Отзовись, кого зову! Сборник необычных историй любви… - Татьяна Груздева

Женька, провожая меня, надеялся, что сможет все объяснить отцу, который ждет возле дома. Но его не было… И в окнах квартиры свет не горел.

Хорошо это или плохо? Вдруг и вправду родители уснули и не знают, который час? Я пробралась в свою комнату на цыпочках и улеглась, ничем не скрипнув. Пронесло?

И тут же ослепительно вспыхнул свет люстры. На пороге стоял разгневанный отец.

– Я-то думал, что моя дочь не позволит себе шляться по ночам! А ты… Завтра поговорим. Сейчас мать с валидолом лежит. Сразу с утра как угодно, хоть письмом, хоть телеграммой сообщишь кавалеру, что я тебя после школы никуда отпускать не буду. Поняла?

Свет в моей комнате погас. Величественный, несмотря на наряд из одних только семейных трусов, отец гордо удалился. Я свернулась калачиком. Эх, и когда же телефон проведут? Завтра воскресенье, Женька в кино пригласил… Что он теперь подумает? А ты, папочка, разве не знаешь, что письмо неделю идет?

Утром, когда я хмуро завтракала в одиночестве (родители держались особняком – с каменными лицами) в дверь позвонили. Отец открыл, и я услышала разговор в прихожей:

– Сергей Александрович, прошу прощения за ранний визит. Но у меня из головы не выходит та шахматная комбинация, которую вы блестяще разыгрываете. Раскройте, пожалуйста, секрет! Против вас я это использовать не буду, даю слово! Но у меня есть самонадеянный дружок, которого нужно «по носу щелкнуть». Ради его же блага…

Отец обожал шахматы, а партнеров у него было мало: «на гражданке» друзья для военного пенсионера находились с трудом. Женька же играл вполне прилично, отец радовался, когда удавалось засадить моего вечно куда-то спешащего друга за шахматную доску.

– О чем речь, Женя? Раздевайся, проходи. Рад, что ты ко мне пожаловал. А Татьяна сегодня наказана, пусть у себя сидит, мы ее звать не будем…

Я устроилась на диване с любимой книгой, ничего хорошего сегодня не ожидая.

Не «пилят», и то ладно. Отвлечь отца от моего воспитания – это Женька правильно сообразил. Прошло, наверное, часа три. Из комнаты отца доносились то шахматный сленг, то хохот, вызванный явно не игрой… Я уже было задремала. И вдруг ко мне заглянул Женя.

– Вот те раз! Я стараюсь во всю, а она спит! Собирайся быстрее, до кинотеатра добежать успеем…

– Но…

– Какие «но»? Сергей Александрович все понял про вчерашний вечер, ни на кого не сердится. Отличный у тебя предок! Да не копайся ты, на сегодня еще столько интересных дел намечено!

По дороге в кино Женька объяснил, почему это папочка мой сменил вдруг гнев на милость:

– Во-первых, поиграли мы действительно от души. И потрепались классно! А между делом я рассказал про старшего брата, которого в нашей части города все боялись. Когда он в армию уходил, то познакомил меня с окрестной шпаной. Не думай, интересов у меня с ними общих нет и дел – тоже. Но они знают, что я всегда пойму и помогу, если кому-то приспичит ко мне обратиться – поводы-то разные бывают. Допустим, сигаретами нужно чуть ли не ночью разжиться. Все мы – люди…

Твой отец обещал ждать спокойно, когда ты со мной. Он понял, что на ближних улицах мы в безопасности. И нести караул возле дома отставному офицеру больше не нужно…

Так оно и случилось. Женя время от времени тешил моего отца шахматными баталиями, взамен нам разрешались довольно поздние прогулки. Так сложилось, что сразу после катка мы пили чай у Жени дома, а потом, уже отдохнувшие, не спеша, шли ко мне и успевали поговорить, кажется, обо всем на свете… Если только у Жени не накапливались новые стихи. Тогда уж только они! Я слушала с удовольствием – сама ведь потихоньку пишу. Но у Жени получается лучше. Не всегда понятно, не всегда самобытно («проглядывает» Высоцкий), но очень интересно!

Вот так все у нас с Женей сложилось к тому моменту, когда закрылись в городе катки – и дальние, и тот, самый любимый, возле которого жил мой друг. Что Женька стал лучшим другом, я ни капельки не сомневалась. Вспоминала иногда свое гадание «на ромашке»: «Женя, Андрей, Женя, Андрей…». Может быть, я ошиблась тогда? Когда берешься решать что-то только разумом, действительно, получается все «шиворот-навыворот». Жизнь сама расставляет все по местам. С Андреем мы встречаемся только в классе и на школьных вечерах, очень редко – в компании общих знакомых. А с Женькой мы больше двух месяцев были неразлучны, я теперь знаю его лучше, чем кого-то еще из парней. И не хочу терять эту дружбу. Вот скажу сейчас Жене, что выходные дни могут стать еще более интересными, чем во время увлечения катком. Нужно только хорошо подумать…

Я уже рот открыла, чтобы произнести эту фразу, но Женька меня опередил:

– Ну что, сейчас идем к тебе в гости – нужно партию с Сергеем Александровичем доиграть, а завтра по блату достану билеты в кино, иначе на этот фильм не попасть… Потом придумаем что-нибудь еще. Главное – не расставаться… Он задумчиво поковырял носком ботинка ледышки на тротуаре, потом сдвинул на макушку лохматую лисью ушанку, улыбнулся, но как-то странно, не поднимая на меня свои карие до черноты глаза:

– Я не хотел говорить, думал, что люди могут понимать друг друга и без слов… А ты сегодня странная, держишь что-то в себе. Я же вижу. Что с тобой? Хочешь сказать, но боишься? Я тоже боюсь… Поэтому начну первый. Нравишься ты мне. Очень. Я, наверное, люблю тебя…

Дыхание у меня перехватило, сердце подпрыгнуло. Я этого не ожидала! И не знаю, отчего, вероятно, от неожиданности, ляпнула то, чего говорить вовсе не хотела:

– И ты мне нравишься – как друг. Ты очень хороший. Только… разговоров у нас об этом не заходило… поэтому не было повода сказать, что я… люблю Андрея!

– Да? – он помолчал. – Вот как… Ну, что же. Тогда я пойду домой, – и еще помолчал. Потом добавил:

– А знаешь, завтра я к тебе приду!

Едва раздевшись, я еще в прихожей начала откровенный рев. Чтобы родители не услышали, уткнулась плотно в носовой платок. Он всегда лежал у меня в кармане пальто, а сейчас вместе с платком выпала и какая-то бумажка. Женькин почерк… И когда успел незаметно подсунуть листок?

Я быстренько сказала маме, что голова разболелась, улеглась в постель и под одеялом с помощью фонарика начала разбирать мелкие строчки:

«Хочешь, дам тебе имя?Ты для меня – Тайна.Я встретил тебя в мае,И это совсем не странно…Только ранней весноюВезде расцветают цветы,Они и в стужу со мною:Их оживляют мечты…

P.S. Мы познакомились осенью, на первой игре КВН, но все равно это было – в мае! Стихи – так себе, но ты поняла, почему в мае?»

Поняла, конечно же, поняла! И для меня в октябре начался чудесный май, только я не думала об этом, принимала все, как должное… Влюбленность в Андрея не мешала мне радоваться дружбе с Женькой, и мысль о том, что из-за Андрея встречи с другом могут прекратиться, даже не приходила в голову. Почему я не видела такой опасности – не знаю…

Это хорошо, что я догадалась соврать маме про головную боль, поэтому утром легко получила разрешение не ходить в школу. С успеваемостью у меня проблем не было, так что будь мамина воля, она бы и вообще приветствовала свободное посещение… Но школой руководила не мама, так что прогуливать нужно было с умом. Одно дело, если требовалось просто выспаться и отдохнуть, и совсем другое – разгуливать в учебные часы по улицам. А я для того и осталась дома, чтобы как можно быстрее оказаться в самом центре города, а точнее – в нашем роскошном драматическом театре. Пришлось добираться до храма искусства «переулками и закоулками», где была наименьшая вероятность столкнуться с кем-то из учителей. И вот он – заветный служебный вход!

На вопрос вахтера, к кому это я утречком пожаловала, я с гордостью ответила:

– Меня ждет Мария Ефимовна!

Никакой договоренности с моей родной тетей Машей, конечно, не было, но я по опыту знала, что вахтер не станет до нее дозваниваться, потому что к главному художнику театра поклонники за автографами не бегают, и что пускает до предела загруженная делами Мария Степанова к себе в кабинет только тех, кто ей действительно нужен… Или кому нужна она!

– Тетечка, милая, простите, что я без предупреждения, но я… я не знаю, что мне делать! В школу не смогла пойти, чтобы с Женей не встречаться, потому что не могу просто поздороваться с ним! Мне нужно ему сказать… что-то очень хорошее, только не знаю, что…

– Танча, перестать тараторить, – ответила мне тетина спина. Мария Ефимовна чудом удерживала в руках крошечный трон Снежной королевы, который срочно нужно было доделать, пока не высох клей в том месте макета декорации дворца, куда надлежало водрузить этот сверкающее чудо…