В августе 79-го, или Back in the USSR - Азат Ахмаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марат заметно смутился и искоса глянул на меня. Я сделал вид, что не слышал, и отвернулся.
– Ничего, ничего, Марат, надо же и тебе подняться, машину вон поменять. Твоя старая уже – второй год ездишь! – Рустам хохотнул и добавил: – Кстати, в Москве сказали, что, если качество хорошее, возьмут «Бони-Эм» за две штуки. Подумай.
– Хватит о делах! Вы ко мне в гости пришли, – обиделся Арслан. – Если хотите, садитесь с нами, не хотите – вон там столик тебе держу!
– Спасибо, Арслан, мы там посидим, не будем вам мешать.
Мы прошли к столику, на котором стояла табличка с надписью «Заказано», и сели лицом к сцене.
Марат явно чувствовал себя виноватым (семьсот рублей – далеко не две тыщи!), поэтому сразу перехватил у меня из рук меню.
– Извини, ты мой гость, я угощаю!
К нам подошел официант и после заказа салатов спросил:
– Что будете на горячее? Рыба, курица, поросенок?
– Поросенка, пожалуй, – сказал Марат, явно решив выпендриться.
– Вам с хреном?
– Нет, хрен отрежьте, – пошутил я и дозаказал две бутылки «Хванчкары» («Лекаря» не оказалось) и фрукты.
Я огляделся по сторонам: публика была в основном в возрасте. Молодежь занимала всего три столика. Недалеко от нас расположились четыре девушки лет двадцати пяти; они украдкой поглядывали на нас и хихикали.
– Слушай, Артур, я знаю вон ту брюнетку с краю, – глаза у Марата плотоядно заблестели. – Это Регина, дочь директора санатория «Шахтерская слава». Я к ним подойду.
– Давай, – легко согласился я. Дело было уже после третьего бокала, а девушки были приятные.
Марат подошел к ним, поговорил с Региной и замахал мне рукой, приглашая к их столику. Я сделал вид, что не вижу – надо же повыпендриваться для важности. Марат вернулся ко мне.
– Пошли, Артур, они приглашают нас за свой столик. Девочки отмечают день рождения, они почти готовы. И тобой сильно интересуются!
– А это удобно? Я же никого из них не знаю! – Мой донжуанский опыт подсказывал, что спешить не следует.
– Удобно, удобно, я знаю, пошли! – Марат взял меня за руку и потащил к столику девчонок.
– Девочки, познакомьтесь, это мой друг Артур! Он холостой и ужасно скромный. Или наоборот – скромный, поэтому ужасно холостой.
– Добрый вечер, девушки, я просто не хотел мешать вашему празднику.
– А вы и не помешаете! Мы хотели провести день рождения Кати без мужчин – устроить девичник, но выпили и заскучали, и теперь вы нас будете веселить и вытанцовывать! – требовательно заявила Регина.
– Да, ми вас будем поить, кормить, ми и танцевать вас будем! – Марат удачно изобразил грузинский акцент.
Официанты перенесли наши тарелки и бокалы. Когда подали жареного поросенка, девчонки завизжали. Мы заказали еще вина, и через пять минут уже все весело болтали. Марат произносил кавказские тосты, а я смешил девушек, рассказывая анекдоты.
Вскоре выяснилось, что все наши веселые компаньонки – дочки каких-нибудь шишек. Мне особенно понравилась Катя из Москвы. Она была худенькая, стройная, как оказалось – КМС по художественной гимнастике. У нее были темные коротко стриженные волосы и огромные живые черные глаза. Она заразительно смеялась над шутками и с интересом на меня поглядывала. Ее мама и мама Регины были подружками, и каждое лето родители Регины приглашали Катю к себе в гости, а зимой ездили к ним в гости в Москву – «гульнуть и отовариться». Я заметил, что слово «отовариться» было очень популярно в этой среде; у меня-то родители были простые трудяги, и я это выражение плохо помнил.
– Катя у нас «голден» – так в Москве детей крутых родителей называют, – призналась Регина.
– А ты тогда кто? – удивился я. – У тебя же папа – директор санатория!
– Ну, таких санаториев на побережье сотни, – заскромничала Регина. – Я скорее «мидл» – средний класс.
– А остальных тогда как называют? – Мне стало любопытно узнать всю современную молодежную классификацию.
– Лохи!
– Лохи? Прикольно! – Это слово дошло и до нас, и я решил просветить Регину. – Кстати, лох – это не только растение, так на севере называют рыбу – семгу и лосося, – которая после нереста «глупеет» и сама лезет в руки.
– А я слышал, что «лохи» – слово из тюремного жаргона и их надо «разводить», – это вмешался Марат, который почему-то заревновал меня к Регине. Она ему явно нравилась, но я и не собирался ему мешать.
– Про это не знаю, не сидел, слава богу, – сказал я. Мы танцевали под песни Пугачевой и Боярского, пили вино, обсуждая новые фильмы и слухи.
– А я слышала, что у Аллы Пугачевой на съемках взорвался прожектор и выбил ей глаз. Теперь у нее искусственный, – сказала одна девушка.
– Я тоже слышала, ей в Японии сделали, – подхватила другая.
– Ерунда это все! – заявил я со знанием дела. – Нормальные у нее глаза.
Я недавно скачал из Интернета книгу о Пугачевой под названием «По ступеням славы» и даже прочитал ее до конца – мне интересно было, как певица стала популярной. Внешность у нее была приятная, но на эстраде было немало красавиц, и где они все? А Пугачева и в двадцать первом веке оставалась королевой эстрады! Мне кажется, дело даже не в отличном голосе (голосистых тоже всегда хватало). Скорее всего, решающую роль сыграли ее ум и потрясающее чутье на хиты.
– А я в «Савраске» читала, что она своих музыкантов физиономией по электрооргану возит.
– В какой «Савраске»? – с непониманием спросил я.
– Ну, в газете «Советская Россия», не читал?
– Нет… Но вряд ли… Какой музыкант это потерпит? Хотя характер у нее, конечно, не сахар! Я слышал, она своему мужу машину расколотила камнем!
– А кто у нее муж?
– Стефанович, кинорежиссер, который снял фильмы «Дорогой мальчик», «Пена», «Душа». – Я увлекся сообщением фактов, забыв, что «Душа» была снята двумя годами позже.
– А откуда ты в Перми все знаешь?
– Яв Москве часто бываю, у меня там друзей много.
Моя компания, как и все граждане Союза, явно испытывала информационный голод, поэтому мучила меня, как им казалось, знающего человека, вопросами о жизни звезд и громких событиях.
– А правда, что Высоцкий зашивался от пьянства?
– Правда. И таблетки специальные пил, эспераль, ему из-за границы их привозили. Он, вообще-то, и кололся, ну, в смысле наркотики употреблял. То есть употребляет.
– Да?! Ничего себе!
– А правда, что Ротару больше тридцати лет?
– Да. – Я вспомнил, что в 2007 году Ротару юбилей отмечала – шестьдесят лет, и произвел в уме нехитрые подсчеты. – Она вроде сорок седьмого года рождения. Значит, ей тридцать два года.
– А я слышала, что вчера вся футбольная команда «Пахтакор» разбилась.
– Да, под Харьковом, два Ту-154 столкнулись, погибли все пассажиры и команда с тренерами, врачом, администратором. – Я сделал серьезное лицо. – Диспетчер ошибся.