Смерть дня - Кэтти Райх

Внешний слой кожи потрескался, края загибаются назад. Отшелушившийся эпидермис полупрозрачный, как тонкая пленка в яйце. Под ним проглядывали ярко-красные ткани с белыми вкраплениями там, где соприкасались с мятыми простынями. Ламанш прижал палец в перчатке к задней мышце, на алой плоти появилось белое пятно.

Юбер присоединился к нам, когда Ламанш возвращал тело в прежнее положение. Мы оба вопросительно взглянули на него.

– Пусто.

Мы с Ламаншем переглянулись.

– Там две кроватки. Наверно, детская. Соседи говорят, в Доме жили двое малышей. – Он тяжело дышал. – Близнецы. Их там нет.

Юбер достал платок и вытер обветренное лицо. Пот и арктический воздух – не самая лучшая комбинация.

– Нашли что-нибудь?

– Конечно, потребуется полное вскрытие, – ответил Ламанш своим меланхоличным басом. – Но я уже могу сказать, что, когда начался пожар, люди были живы. По крайней мере вон тот.

Он показал на тело номер два.

– Мне нужно еще минут тридцать, потом можете их забирать.

Юбер кивнул и пошел к своей команде.

Ламанш направился к первому телу, потом вернулся ко второму. Я молча наблюдала за ним, отогревая заледеневшие пальцы дыханием. Наконец он закончил. Мне не пришлось спрашивать.

– Дым, – сказал Ламанш. – Вокруг ноздрей, в носу и воздушных пазухах.

Патологоанатом посмотрел на меня.

– Они еще дышали во время пожара.

– Да. Еще что-нибудь?

– Мертвенная бледность. Вишнево-красный цвет. Угарный газ в крови.

– И...

– Трупные пятна при надавливании бледнеют и исчезают. Еще не установились. Такое случается только через несколько часов после образования мертвенной бледности.

– Да. – Ламанш посмотрел на часы. – Только девятый час. Этот мог бы жить часов до трех или четырех утра. – Он снял латексные перчатки. – Мог бы, но пожарная бригада приехала в полтретьего, значит, смерть произошла раньше. Трупные пятна слишком разнообразные. Что еще?

Вопрос остался без ответа. Снизу донесся шум, топот по лестнице. В дверях появился пожарный, красный и запыхавшийся:

– Estidecofistabernac!

Я мысленно пролистала свой словарь языка Квебека. Нет такого. Взглянула на Ламанша. Прежде чем тот успел перевести, мужчина продолжил.

– Есть тут кто-нибудь по имени Бреннан? – спросил он Ламанша.

У меня в желудке образовалась пустота.

– У нас тело в подвале. Говорят, нужен этот парень, Бреннан.

– Я Темпе Бреннан.

Мужчина одарил меня долгим взглядом, склонив набок голову и зажав шлем под мышкой. Потом вытер нос тыльной стороной ладони и снова посмотрел на Ламанша.

– Можете спускаться, как только начальник даст добро. И прихватите с собой ложку. Там мало что осталось.

3

Пожарный проводил нас вниз и в заднюю часть дома. Здесь большая часть крыши отсутствовала, и мрачное помещение заливал солнечный свет. В зимнем воздухе танцевали частички пыли и сажи.

Мы остановились у входа на кухню. Слева я распознала остатки разделочного столика, раковины и нескольких больших кухонных аппаратов. Посудомоечная машина открыта, внутренности черные и расплавленные. Везде обугленные доски, те же гигантские палки, что и в передней.

– Держитесь стены, – предупредил пожарный и махнул рукой, исчезая за дверным косяком.

Он появился снова через несколько секунд, осторожно двигаясь с западной стороны комнаты. Крышка разделочного столика за ним загибалась вверх, как лакричный фунтик. В ней застыли осколки разбитых бутылок из-под вина и непонятных флаконов разного размера.

Мы с Ламаншем последовали за пожарным, прижимаясь к передней стене, держась как можно дальше от центра комнаты, пробираясь мимо обожженной резины, взорвавшихся металлических контейнеров, развороченных пропановых баллонов.

Я остановилась за пожарным и оглядела руины. Кухня и примыкающая к ней комната сгорели дотла. Потолка нет, от разделяющей стены остались лишь несколько обугленных досок. Вместо пола зияет черная дыра. Из нее торчит раздвижная лестница. В отверстия видны мужчины в касках, которые подбирают мусор и либо откидывают, либо уносят его.

– Там тело, – сказал мой проводник, кивая на дыру. – Нашли, когда начали убирать резину из провала.

– Одно или несколько? – спросила я.

– Если бы я знал. Это вообще не похоже на человека.

– Взрослый или ребенок?

Он посмотрел на меня так, будто засомневался в моих умственных способностях.

– Когда мне можно туда спуститься?

Пожарный взглянул на Ламанша, потом снова на меня.

– Все зависит от начальника. Подвал все еще чистят. Мы же не хотим, чтобы что-то раскололо ваш прелестный череп.

Его улыбка по замыслу явно должна была получиться обворожительной. Возможно, он даже тренировался перед зеркалом.

Мы смотрели, как пожарные внизу крепят доски и тяжело ходят взад-вперед с грузом мусора. Я слышала дружеские подшучивания невидимых людей и звуки перетаскивания чего-то тяжелого.

– Они не подумали, что могут уничтожить улики? – спросила я.

Пожарный посмотрел на меня так, будто я предположила, что в дом ударила комета.

– Там только доски от пола и мусор, который сыплется с первого уровня.

– С помощью вашего "мусора" мы могли бы установить последовательность захоронений, – ответила я ледяным голосом, похожим на сосульки, свисающие со стойки. – Или положение тела.

Он посуровел.

– Там еще могут оставаться очаги возгорания, леди. Вы же не хотите, чтобы вам опалило лицо?

Признаю: и правда не хочу.

– А о парне можно уже не беспокоиться.

Под каской в моем "прелестном черепе" начала пульсировать кровь.

– Если жертва так сильно обгорела, как вы говорите, ваши коллеги могут повредить основные части тела.

Он заиграл желваками и посмотрел мимо меня в поисках поддержки. Ламанш промолчал.

– Начальник может вообще вас туда не пустить, – заявил пожарный.

– Мне нужно спуститься сейчас же, чтобы сохранить то, что осталось. Особенно зубы. – Я подумала о малышах. Надеюсь, зубы будут. Много зубов. Все от взрослых. – Если, конечно, что-то осталось.

Пожарный смерил меня взглядом с головы до ног, все мои полтора метра с хвостиком и пятьдесят четыре килограмма. Хотя огнеупорная форма скрывала мои формы, а каска прятала длинные волосы, он увидел достаточно, чтобы убедиться, что я принадлежу совсем к другому миру.

– Она же не собирается на самом деле спускаться?

Мужчина повернулся к Ламаншу за поддержкой.

– Доктор Бреннан займется исследованиями.

– Estidecolistabernac!

На сей раз перевод не понадобился. Пожарный Мачо полагает, что для выполнения этой работы требуется человек с другими половыми признаками.

– Пусть вас не волнуют очаги возгорания, – заявила я, глядя ему прямо в глаза. – На самом деле я предпочитаю работать прямо в огне. Так теплее.

Пожарный схватился за боковые поручни, перелетел на лестницу и скользнул вниз, даже не дотронувшись до ступеней.

Восхитительно. Он тоже умеет показывать фокусы. Представляю, что он наговорит своему начальнику.

– Ох уж эти пожарные... – Ламанш почти улыбался. В каске он выглядел как мистер Эд. – Надо закончить наверху, но я скоро к тебе вернусь.

Ламанш проложил тропинку к двери, его силуэт с козырьком съежился от напряжения. Секундой позже на лестнице появился начальник пожарной команды. Тот же самый мужчина, что проводил нас к телам наверху.

– Вы доктор Бреннан? – спросил он по-английски. Я кивнула, готовясь к бою.

– Люк Гренье. Я руковожу пожарной командой Сен-Жовита.

Он расстегнул ремешок каски и оставил его болтаться. Гренье был старше своего женоненавистника-подчиненного.

– Нам нужно еще десять – пятнадцать минут, чтобы очистить нижний уровень. Мы занялись этим участком в последнюю очередь, так что там все еще могут оставаться очаги возгорания. – Ремешок подпрыгивал в такт его словам. – Пожар еще тот, и мне бы не хотелось парочки новых вспышек. – Гренье указал на что-то позади меня: – Видите, как деформирована труба?

Я повернулась.

– Медь. Она плавится при температуре больше шестисот градусов. – Он покачал головой, а заодно и ремешком от каски. – Кошмар.

– Вы знаете, как произошло возгорание? – спросила я.

Гренье показал на пропановый баллон у моих ног:

– Мы насчитали двенадцать таких хреновин. Либо кто-то точно знал, что делает, либо обломалось семейное барбекю. – Он слегка покраснел. – Извините.

– Поджог?

Начальник Гренье пожал плечами и поднял бровь.

– Не моего ума дело. – Он застегнул ремешок на подбородке и ухватился за перила лестницы. – Мы только выносим мусор, чтобы пожар не начался заново. Кухня завалена хламом. Поэтому огню хватило топлива, чтобы прожечь пол. Мы постараемся не повредить кости. Я свистну, когда можно будет спуститься.

– Не лейте на останки воду, – предупредила я.

Он отсалютовал мне и исчез внизу.