Вторая попытка - Меган Маккаферти

Внешность: тощая и маленькая, а голова по сравнению с телом выглядит неестественно большой, что делает ее схожей с леденцом на палочке. Рядом с ней я была похожа на члена мужской баскетбольной команды.

Цитаты: «Называй меня Шанталь». Это первое, что она мне заявила. «Шанталь — твое второе имя?» — спросила я. «Называй. Меня. Шанталь», — отчеканила она. Затем она прилепила наклейку со своим именем на дверь — «Мари де Паскаль», — так что выяснилось, что имя, данное ей при рождении, больше подходило старой деве, чем парижской проститутке. Хотя замена адекватная, ничего не скажешь: меньше суток ей понадобилось, чтобы охмурить Дерека, нашу сладкоголосую душку. «Блаженство» № 1. Шанталь раздражала меня, как и Бриджит. Черт бы побрал эту Бриджит!

Ужасающий факт: на полке над своей кроватью Называй-Меня-Шанталь выставила трех Щелкунчиков высотой в фут — часть ее коллекции, которую она хранила дома. Все эти уродцы были одеты в военную униформу, но у каждого было свое оружие: пистолет, меч, полицейская дубинка — словом, настоящие охранники девственности своей хозяйки. Им следовало бы быть повнимательнее, поскольку однажды я натолкнулась на Шанталь в обнимку с «душкой саксофонистом» на пятый день. «Блаженство» № 2.

Ужасающий факт № 2: Называй-Меня-Шанталь притащила полдюжины флаконов на редкость приторно пахнущего геля для душа и расставила их в своем шкафчике, который и так был до отказа забит подобными бутылками поистине гигантского размера. Чем объясняется такое безумное стремление к чистоте, я не понимала, а она не пыталась это скрыть, что заставляло меня думать, будто я безапелляционно обвиняю ее в странностях. Возможно, то, чем лично я занималась всю свою жизнь в собственной ванной, окажется совершенно неприемлемым в тридцати двух штатах. Называй-Меня-Шанталь могла видеть, как я подстригаю ногти на ногах, и думать: «Боже мой, как она может начинать стричь с мизинца, ведь мизинцем положено заканчивать!»

Я вела себя с Шанталь максимально корректно. Ну разве же это не прекрасно — иметь соседку по комнате? Получить доступ к чьему-то чужому миру и осознать, что есть еще на свете человек, такой же ненормальный, как и ты, только немного по-другому?

Сегодня я получила от Хоуп открытку из Лондона, у нее там, как оказалось, вокруг еще больше раздолбаев. Я могла бы считать, что ей просто повезло с местоположением, но на самом деле Хоуп везде найдет объекты для анализа. Люди тянулись к ней — их привлекало сочетание высокого роста, алебастрово-белой кожи и густых медных кудрей. Им нравилось ее тепло, отзывчивость и хорошее чувство юмора. Не важно, где ей придется закончить учебу — Хоуп сохранит долгие хорошие отношения с девочками из общежития, с породистыми парнями из своей художественной студии, с ужасными сопрано и тенорами из своего хора — вообще с кем бы то ни было. Она могла бы найти что-то хорошее, доброе, светлое даже в Называй-Меня-Шанталь.

Я боюсь, что Хоуп будет мне всегда необходима как воздух, а я для нее буду не так уж много значить, просто потому что мы обзаведемся новыми друзьями, чтобы заполнить пустоту. Не думаю, что она забудет меня, но она отдалится, ведь это единственно разумное действие, если твоя лучшая подруга живет за тысячу миль от тебя, разговариваете вы раз в неделю, а видитесь раз в год.

Может быть, мне стоит разобраться во всем этом прямо сейчас. Может быть, я должна осознать, что этот дневник — единственное место, где я могу безбоязненно выразить все, что творится в моей скомканной душе. Может быть, мне следует прекратить обвинять Летнюю программу или Пайнвилль в том, что они не преподнесли мне лучшего друга на блюдечке? Забросьте меня с парашютом в любой уголок Земли, и я докажу вам, что проблема не в моем местоположении — проблема во мне.

Семнадцатое июля

Мой пробный забег в колледж проходил не так уж чтобы очень гладко. Сокурсники ненавидели меня. Мне следовало бы догадаться, что это рай для высокомерных снобов, которые безжалостны к таким людям, как я.

Претенциозные, находящиеся в вечной депрессии, Черные Барды очень гордятся тем фактом, что они — писатели. Они часто рифмуют такие слова, как «смерть — круговерть». Они много времени проводят на всяких поэтических тусовках, беспрерывно курят и попивают крепкий черный кофе. Интригующая внешность и несколько «готические» замашки — это всего-навсего завуалированный крик о помощи. Вот вам краткий архетип, подретушированный моим циничным анализом. (Это хорошо, поскольку цинизм прекрасно сочетается с высокомерно-снобистским духом вечной мрачности.)

Имя: Ребекка Адамс (она же — Вампиресса).

Место рождения: Черри Хилл, видимо, на полпути к Трансильвании.

Долгосрочные цели: быть рядом с Сильвией Плат или Энн Секстон (читай: попытка самоубийства, затем смерть).

Краткосрочные цели: выпихнуть меня из летней довузовской факультативной программы по искусству.

Идол: Вайнона Райдер в «Жучином соке».

Цитата: «Почему кто-то где-то?» (из ее стихотворения «Умирая все время»).

Ужасающий факт: у нее есть клыки. Настоящие клыки, а не те, которые цепляют тинейджеры, чтобы попугать друг друга.

Ужасающий факт № 2: она демонстрирует их, когда Мак вызывает меня отвечать.

Я допускаю, что эта особенность моей личности — такая хроническая депрессия — заставила одноклассников проголосовать за мое участие в слете Черных Бардов, несмотря на то, что у меня в гардеробе не было погребальных нарядов. Но за последние несколько недель, когда мы обменивались нашими работами, я поняла, что с Черными Бардами у меня нет ничего общего.

Возьмем, к примеру, сегодняшний урок. Нас попросили написать драматический монолог, в котором персонаж говорил бы о некоем Опыте, Изменившем Жизнь. В доказательство теории, что все писатели — угнетенные и обиженные люди, я единственная, кто не стал писать об изнасилованиях или конфликтах с родителями в жестоком и наложившем свой грустный отпечаток детстве. Я же чувствовала себя абсолютно нормальной. Разумеется, летняя программа — единственное место, где быть нормальным — нонсенс.

Мой монолог от лица Хоуп насчет перспектив переезда в Теннесси приняли не очень хорошо. После того, как я прочла его вслух, Мак заявил, что, вероятно, я самая блестящая его ученица. Это усложняло возможность влюбиться в него, однако не сильно.

— «Чем жестче конфликт, тем ярче победа», — сказал Мак. — Томас Пейн.

— Эээ, о’кей.

— Рой глубже, Джессика. Работай жестче. Борись с собственными мыслями. Оно того стоит.

— Каким образом?

— Ш-ш. — Мак заправил волосы за уши. — Есть предложения?

— Можно трактовать ее отъезд как метафору пути человека от рождения до смерти, — предположил Неудачник.

— Сделать ее голосом из могилы, — предложил Джек-Потрошитель.

— Но она не умерла! — возразила я, вовсе не собираясь убивать свою лучшую подругу в угоду этим жаждущим крови упырям.

— Ты знаешь кого-нибудь, кто перешел в другую реальность? — спросила Барбелла.

— Ее брат умер от передозировки, когда ему было восемнадцать лет.

— Это лучшее, что я слышал от тебя за все время, — сказал Носферату.

— Напиши это с его точки зрения, — предложил Чурбан.

Все закивали. А Мак сказал:

— Тсс.

Я не думаю, что будет честно выставлять напоказ чужую трагедию ради минутной славы. Мне очень сложно «копать глубже». Мы знаем, что ничего по-настоящему плохого со мной не случалось — взгляните на список травм. Каждый день я жду, что башмак судьбы опустится мне на голову и сокрушит мой дух.

Пока же этого не произошло, о чем мне писать? Что заставило приемную комиссию подумать, будто здесь мне самое место? Почему вместо этого я не записалась на кросс? О, верно. Потому что я дура. В начальной школе я побила все школьные рекорды по бегу. Единственное, что я с тех пор сломала, — это ногу. Я все еще жду того дня, когда смогу окончательно разрушить мечты отца о моей спортивной славе.

Но теперь я прекрасно понимаю, что могу быть лучшим писателем в школе, хотя это ни о чем не говорит, правда? Я просто не стремлюсь к этому. И если я и вынесла что-то из летней программы, так это то, что я могу быть особенной, но я вовсе не такая. И хорошо, что я поняла это сейчас, а не в следующем году.

Двадцать первое июля

Потеряв надежду подружиться с одноклассниками, я попыталась наладить отношения, обучаясь в летней программе, но не потому, что мне действительно этого хотелось, а потому, что я считала, что это станет отличной тренировкой перед колледжем.

Подстрекаемая уговорами Бриджит или, что более вероятно, необходимостью найти еще одного, кто вложит деньги в минимальный заказ из китайского ресторана с доставкой — ко мне постучалась ее одноклассница Эшли и пригласила меня пообедать с ними. Я была голодна, мне надоели жирные сырные сандвичи, так что я согласилась. Против желания, потому что я терпеть не могла Эшли.