Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия - Тимур Зульфикаров

В молодости мы стремимся к друзьям, к женам…

В старости — к камням, к рекам, к травам, к деревам, к земле…

Мы вышли из земли, мы сами — кочующая земля, и просимся в землю, как семя весной…

Даже суслики и черепахи, чуя грядущую беду наводненья или землетрясенья, выходят из нор и, вместе сбившись, слепившись, встречают несчастья…

А человеки огромных городов, учуяв пагубу, гниль Смутного времени, засели за железными дверьми и не выходят на помощь друг к другу…

И что же, суслики и черепахи мудрее человеков?..

Почему погиб Великий Шелковый Путь?

Почему всемогущий Аллах засыпал его бездонным песком забвенья?..

Почему только верблюжьи колючки остались от верблюдов?.. И от караванов?..

А ведь Великий Шелковый Путь — это путь несметных караванов!..

Тут прошли миллионы купцов и торговцев!..

И где нынче их товары?..

Где имя хоть одного купца?..

Всенеобъятный Аллах устал от криков алчных купцов и покупателей!..

Если бы тут шли певцы, поэты, мудрецы — Аллах бы заслушался их и помиловал торговлю алчную…

Но не было таких на путях купцов!..

Тогда Аллах разгневался и засыпал все караваны великим песком забвенья, и на месте кишащих базаров и рынков поставил верблюжью колючку, саксаул, солончак!..

О, человече!..

Если ты все время будешь говорить и думать о наживе, о торговле, о деньгах, о бизнесе — Всевидящий в мгновенье засыплет и тебя, ничтожного, песком забвенья, если Он превратил в песок и колючку Великий Шелковый Путь!..

Такова судьба всех торговых народов и стран! и всех рынков!..

И всех торговцев!.. И всех всесильных банкиров!..

Великая литература презирает читателя, как Эверест — простого пешехода!..

Только двадцать альпинистов восходят каждый год на Эверест!..

А на Вершину Поэзии — еще меньше…

Поэты всегда летают… Чем страшней жизнь — тем выше они летают…

Как искры над пожаром…

А сейчас вся Россия — сплошной пожар…

Поэты летят над пожаром и пытаются потушить его своими слезами…

Поэт — это парус, а парус алчет только ветра…

Истинный воин должен умереть на поле битвы, а поэт — на ложе любви…

Когда рассыпаются звезды — в реках песок прибывает,

Когда палых звезд множество — пустыни тогда насыпаются…

И потому верблюды звездопады любят…

Когда караваны встречаются в пустыне — люди радуются, а верблюды плачут, ибо они мудрее человеков и чуют вечную разлуку…

Храмы Бога! Храмы Бога! Домы Бога…

Пагоды мечети церкви синагоги

Вечно манят и врачуют быстротечных мимолетных очарованных людей

Но всего родней больней милей живей мне пыльная вечерняя дорога

И лазоревый дервиш странник путник бездомник на ней…

Дервиш сидел ранней весной на пороге рухлой, сыпучей, дремучей, талой кибитки своей и дремал…

И у кривых, как корни дерев, ног его покоились, грелись на солнце ядовитые змеи…

— Дервиш, столько в тебе добра, тепла, что и змеи не боятся тебя, а льнут к твоим ногам?

Дервиш ты не боишься змей?..

— Если я перестал бояться людей, то что’ мне змеи — безмолвные жемчужные парчовые бархатные сестры мои?..

Да и чудятся мне старые извилистые ноги мои — выступившими из земли корнями древлих чинар иль китайских карагачей…

В землю просятся древние ноги мои, как корни дерев…

А разве корни дерев — не место змей?..

Мудрец, ненавидишь ли ты врагов своих?..

Разве ненависть сильней любви?..

Если я перестал яриться, наливаться, глядя на жен, если я перестал быть пчелой, бегущей в медовый улей в ногах их, то что’ мне враги мои?..

Где враги мои?..

Нет их…

Если у тебя есть враги — значит, у тебя не хватило любви… Если близ тебя есть голодные — значит, у тебя не хватило хлеба и воды… Или души…

Когда я вспоминаю о своем сладчайшем прошлом — я бреду к горной реке…

И там, в камнях прибрежных, гладких, мокрых, рыдаю, всхлипываю от счастья и горя…и брызги алмазные от реки летят на лицо мое…

И я уже сладко не пойму, где мои слезы? а где летучие бриллианты реки?

И кто рыдает, всхлипывает — я иль река…

Иль оба мы, сладко всхлипывая, рыдаем по прошлому…

Мудрец сказал:

— С самого детства, с колыбельного травянистого душанбинского дворика-хавли, я жадно, бездонно полюбил всех встречных людей… всех! всех!

Льнул ко всем коленям, как брошенный щенок что ли?

Иль в каждом муже видел, искал отца, а в каждой жене — матушку свою родную?

Потом в долгих днях жизни моей стал я любить мать свою, и отца своего, и братьев, и сестер, и друзей своих…

Потом пришла испепеляющая, самозабвенная, самотленная любовь, страсть к девам и женам многим…

И эта долго мучила, и терзала, и иссушала меня, и заставила забыть о любви ко всем человекам…

А потом пришла тиховеющая любовь к детям и внукам моим…

И опять я забыл о великой единственной любви ко всем человекам на земле…

Но вот смерть приблизилась ко мне, и вновь, как звездное бездонное небо августа- серпеня, открылась мне вновь та великая любовь ко всем людям…

Которая пришла ко мне в детстве моем в весеннем травянистом дворике-хавли моем…

О Господь!..

Как долог был путь мой чрез тысячи высокоострых душетленных заборов… соблазнов…

Как мудр я был в дворике-хавли том! том! том…

И вот пустынный блаженный я вернулся… в дворик тот…

Да нет там никого…

Только!

Ты!

Господь!..

Власть

Чем власть тупей — тем острей ножи ее палачей…

Лучше мертвый стойкий князь на поле сечи, чем раб живой у ног, как пес, простертый…

Самая живая, самая трепещущая Книга Человечества — Книга Войны, написанная, вырезанная, вырванная мечами, ножами, стрелами, саблями, пулями, бомбами…

Книга сия вечна, дымна, нетленна, и вечно человеки сию Книгу читают и рыдают над Ней.

Господь творит Книгу Эту?.. Иль человеки?

Господь творит Эту Книгу, а мы — читаем…

И там, где убит пастырь- пастух, там волк пасет стадо…

А заблудшая овца становится волком…

Не кетмень-лопата — объединитель, покровитель, усладитель, хранитель народов — а меч!

Кто уходил с кетменем дальше поля своего?..

А с мечом человек обошел весь мир…

Война — Ветер, веющий на Мельницу Истории…

— Есть лжепророки толп и пророки народов. Лжепророк — это одеяло, под которым скелет, а кажется — извилистое жгучее тело девы… Это ложь граней, извивов бухарского, павлиньего, пустынного одеяла, под которым нет спящего….

Нынче стоят Времена Лжепророков и толп, а не Времена Пророков и народов…

Тиран — это человек, которого Господь послал в ад!.. и он хочет взять с собой как можно больше людей…

Иногда он — увы! — увлекает с собой целые народы…

Чем больше убитого народа — тем крупней тиран…

Если в мире встречаешь много злых и равнодушных людей — значит, война близка…

И если добрые люди боятся восстать против зла

— значит, скоро восстанет Аллах!..

И станет народ, как забытый, текучий, истрескавшийся, кровавый гранатовый сад…

Тиран гонит людей с тленной земли к вечному, к Богу, к душе, к храму, как лютый ветер несет, стремит лодку к берегу…

Цари проливают реки крови, тираны — моря крови, а слабые правители — океаны крови…

Нынче времена слабых правителей… времена океанов крови…

Чем имперья злей и голодней — тем неистовей, доступней, опасней, прозрачней нищие взволнованные блудные одежды ее жен и дочерей!..

Ходжа Насреддин сказал:

— Телевышка — это перископ дьявола…

Телевышка — это зубочистка во рту гнилой власти…

Телевышка — это шампур, вертел, на котором обжариваются правдоискатели, люди Истины и Веры…

Люди великой Любви и Правды…

И нестерпим над землей безбожный чад, дух день и ночь горящей Правды…

Глаза жжет… душу выжигает…

Музыка «тяжелого металла», рокоты «рока» — это тайная музыка подземелий.

Это музыка ада.

Под эту музыку горят в кипящих котлах и бьются на огненных крючьях, как туши забойного скота, великие грешники (Господь, помилуй их…)

Человечество земное не знало, не слышало этой подземной музыки, этих диавольских струн и барабанов…