением, нас спрашивали — с кем нам комфортней общаться. Я выбрал девушку.

— Ваня? — скулеж из динамиков внезапно прекратился. — Это ты, Ванечка?

— Да, Ир. А это ты?

— Ха, спрашиваешь! Или тебе напомнить, как ты просадил все отпускные в системе Ран, на стриптизерш? И одна из них была трансом, а обнаружил ты это, когда засовывал ей в трусики клубный вексель и наткнулся на…

— Ир, мы не одни. Тут еще врач, — перебил я, смутившись под взглядом округлившихся монголоидных глаз доктора.

— Я еще не в тебе?

— Нет. Должен же я был проверить — ты это или нет.

— Правильно, Ванечка, правильно. Чужих баб нам не надо. А когда операция?

— Через час все можем устроить. У меня будет два часа свободного времени, а потом все занято. Или уже на следующей неделе, — заглянул в свой наладонник врач, но потому, что его глаза не бегали при чтении, я понял, что смотрит он в него для отмазки и весь ежедневник у доктора в голове.

— Нет! — почти закричала и-ра. — Сегодня. Я хочу увидеть, куда нас занесла судьба.

— С глазами будет дороже стоить, — улыбнулся доктор. — Но мы можем взять съемные линзы-камеры, серьги-камеры, и расположить крошечную камеру в этом шраме на лице, напоминающем оспину.

Глава 5

Я болтался по улицам города, показывая Ирке местность.

Город, в который забросили меня военные, являлся небольшим городом-спутником огромного мегаполиса. Жить здесь было дешевле, чем под антикислотным куполом, но и сложнее. В чистом, относительно всей планеты, мегаполисе, засело правительство планеты, которое формально подчиняется земному правительству, а все остальные города Моры жили под мафией и Объединенными системами.

Архитектуры в городах никакой нет, кислота со временем разъедает поверхности, и все здания здесь напоминают пирамиды, сферы или разные виды конусов — все что угодно, лишь бы не было кислотных луж, которые проедают дыры в конструкциях. Люди по городу перемещаются на аэромобилях и летающих на низкой высоте платформах, ибо изъеденная кислотой поверхность переломает ноги даже самому внимательному прохожему.

— Ты кому-нибудь здесь доверяешь? — спросила меня и-ра.

— Только тебе, Ир.

— Жесть. Я тут прикинула цены на недвижимость, оценила твои финансы и, если не работать, то тебе хватит денег лет пять снимать комнатушку в местном