Сделка на ложь (СИ) - Гертье Катрин

До кабинета отца добрались быстро, хотя и как в тумане. Дверь распахнул Андрей, впуская нас внутрь. Первое, что я увидела, – пару холодных карих глаз Антона Петровича. Устинов, одетый в строгий серый костюм, вальяжно сидел в кресле перед столом, за которым восседал мой папа.

– А вот и наша дорогая Вероника! – радостно воскликнул старший Устинов, с улыбкой смотря на меня.

Пропустила его приветствие мимо ушей. С ума сойти, как мне все рады в офисе сегодня! Быстрой походкой прошла через кабинет, деловито обошла стол и остановилась около своего отца, намереваясь сесть рядом, по правую руку.

Колени дрожали, руки тряслись, сердце в груди тревожно колотилось. Зажмурилась на миг, сделала глубокий вдох и аккуратно опустилась на свое место, готовая к переговорам.

«Уф, Боже, дай мне сил вынести эту встречу и, желательно, никого не убить!» – пожелала себе удачи я и внимательно окинула взглядом всех собравшихся в кабинете мужчин.

Глава 3

Устинов старший так и не сводил с меня глаз, а его сынок, усевшись рядом со мной, сверлил взглядом отошедшего к окну кабинета Андрея. Барабанил по столу подушечками пальцев, но старался скрыть раздражение. Это ощущалось. Васенов же наоборот – вел себя раскрепощенно, будто он хозяин ситуации и все-то у него под контролем. Отец просто молчал и напряженно наблюдал за происходящим.

– Так и зачем я здесь? – грубо поинтересовалась, скрещивая руки на груди. Сил не было участвовать в этом цирке. Хотелось поскорее получить ответ и исчезнуть. А дальше пусть сами между собой разбираются. Без меня. Я лучше с дочерью и мамой время проведу.

Антон Петрович лишь улыбнулся. Его, похоже, забавляла ситуация.

– Как это «зачем»? – протянул он, усмехаясь. – Тебе ведь вчера не до разговоров было. Ушла, договор не подписала, дату свадьбы не назначили… – припомнил он мое вечернее поведение.

Подловил. Я бы и сейчас продолжила обвинять и оскорблять, но атмосфера в кабинете царила неподходящая. Она кричала, что порывы будут неуместны и только истеричкой себя невыносимой выставлю, нежели что-то решу тем самым.

– А мы что, куда-то торопимся? Вас ведь бизнес больше интересует, а отец подписал бумаги по сотрудничеству, насколько мне известно, – огрызнулась я, бровь наигранно-удивленно выгибая.

– Неисправима, – улыбнувшись еще шире, восхищенно пробормотал старший Устинов. Он повернулся к сыну и окликнул его: – Саш?

Бывший, нехотя сунул руку в карман пиджака и достал из него маленькую черную коробочку. Опустил ее на стол и резко придвинул ко мне.

– Это тебе, – бросил недовольно, даже в мою сторону не посмотрев. – Будешь носить с сегодняшнего дня и только попробуй снять. Особенно на людях.

Если бы наедине были, обязательно ответила что-нибудь ехидное в стиле: «Спасибо! Это так романтично!», но меня другое больше заботило. Мы ведь сделку заключаем… А потому…

– Куда мы так спешим? – повторила я, проигнорировав подсунутую коробочку, прекрасно понимая, что в ней помолвочное кольцо.

– Дорогуша, – вновь подал голос старший Устинов. – Время – деньги. По счетам следует начать платить и чем скорее, тем лучше. Свадьба через две недели, соскочить не получится, даже не надейся. В течении этого времени все должны поверить в твою неземную любовь и огромный энтузиазм по поводу предстоящего события. Все. Даже я. Тебя это тоже касается, – добавил он своему сыну, который покорно кивнул.

Мне даже интересно стало, Алекс всегда со всем, что отец приказывает, так покорно соглашается? У меня-то папа властный, а тут похоже полнейшая диктатура и тирания. Взглянула бы я, чисто из любопытства, хоть на один их серьезный спор. Нестерпимо захотелось тяжело вздохнуть. Неужели я так плохо знала прежнего Устинова? Мне он казался веселым, жизнерадостным. Сильной личностью… Совсем другим. Что его поменяло? Или он всегда был таким на самом деле? Ответа я не знала. Хотя, если взглянуть со стороны – прежней и меня назовешь с натяжкой. Многое изменилось. Тот конфликт всех нас, видимо, переделал. Жизнь крутанулась на сто восемьдесят градусов.

– Завтра, на крыше отеля «Гранд Кристалл» состоится прием в честь помолвки и слияния наших компаний. Все по высшему разряду. Будет много гостей и журналисты, кое-кто из политиков. Сыграть убедительно должны все. Саша заедет за тобой немного пораньше, чтобы стилисты успели подготовить вас к вечеру. На этом, пожалуй, все, – между тем перечислил еще указания Антон Петрович. – И не пытайтесь выкинуть что-либо. Особенно, это касается тебя, Вероника, и твоего дерзкого характера.

Я даже рта раскрыть не успела.

– Все будет, как мы договаривались, – заверил мой папа.

В этот самый миг отчего-то посетило леденящую кровь странное ощущение, будто у меня совершенно нет в этом помещении ни родни, ни друзей, ни союзников. Тот же отец предстал в каком-то ином, непривычном свете. Прежде я чувствовала от него защиту, заботу, а тут… Словно незнакомый человек сидел рядом.

Бросила короткий взгляд на Андрея, и почудилось, что даже он знал больше меня. Знал, но молчал. Понимала, конечно, что Устиновы явились сюда гораздо раньше и многое за последние сутки успели обсудить, но… Не понятна была ни необходимость присутствия Васенова, ни его поведение. Он тут как правая рука отца? Как «родитель» Лизы? Кто он? Какую роль играет в сделке?

Очевидно было только одно, я, как кукла, сидела и глазами хлопала. Совершенно беспомощная, неуверенная в завтрашнем дне и не знающая о каких-то очень важных деталях. Пазл не складывался, момент казался неестественным, чужеродным.

Со старшим Устиновым все было гораздо проще – он зло. Но при этом выглядел самым открытым и естественным, хоть и враждебно настроенным.

А Сашка… Да, между нами имелась огромная пропасть и полное отсутствие взаимопонимания, но именно он был мне ближе остальных в этот момент. Может дело в том, что и его вынуждали делать то, чего он делать был не намерен? Чувствовала в нем родственную душу, попавшую в те же сети, что и я. Марионеткой… Обсудить бы с ним…

Отогнала от себя странное наваждение. Он не друг. Ему нельзя доверять. Только вот кому можно? Кто расскажет мне все, разъяснит, что происходит?

Прикрыла на миг глаза, пытаясь успокоить все больше и больше рвущуюся наружу панику. Это нервы… Просто нервы. Вот и искала во всем и всех подвох. Мне же четко объяснили роль. Большего не узнаю, если того не пожелают остальные участники сделки.

Потянулась к столу, взяла коробочку и открыла. В ней лежало кольцо с большим бриллиантом в форме капли. Красивая работа, изящно выполненная мастерами.

Достала его и неохотно надела на безымянный палец правой руки. Подошло идеально. Выставила руку так, чтобы все собравшиеся могли насладиться его видом на моем пальце.

– Довольны? – с вызовом бросила я, давая себе мысленно очередное обещание во всем разобраться и однажды вырваться из этой сделки. Обрести свободу, докопаться до истины и понять, почему внутри дребезжат тревожные звоночки.

– Вполне, – процедил в ответ мой будущий муж.

Повернулась к нему лицом, посмотрела с вызовом в глаза и добавила:

– Давай уже свой проклятый контракт, нетерпеливый мой. Раз уж счастье быть с тобой неизбежно, не будем терять ни секунды, – и вальяжно потянулась за чернильной ручкой, чтобы поставить подпись и начать добросовестно исполнять свою роль прилежной невесты.

*** *** ***

«Я подъезжаю. Выходи.»

Прикрываю глаза, гневно сжимаю в руке телефон и бросаю его на кровать.

– Мама! Ты чего? – тут же удивленно восклицает Лизка, оглядываясь. Моргает, глядя на меня, хмурится. В руках у нее моя помада. Дочка участвовала в процессе сборов: копалась в косметичке, пробовала наносить на себя кремики, блески. Испачкалась вся. Но нам было весело. Вместе во взрослых девочек играли, пока сообщение не пришло от Устинова.

Все хорошее настроение улетучилось мгновенно. Губы поджала, задышала глубоко, чтобы не показывать Лизе, как сильно злюсь.