Паранойя - Джейсон Старр

— Не раздевайся, — сказал я. — Я все-таки хочу, чтобы мы пошли на ужин.

— Только что ты обвинял меня в измене.

— Ну я же сказал, извини. Просто… ну правда, извини.

— Просто — что?

— Ничего.

— Просто ты напился, так?

— Нет.

— Ну хватит. Ты что меня за идиотку принимаешь. Я с другого конца комнаты чувствую, как от тебя разит алкоголем. Зачем ты это делаешь? Что, мне опять ватерлинии на бутылках рисовать, как раньше?..

— Да я только один стакан выпил — Богом клянусь.

— Ты сказал, что бросишь. Ты обещал.

— Я честно бросил. Просто у меня было плохое настроение — вот и все. И я махнул стакан — один. Ничего криминального.

— Ты все еще думаешь, что я тебя обманываю?

— Может быть, уже хватит об этом?

— Я думала, мы уже все обсудили, но если ты все еще…

— Говорю тебе, это из-за работы, и все. Давай больше не будем, пошли ужинать.

Я потянулся к ней и нежно поцеловал в губы.

— Хорошо, — сказала она, — только дай мне пару минут, я приведу себя в порядок.

Когда выходили из дома, Пола все еще дулась, но на пути в ресторан я обнял ее за плечи, и она не отстранилась. Я понял, что прощен.

Бронь в «Мэзоне» пропала, для нас смогли найти столик снаружи. Пола взяла себе камбалу, а я — рыбу-монаха.

Посреди ужина я взял Полу за руку и сказал:

— Слушай, у меня появилась идея: давай куда-нибудь выберемся на эти выходные.

— То есть завтра?

— А почему бы и нет? Возьмем напрокат машину и поедем. Не знаю, как ты, а мне действительно нужно свалить из города хоть на пару деньков — мозги проветрить. Да и приятно будет провести хоть какое-то время вдвоем, чтобы ничего не мешало. Когда мы последний раз так ездили?

— Да, последние недели у нас обоих были не из легких, — сказала Пола.

Мы заказали десерт, взяв кусок шоколадного торта суфле на двоих, а потом, нежно обнимая друг друга, пошли по направлению к дому.

Пока Пола готовилась ко сну, я вывел на прогулку Отиса. Вернувшись в квартиру, я сразу прошел в спальню. Свет был уже погашен.

— Я жду тебя, — позвала Пола медовым голосом.

Мы больше недели не занимались любовью, и теперь ко мне отчасти вернулась уверенность. Пола вела себя энергичней, чем обычно, когтила мне ногтями спину и долго оставалась наверху. Это было здорово, но я не мог избавиться от мысли, что она в это время думает о ком-то другом.

На следующее утро, в восемь пятнадцать, я был в своем офисе и готовился к десятичасовой встрече с Джо Фертинелли из «Хатчинсон Секьюритиз». В четверть десятого я сел в такси, проехал через весь город и к девяти тридцати уже был у здания на пересечении Лексингтон и Тридцать пятой, где помещалась «Хатчинсон». Мне не хотелось приходить слишком рано, поэтому я купил себе чашку кофе с уличного лотка. Кофеин мобилизует, поэтому кофе хорошо пить перед деловыми встречами, но мне не хотелось, чтобы меня колбасило и плющило, поэтому я сделал несколько глотков, а остальное вылил на землю. Без четверти десять я уже поднимался на лифте в офис «Хатчинсона», жуя мятный леденец, чтобы отбить запах кофе.

Пока я ждал в холле, я от слова до слова повторил про себя то, что мне предстояло сказать. Я представлял себе, как сижу через стол от Фертинелли в его кабинете и спрашиваю, как он поиграл в гольф. Во время нашей последней встречи он пару раз обмолвился о гольфе, а это топовая мотивация — дать клиенту почувствовать, что он для тебя не просто один из потенциальных кастомеров, с которым ты поневоле вынужден возиться, а личность. Постепенно я перейду к вопросам о том, все ли ему понятно в нашем предложении, а затем, очень инициативно и уверенно, закрою визит. Взгляну ему эдак прямо в глаза и небрежно оброню: «Ну что, раз все так удачно складывается, давайте прямо сейчас и подпишем».

В половине одиннадцатого в холл вышел Фертинелли. Он был маленький и худощавый, с темными волосами и типично итальянским большим носом. Ему было лет сорок или сорок пять. Мы обменялись рукопожатием, и я понял, что дело плохо. Пожатие его было слабым, и он первым отдернул руку, избегая смотреть мне в глаза. Я постарался настроиться на позитив. Сидя напротив него в его офисе, я спросил его о том, как он сыграл в гольф, — мне показалось, что это и вправду было ему приятно, — а потом завел разговор о своем предложении. Он сказал мне, что его босс, прежде чем принять решение, хочет сравнить мое предложение с предложениями других фирм, но я продолжал вежливо настаивать, помня данное себе обещание — при заключении сделок проявлять бульдожью хватку. Я сказал: «Давайте, может, прямо сейчас все и решим?», а он ответил: «Я же сказал вам — мой босс хочет рассмотреть и другие предложения».

Каждый сейлз знает: чтобы заставить клиента сказать «да», нужно заставить его пять раз сказать «нет». Я продолжал нажимать:

— Ждать нет никакого смысла: ваш росчерк, и уже после обеда наши ребята возьмутся за дело, идет?

В конце концов Фертинелли сказал:

— Послушайте, перестаньте на меня давить, хорошо? Я не люблю, когда на меня давят.

Когда мы шли к выходу из здания, он обещал, что позвонит мне на следующей неделе, но я знал, что это все вранье. Он не позвонит, а если я попытаюсь набрать его, то услышу, что он «на совещании» или «только что вышел из кабинета».

Я шел куда глаза глядят через запруженный народом центр. Я был готов бросить свою работу, оставить карьеру. Я даже был готов сходить к психиатру.

У себя в конторе я встретил в коридоре Боба Гольдштейна — последнего человека, которого мне бы хотелось сейчас видеть.

— Как прошла встреча? — спросил он.

— Отлично, — соврал я, надеясь, что моя улыбка не выглядит слишком наигранной. — Думаю, в понедельник утром закрою визит.

— Будем надеяться, — сказал Боб.

Загрузив компьютер и войдя в свою базу данных с аккаунтами, я решил в корне изменить тактику. Продажи не шли, это было ясно как божий день, и впору было сдаться, свыкнуться с фактом, что я неумеха и неудачник, и ждать, что будет.

Остаток утра я просто занимался обзвоном потенциальных заказчиков, без всякой надежды на успех, но, как оказалось, это была верная стратегия. Мне удалось организовать две встречи с ИСМ-менеджерами, с которыми я уже несколько недель безуспешно пытался встретиться.

Иной раз диву даешься, как будущее, только что казавшееся таким безнадежным, уже в следующую минуту предстает в радужном свете. Я вдруг поверил, что в конце концов у меня все обязательно получится.

Я ушел из офиса пораньше, около половины четвертого, и добрался до своей квартиры, когда на часах было чуть больше четырех. Пола вернулась домой около пяти. Она заранее договорилась с соседом, чтобы он на выходные присмотрел за Отисом.

Я снес вниз багаж — два маленьких чемоданчика и теннисные ракетки, а потом пошел за машиной, которую арендовал накануне вечером. Когда я подъехал к дому, Пола уже ждала меня на улице. В этот день она выглядела особенно привлекательной: в шортах цвета хаки, черной футболке и темных очках, сдвинутых назад так, что они прижимали светлые волосы.

Проезжая через Уэстчестер, на дороге, ведущей через Национальный парк Таконик, я слегка опустил оба ветровых стекла, и в салон ворвался прохладный горный воздух.

— Кстати, вчера ты был просто великолепен, — сказала Пола.

Она положила руку на мое бедро и стала нежно разминать мне ногу пальцами. Я оторвал взгляд от дороги и увидел на ее лице игривую улыбку.

— Ты тоже, — сказал я и снова стал смотреть на дорогу.

Я опустил щиток, чтобы заходящее солнце не слепило мне глаза.

В Стокбридж мы приехали около девяти. Здесь было не больше пятнадцати градусов, по крайней мере градусов на пять ниже, чем в городе. Пола сказала, что ей холодно, и ушла, а я принялся вытаскивать из багажника чемоданы.

Мы забронировали себе номер в «Красном Льве», стильной гостинице восемнадцатого века, знаменитой своим длинным балконом с большими белыми стульями, смотрящим на главную улицу. Когда-то мы уже останавливались здесь в самый разгар летнего сезона и прекрасно провели время. Сегодня балкон был пуст и в вестибюле сидело всего несколько человек, но это было вполне объяснимо, принимая во внимание прохладную погоду и межсезонье.

В нашей комнате было так холодно, что нам пришлось позвонить и попросить обогреватель. После того как мы распаковали вещи, я предложил спуститься и выпить чаю или кофе, но Пола сказала, что хочет лечь пораньше. Я прошел в ванную и наскоро принял душ. Когда я вышел, горел только ночник, а Пола лежала в постели, одетая в черную прозрачную ночнушку. Я не ожидал такого, но, помимо прочего, ее вид в сексуальном белье меня как-то странно задел. Когда мы еще не были женаты и только что стали жить вместе на Манхэттене, она каждый раз одевалась для меня по-новому. Время от времени мы брали напрокат порно или экспериментировали с игрушками из секс-шопа. Но потом если мы занимались этим хотя бы при свете, то это уже было великим достижением.