Те, кто охотится в ночи - Барбара Хэмбли

-- Да, война была моей последней работой, -- продолжил он, чтобы отвлечь на себя взгляд Исидро, пока они пересекали платформу. -- Я... сдружился с некоторыми людьми в Претории, в том числе и с парнем, которого мне потом пришлось убить. Это называется Большой Игрой, но, как выяснилось, это далеко не игра. Я вернулся сюда, женился, написал работу о лингвистических заимствованиях из языков аборигенов. -- Он пожал плечами, лицо его было теперь такое же бесстрастное, как у вампира. -- Жалованье преподавателя невелико, но во всяком случае я могу пить с друзьями, не ломая при этом голову, насколько правдиво то, что они говорят.

-- Вам повезло, -- мягко сказал вампир. И добавил после паузы: -- У нас купе первого класса, и мы поедем в нем одни. Я присоединюсь к вам, когда поезд покинет станцию.

"В самом деле?" -- подумал Эшер, с тревогой следя из-под вздернутой брови за тем, как вампир удаляется от него по платформе легким бесшумным шагом и темный шотландский плащ с капюшоном плещется у него за спиной.

В задумчивости Эшер отыскал свое купе, снял котелок, освободился от шарфа и принялся с большим интересом наблюдать за толпящимися на платформе, пока поезд не тронулся.

Светящееся облако над станцией осталось позади, поплыли в смутной мгле кирпичные строения и огни семафоров. Мелькнули подобно насмешливо-грозному предзнаменованию отблески на древних воротах старого кладбища, затем -коричневый шелк реки. Поезд миновал мост и был поглощен деревенской тьмой.

Эшер откинулся на потертый плющ дивана, когда дверь в купе скользнула в сторону и появился Исидро -- странно изящный, как псы с кошачьими головами на древнеегипетских фресках; его белокурые паутинчато нежные волосы мерцали от влаги в прыгающем свете газового рожка над головой. Изящным движением он сбросил свой темно-серый плащ, и все же Эшер хотел бы знать, как это дона Симона Исидро, пусть даже и в костюме, явно купленном на Бонд-стрит, принимают за человека.

Обхватив руками колено, Эшер поинтересовался небрежно:

-- Так кого мы боимся?

Узкие руки в перчатках замерли на секунду, прерывая движение; шафранные глаза сузились; затем вампир отвернулся.

-- Я был бы удивлен услышать в наше время, -- продолжал Эшер, -что-нибудь о толпах с факелами и распятием, но если кто-то прыгает в вагон в последний момент, то, значит, либо он следит за кем-то, либо за ним следят.

Секунду Исидро разглядывал его, тихий как прежде, но чувствовалось, что тело его готово прийти в движение. Затем он, кажется, успокоился окончательно и, отложив плащ, опустился на сиденье.

-- Нет, -- промолвил он спустя некоторое время. -- В этом как раз наша сила, что никто не верит в наше существование. Суеверия в этой стране не в почете. За долгие годы мы научились скрывать следы -- прятать тела убитых или придавать происшествию черты несчастного случая. Попадаются обычно только жадные и беспечные, да и то не всегда. По меньшей мере, так было когда-то.

-- То есть вас теперь больше?

-- Конечно, -- отвечал вампир. Он сидел выпрямившись, словно на нем все еще был испанский придворный камзол, похожий на корсет. Привыкший судить о людях по мельчайшим подробностям их облика, Эшер успел определить, что серый костюм должен был обойтись Исидро в пятьдесят гиней, если не больше, что туфли сделаны на заказ, да и перчатки тоже. "Впрочем, -- сухо подумал он, -за несколько сот лет даже минимальный вклад должен принести огромные проценты..."

-- Два или три вампира (хозяйка с выводком) обитали когда-то в Эдинбурге, но Эдинбург -- город маленький... Словом, где-то в конце семнадцатого столетия охотники за ведьмами обнаружили, где они прячут свои гробы. Кое-кто обитает сейчас в Ливерпуле, в этом тесном, грубом, зловонном рассаднике фабрик и трущоб, что разрастается на севере подобно раковой опухоли. -- Исидро покачал головой. -- Впрочем, это молодой город, и в нем не найти таких укрытий, как в Лондоне.

-- Кто за вами охотится? -- спросил Эшер. Глаза цвета шампанского были устремлены мимо него.

-- Мы не знаем.

-- Я полагал, что с вашей властью...

-- Мы тоже так полагали. -- Вампир наконец повернулся к нему, голос его был холоден и ровен. -- Что, впрочем, тоже ничего не решает. Кто-то убивает вампиров Лондона.

Эшер приподнял густую бровь.

-- И что же в этом удивительного?

-- То, что мы не понимаем, кто это делает.

-- А люди, которых вы убивали, не знали, кто вы такие? -- уточнил Эшер.

-- Не обязательно, -- отозвался вампир. -- Но если бы за нами охотились друзья, или любовники, или члены семей убитых, заподозрившие истинные причины их смерти, они бы повели себя как всегда. Посещали бы места, где их любимый имел обыкновение встречаться со своим убийцей (ибо среди вампиров распространена практика нежной дружбы с будущей жертвой), проводили бы дни на его могиле. Большинство из нас обладает хорошей памятью на лица, имена, детали -- у нас было достаточно свободного времени, чтобы хорошо изучить людей. Обычно проходит несколько недель, прежде чем эти охотники на вампиров утвердятся в своем подозрении и исполнятся решимости.

-- И тогда вы отделываетесь от них, как отделались от их друзей?

-- Dios, нет! -- Мгновенная улыбка снова тронула его губы, но в этот раз Эшер заметил насмешливые искорки- в прозрачных глазах. -- Дело в том, что время всегда работает на нас. Достаточно скрыться из виду, сменить места, где мы появляемся или спим -- на пять лет, на десять, на двадцать... Вы не поверите, насколько коротка людская память! Но теперь... -- Он покачал головой. -- Умерщвлены уже пятеро. Гробы их вскрыты, и солнечный свет превратил их тела в золу. Убийца действовал днем -- иными словами, ни один вампир не смог оказать сопротивления или схватить убийцу. Собственно, это и побудило меня нанять вас.

-- Нанять помощника, -- медленно проговорил Эшер. -- Почему именно меня?

-- Сейчас объясню, -- сказал Исидро. -- Только, пожалуйста, не делайте такой вид, будто впервые слышите, что были в свое время наемным убийцей, -когда получали жалованье от королевы. Чем, собственно, мы хуже вашей империи...

Это вполне могло быть риторическим вопросом, однако голос вампира остался ровным, и кроме того Исидро сделал паузу, ожидая ответа.

-- Наверное, в том, что империя не вербовала меня и не шантажировала.

-- В самом деле? -- Последовало легкое движение брови -- слабое эхо оживленной людской мимики. -- Разве вы служили не из особой вашей английской сентиментальности, лелеющей влажные луга, оксфордские горизонты и даже протяжные диалекты ваших пейзан? Разве вы не рисковали собственной жизнью и не отбирали чужие жизни ради того, чтобы "Англия оставалась Англией", как будто без пулеметов Максима и субмарин она бы превратилась в провинцию Германии или Испании? И, наконец, -- когда это перестало быть для вас существенным, -- разве не отвернулись вы с отвращением от вашего прежнего занятия подобно охладевшему любовнику?.. Нам нужен помощник, действующий одинаково успешно и ночью, и днем, знакомый с мельчайшими нюансами легенд и в то же время владеющий искусством убийцы и шпиона. Что касается выбора людей, то мы полностью доверяем вкусу вашей бывшей королевы.