Число 13 - Елена Руденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, я выходил. Мадам попросила меня проверить, как идут дела на кухне.
Робеспьер решил, что для первого раза будет достаточно. Мсье Патрис вызывал симпатию к себе. Он производил впечатление преданного и вдумчивого работника, но не конторского червя. Было понятно, что и с личной жизнью у такого человека всё в порядке.
Личная жизнь, подумал Робеспьер. Надо будет расспросить его об этом. Вполне возможно, что это имеет отношение к делу.
Жозеф Маршан семеня вошёл в комнату.
— Бедный мсье Карме! — трогательно вздохнул он, смахнув с глаз слезинку. — Мне так его не хватает.
Робеспьер не был расположен любоваться его страданиями.
— Вы заметили что–нибудь подозрительное, когда сервировали стол? — спросил он жёстко.
— Нет, — взволнованно пробормотал Жозеф.
Скользкий тип, подумал Неподкупный. Такой ножичек в спину воткнёт, а потом будет рыдать, изображая скорбь. На вид овечка, а зубки волчьи. Наверняка давно нацелил лапу на богатство покойного Карме. М-да, в завещании его не обделили. Мотив есть.
— Я мало помогал, — вздохнул приживал. — Меня отправили вон. Вечно я всё порчу! Я совсем некудышный!
— Сочувствую, — сухо произнес Робеспьер.
— Надеюсь, вы найдёте убийцу! Вы Неподкупный, у вас есть дар сыщика!
Робеспьеру стало дурно. Одно дело получать похвалу от друзей, а ещё лучше из уст хорошенькой дамы, но выслушивать дифирамбы малознакомого ханжи — это хуже пытки. Без лишних правил вежливости, Неподкупный объявил, что беседа окончена.
— Вам всё удалось выяснить? — спросила его Адель, входя в комнату.
— Не всё, мадам, но довольно много. Надо бы обдумать эту информацию, только тогда можно понять, какие вопросы следует задать потом.
Мадам Карме кивнула.
— Я буду вам очень признателен, — сказал Неподкупный. — Если вы мне всё расскажете…
— Но я вам уже всё рассказала!
Робеспьер покачал головой.
— Прошу вас подумать, неразумно хранить тайны, когда речь идёт об убийстве, — спокойно сказал он. — До встречи, мадам.
Неподкупный поцеловал ей руку и удалился.
Секреты Жизель
Жизель Карме встала рано. Недавнее происшествие казалось кошмарным сном. Она опять была одна. Её муж уехал, его позвали дела. Жизель давно привыкла к одиночеству.
Её спокойствие и чопорность всегда водили в заблуждение окружающих, представляя Жизель как сухую мрачную особу.
Она сама ненавидела эти качества. Хотела казаться другой. Но как?
Увы, всё началось с детства.
«Молодая дама должна быть сдержанной», — твердила ей старая гувернантка, всякий раз наказывая девочку за проявление чувств.
Маленькая Жизель очень хотела быть хорошей. Она всеми силами старалась быть послушной, заслужить одобрение. Но эти старания лишили её радости юности. Такие манеры отталкивали молодежь. Жизель это поняла слишком поздно, она не успела измениться. Бенджамен Карме выбрал её в жёны именно из–за этих ужасных качеств. Ему была нужна серьёзная жена. Он был богатым и знатным женихом, и у Жизель даже и мысли не возникло об отказе. Ей внушали с детства, что найти подобного мужа — цель её жизни. О какой любви может быть речь?
Бенджамен был слишком поглощён своими делами, серьёзен и манерен. Жизель вскоре поняла, что совершила ошибку. Звание мрачной статуи прочно закрепилось к ней. Жизель хотела стать собой, но боялась. Боялась, что общество этого не воспримет. Люди хотят, чтобы окружающие были такими, какими они их представляют.
Попытки переубедить общество опасны. Они вызывают гнев, который перерастает в травлю. Люди не любят, когда им дают понять, что они ошибались. Все ненавидят ошибаться!
Молодые побаивались Жизель. А вот старушенции ею просто восхищались. Они встречали её улыбками на всех приёмах, окружали плотным кольцом не давая вырваться. Все светские вечера Жизель слушала их болтовню. Особенно обижало Жизель то, что все думали, будто это общество ей по душе.
Внешне она была невозмутимой, а в душе пылал пожар! Жизель хотелось любви, страсти, громко смеяться, весело танцевать на балах, послать ко всем чертям занудных старух. Увы, всё это казалось нереальной мечтой. Для всех она была строгой манерной мегерой.
Но вдруг появился Альфред Буассе. Жизель не знала, как он понял её? Как догадался об её истинных переживаниях? С его появлением жизнь изменилась, стала ярче. У неё появился человек, с которым она могла быть собой.
Альфред должен прийти, думала она, он всегда чувствует, когда мне трудно. Альфред придёт сегодня.
Жизель не ошиблась. Мсье Буассе нанёс ей визит.
— Приветствую вас, дорогая! — ласково произнес он.
Серьёзное лицо Жизель озарила улыбка. Гость заключил её в объятия. Они поцеловались.
— Как вы себя чувствуете? — заботливо спросил Буассе.
— Ещё более одиноко и опустошённо, — вздохнула она. — Но с вашим визитом ко мне возвращается жизнь!
— Бедняжка.
Какой идиот этот Бенджамен, подумал Буассе. Совсем тронулся на своём богатстве. Понимаю, о делах забывать нельзя. Но игнорировать такую жену?! Он забыл о Жизель, запихнул её в старушечье царство. Тут не только он виноват. Общество слепцов! Неужели эта чувственная женщина похожа на холодную зануду, серьёзную подружку старушенций?!
— Мне жаль тестя, — сказала Жизель. — Он был хорошим человеком.
— Да, — кивнул Буассе.
Воцарилось молчание, которое прервал стук в дверь. Это была служанка.
— К вам мсье Робеспьер, — сообщила она. — Просит уделить ему время. Это по делу об убийстве мсье Карме.
— Я приму его, — твердо сказала Жизель.
Альфред не возражал. Робеспьер взялся расследовать это дело? Посмотрим, посмотрим.
Жизель поприветствовала Неподкупного в своей обычной сдержанной манере. Альфред тоже не выразил счастья и радости. Робеспьер не придал этому значения. К тому же выражения лиц Жизель и Альфреда давали понять, что планы этих людей были бесцеремонно нарушены.
— Мадам, у меня всего лишь несколько вопросов, — начал Робеспьер.
Жизель кивнула и предложила присесть. Робеспьер сел в кресло, куда указала хозяйка, как раз напротив неё. Альфред подвинул стул и сел около любовницы с видом Цербера.
Робеспьер без труда понял, что отношения этих особ далеко не приятельские, как считают их друзья и родственники. Мсье Буассе держится хорошо, но взгляд и пальцы, сжатые в кулак, выдают волнение за любимую женщину.
— Вы заходили в зал, когда слуги сервировали стол? — задал Макс первый вопрос.
— Да, — кивнула Жизель. — Тётя Матильд захотела взглянуть и повела меня с собой.
Робеспьеру показалось странным, что мадам так командует Жизель. Может, они подруги? Нет, мне говорили, что мадам Матильд стара. Говорили, что Жизель любит такое общество. Хм… трудно поверить. Хотя особа очень чопорна.
— Тётя Матильд ваша подруга? — спросил Неподкупный.
Он заметил, как вздрогнул мсье Буассе, как сдержала вздох Жизель.
— Простите, но так сказала мадам Адель. Я как сыщик должен уточнять любую мелочь, — поправился Робеспьер. — Мне показалось странным, что такая дама, как мадам Жизель, водит дружбу с мадам Матильд, которая, как я узнал, не может быть другом молодой дамы в силу своего характера.
Альфред Буассе улыбнулся. Жизель кивнула. Витиеватые слова Робеспьера заставили их немного расслабиться.
— С тётей Матильд я просто учтива, ведь мы стали родственницами, — ответила Жизель. — Я не люблю ссор и скандалов. А отказать ей — это смерти подобно. Мадам Матильд очень обидчива!
Жизель сама удивилась своей откровенности. Откровенности? А разве её кто–нибудь спрашивал, как она относится к тёте Матильд? Все почему–то сразу решили, что она без ума от этой ворчливой старушенции. Только Альфред сразу всё понял!
Вот нашёлся ещё человек, который спрашивает её мнение. Пусть только ради расследования убийства!
— Я понимаю вас, мадам, — сказал Робеспьер. — Пожилые особы очень обидчивы… А вы не заметили ничего, что бы вас насторожило?
— Нет, ничего не заметила, — покачала головой Жизель.
— А вы, мсье? — обратился Робеспьер к Альфреду. — Вы заходили в зал?
— Да, я пришёл спасти Жизель, как только узнал, что мадам увела её с собой. Могу вас заверить, я ничего не видел.
Альфред Буассе развёл руками.
— Вряд ли бы убийца рискнул сделать своё чёрное дело, когда на него смотрят люди. Думаю, он это сделал раньше, — предположил он.
— Кого, кроме слуг, вы видели в зале? — обратился Робеспьер к Жизель.
— Только Адель и Патриса. Ну и тётушку, мы вошли вместе.
— Я видел тех же людей, — ответил Альфред.
— Кто–нибудь из вас видел, что кто–то, кроме слуг, прикасался к посуде?
Жизель замотала головой.
— Я смотрела прямо перед собой, болтовня тётушки заставила меня погрузиться в свои мысли. Я точно спала с открытыми глазами!