Антикиллер-3: Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

Потом он еще несколько минут лежал в блаженной неге, сквозь прищуренные веки рассматривал тонкий Иркин профиль и ее задранные на панель голые ноги. С блестящей панели подмигивали сложные, разноцветные циферблаты. Ирка включила музыку и дергалась в такт рваному ритму: «Ориентация – Север, я хочу, чтоб ты верил, я хочу, чтоб ты плакал…»

Ему было очень хорошо, а в мозгу нелепой альтернативой всплывали ободранные коридоры училища, ржавые борта и воняющие нефтью трюмы танкеров и сухогрузов… Иван открыт глаза.

– Раньше ты такого не делала… Ирка рассмеялась.

– Значит, не заслуживал!

«И не надо бояться, что нам нужно расстаться…»

– А теперь заслужил?

– Конечно!

– Чем же?

Иван ничего не понимал. Ирка смотрела на сына преступного авторитета совсем не так, как на правильного студента-отличника. Она была восхищена, причем совершенно искренне! Тогда действительно, зачем ему эта «речуга»? И стоит ли его нынешняя жизнь жертв, если главное, ради чего он жертвует, уже лежит рядом?

Никто не хочет умирать. Даже бомж с разрушенной суррогатами печенью не спешит совать в петлю завшивленную голову. Он тоже любит жизнь. Ему хочется свежей порции отбросов на родной помойке, глотка стеклоочистителя, затяжки почти целого окурка, ласкового внимания Любки Щеки, которая, как известно, никому не отказывает.

Тем более не торопятся на тот свет богатые люди. У них куда больше соблазнов и приятностей, и им тем более есть что терять. Например, двухэтажный особняк на Кипре, или новенький «Мазератти», который заставляет исходить на дерьмо других братков, или самый дорогой отель мира в Дубае, выговорить название которого невозможно, но можно называть просто – «Парус» и снимать просторные номера с позолоченными кранами – на месяц и больше, от души резвясь там с целым выводком моделей и разномасштабных номинированных красавиц.

И хотя в дешевых детективах лихая братва только и ждет, чтобы спешно помчаться на «стрелку» и постреляться с конкурентами, в жизни это совершенно не так. Эпоха дикого «хапка» закончилась, убитых похоронили, сферы влияния поделили, все достойные люди получили свой «кусок пирога». А вот получить «маслину» в башку из-за какой-то «непонятки» никто из них не хотел. Потому сейчас предпочитают договариваться по-хорошему, а когда договоренность достигнута, высокооплачиваемые юристы облекают ее в форму договоров, и тогда уже и прокуроры, и адвокаты, и судьи грудью встают на ее защиту. Но вначале должно быть слово.

На этот раз «стол» собрали по требованию Гоши Тиходонца. Валет сделал широкий жест и пригласил всех в «Рак». Бывшая пивная, про которую в старинной уркаганской песне пели: «На Богатяновке открылася пивная», была давно перестроена и перепрофилирована в пивной ресторан. Современные интерьеры, настоящая донская кухня, которая быстро приобрела репутацию одной из лучших в городе, солидные машины на стоянке…

Сегодня на массивных дверях появилась табличка: «Корпоративное мероприятие». Ровно в назначенный час стоянку и прилегающую территорию забили машины, владельцы которых не обращали внимания на знак «Остановка запрещена».

Внутри, в небольшом уютном зале с узкими, похожими на бойницы окнами негромко играла музыка. Вокруг овального стола стояли массивные стулья с резными спинками. Сам стол был накрыт основательно, но без показной роскоши: водка, пиво, отварная картошка, мясная нарезка, рыба, раки, овощи, соленья, позже подадут шашлыки. Обычный донской стол. Вокруг собрались пятнадцать человек. На одном краю сидел официальный руководитель воровской общины Крест, его правая рука – недавно коронованный Север и вожаки наиболее крупных воровских кодланов Лакировщик, Хромой, Серый и Крот.

В криминальном мире царили те же человеческие пороки, что и во всем остальном. Кроме Креста только Север и Лакировщик были признанными авторитетами. Хромой предал прежнего «смотрящего» – Черномора и переметнулся на сторону «зоновского» вора Креста, а потому сохранил и упрочил свое положение. Хотя последствия лагерного туберкулеза так до конца и не вылечил. Крест много раз говорил: «Поезжай в Америку или в Германию, там тебе все что надо сделают! Вон, смотри, Валету сердце искусственное поставили!» Но Хромой только отмалчивался и махал рукой – и в этом был весь Хромой: он боялся перемен.

Крот всегда бегал на подхвате, и шансов выбиться в паханы у него не было, но личной преданностью Кресту тоже заслужил место под воровским солнцем. А Серый и вовсе был личным «гладиатором» вора, потому и вознесся на криминальный олимп.

За прошедшие годы расстановка сил в криминальном мире Тиходонска существенно изменилась. Боксера, Угла и Шакала убили, а Питон, выходец из той же босяцкой поросли, наглостью, силой и жестокостью прорвался в бригадиры. Когда Валет заболел, он стал открыто заявлять, что отделится в самостоятельную организацию, но теперь глава Речпортовскпх вновь вернулся в строй, и он поджал хвост. Знающие люди понимали, что на время, – Валету и Питону еще придется разбираться за власть в группировке.

Авторитет и силу набрали те, кто «отмыли» капиталы, завели легальный бизнес, подружились с городской властью. Воровская община сдала некогда сильные позиции. Деньги, конечно, были, и официальный бизнес был, но вот с полезными связями дело обстояло не так блестяще… Все-таки, имея судимости, трудно подружиться с властью и стать своими в городских структурах. А деньги без власти мало что стоят – отберут и не поморщатся! Правда, сила и умение лить кровь у воров осталась. Но все же возможностей поубавилось… Раньше воры держали зоны, а поскольку от тюрьмы никто не застрахован, то браткам приходилось считаться с «портяночниками». Только с их помощью можно было передать «малевку», «подогреть» арестанта, перевести на «больничку», решить вопрос по УДО[2].

Но теперь и здесь картина другая: бабло все решает, «новые» напрямую выходят на тюремное начальство, оказывают спонсорскую помощь, машинами завозя в СИЗО[3] медикаменты, продукты, одеяла, одежду, телевизоры и холодильники… В камерах у любого солидняка имеются и мобила, и Интернет, и хавка хорошая, и выпивка лучшая, а если понадобится, то и телку приведут без проблем… Так что «новые» жировали, наступило их время. Конечно, полностью раствориться в толпе бандитов старая воровская гвардия не могла. Они тоже понемногу сдруживались с властью, и с ними вроде бы по-прежнему считались. Но именно «вроде бы».

– Мы к Кресту, как к отцу, относимся, – говаривал Антон. – Уважаем, слушаем, а делаем по-своему…

Так оно и было. Но не совсем – только до определенной черты… И Антон это хорошо знал.

Сам Антон сидел между ворами и «новыми» – гладкий, ухоженный, длинноволосый, с нервными манерами «щипача», хотя никогда не шарил по карманам. Ему было чуть за сорок, он ни разу не попадал за решетку, дружил с помощником губернатора и с другими высокопоставленными руководителями, а официально возглавлял «Фонд ветеранов спорта», хотя к спорту имел такое же отношение, как и к чужим карманам.

По правую руку от него жевал острую бастурму как всегда небритый и как всегда в черной рубашке главарь нахичеванских Рубик Карапетян по прозвищу Карпет, а по левую неловко кривился на правый бок Итальянец, которому несколько лет назад гранатой оторвало ногу.

– Тебе налить? – спросил сидящий напротив предводитель речпортовской группировки Валет, протягивая руку с бутылкой «Белой березки». Конечно, он самолично мог не разливать, тем более что рядом сидел широкоплечий Гарик – один из его бригадиров. Но на больших сходняках принято демонстрировать простоту и демократизм.

– Налей! – кивнул Итальянец. Но смотрел хмуро: именно в разборке с Валетом он и стал инвалидом. И хотя примирение давно состоялось, а швейцарский протез на девяносто пять процентов заменял оторванную ногу, они находились в состоянии холодной войны: между нахичеванскими и речпортовскими постоянно присутствовал определенный напряг. Тем не менее бизнес есть бизнес…

Укрепившийся в последнее время бензиновый король Акоп Чебанян о чем-то оживленно разговаривал с Питоном, который старательно демонстрировал, что давно перерос роль бригадира. Недаром Валет дулся на него, как мышь на крупу, и избегал встречаться взглядом.

На противоположном от воров конце стола ел картошку с соленьями руководитель азербайджанского землячества Гуссейн Гуссейнов, молча курил сигару Гоша Тиходонец и обгладывал очередной ломтик янтарного рыбца Костя Ким, за которым стояли триста бойцов.

Собравшиеся ели, пили, разговаривали, как будто собрались только для того, чтобы повидаться друг с другом.

– Ладно, хватит порожняки гонять! – Тиходонец ткнул сигару в тарелку так, что сломал ее пополам. – Кто на мой дом налетел?! Кто стрелял, кто вещи забрал? Чтоб эти руки поотсыхали, только я их и отсохшие отрублю!