Лучший друг моего парня - Мария Манич

— Знаю, Ленку я не осуждаю. Это грязные деньги, Марин. И совсем не лёгкие, как может показаться на первый взгляд. Мне собираться пора. Давай до вечера. А на курсы запишись, лишними не будут.

Улыбаюсь натянуто и, только когда соседка, помявшись на пороге, всё-таки прикрывает за собой дверь, я прячу улыбку обратно.

На недалекость и грубость Марины давно не обижаюсь. В детском доме она была дольше моего, родителей своих вообще не помнит, тогда как я о своих стараюсь просто не вспоминать.

На работе первые часы всегда тихо, посетители обычно подтягиваются часа через два. В остальных бутиках торговля идёт более бурно, чем в нашем. Потому что он элитный. И не каждый может себе позволить купить у нас даже солнечные очки.

Открываю магазин, выбиваю первый чек и запускаю остальные программы. В подсобке переодеваюсь в форму: строгие чёрные брюки со стрелками и белая блузка — и завариваю растворимый кофе. Кофемашина у нас только для посетителей, но иногда мы тоже балуемся ароматным напитком.

Пока никого нет, возвращаю своё платье на рейл. Предварительно на камеру прохожусь по нежной ткани отпаривателем. Идеально. Ни единого следа преступления. Я просто делаю свою работу.

Пожимаю плечами и отпиваю мерзкую разведённую бурду, которую называют кофе.

Телефон начинает вибрировать в кармане ближе к полудню. Соколов проснулся.

Я игнорирую все пять длинных вызовов и не открываю сообщения, которыми он начинает меня атаковать.

“Доброе утро, малыш.”

“Как дела, малыш?”

“Ты на работе? Занята? Позвони, как освободишься.”

“Лина, ты что, обиделась?”

“Малыш… прости меня…”

И всё в таком духе. Мой смартфон буквально дымится.

— Кто-то настойчиво тебя хочет, — хмыкает Танька, наблюдая, как я в очередной раз встаю в слепую зону, отбивая вызов Саши. — Со своим поругалась? Что, не понравилась его друзьям?

— Скорее наоборот, — выдыхаю, пораженно смотря на вход.

Мирон собственной персоной. На нём обычная чёрная футболка без рисунка и вчерашние джинсы с рваной коленкой. На ногах — потрёпанные жизнью кеды. В руке несколько бумажных пакетов известных брендов, а на лице скучающее выражение.

Так и не скажешь по нему с первого взгляда, что мажор-извращенец. Немного впереди него идёт женщина. С платиновым каре и очками в роговой оправе на переносице. Она его явно старше, не подружка.

Хотя в наш магазин часто заходят “мамочки”, со своими сыночками-альфонсами.

Мирон со скучающим видом следует в глубь магазина за женщиной, которая разглядывает платье на манекене при входе. Она что-то говорит ему, и он дёргает подбородком.

Ещё немного, и его взгляд наткнётся на меня, прячущуюся за рейлом скидок.

— Я на перерыв, — бормочу еле слышно и юркаю в открытую дверь подсобки.

В затылок словно всаживают сотню пуль, но я надеюсь, это лишь моё больное воображение.

— Ага, давай. Здравствуйте! Это из новой коллекции, здесь у нас зона сейла, если что-то интересует, вы всегда можете меня позвать. И я помогу вам с размерами, — слышу голос Таньки как через вату.

— Спасибо, мы пока сами, — отвечает женщина.

У неё красивый мягкий голос, да и сама она просто шикарна. Ухоженная, утончённая, вежливая. Она его мать?

— У меня есть вопрос, — голос Мирона пробирает до костей.

Я опять его подслушиваю и прячусь. Остается только молиться, чтобы он меня не заметил. Хотя я уже проклинаю своё импульсивное решение сбежать из зала.

Таня что-то отвечает ему. Мирон — ей. Я ничего больше не слышу, они говорят тихо, шёпотом.

Сердце колотится, ударяясь о рёбра с отчаянной силой. В кровь вбрасывается адреналин. Прям как в тот раз, когда я стащила у Мирона ту пачку денег и оставила его ни с чем.

— Ку-ку, Ангелок. Поиграем в прятки? — раздаётся справа, и я вскрикиваю от неожиданности.

Оборачиваюсь и прижимаю руку ко рту. Убью Таньку! Зачем она его сюда пустила…

Мирон опять улыбается этой своей жуткой улыбкой, от которой у меня внутри всё сжимается. Надвигается на меня, предварительно прикрыв за собой дверь подсобки. Отрезал нас от Тани и своей спутницы. И отрезал мне все пути отступления, загоняя в угол.

Смотрит так, как умеет только он, словно на мне совсем нет одежды. Ощупывает взглядом лицо, спускается ниже к моей быстро вздымающейся от частого дыхания груди, скользит вниз по бёдрам и возвращается обратно к лицу. Большой опасный хищник. А я его жертва. Вот что вижу в его взгляде. И это лишь вопрос времени, когда он решит на меня напасть и растерзать.

— Выйди отсюда. Тут везде камеры, мне не нужны проблемы на работе, — говорю, пятясь в глубь склада.

— Дорожишь работой? Сколько здесь платят? Тысяч семьдесят? — интересуется Мир, не переставая на меня пялиться.

Он засунул руки в карманы джинсов, склонив голову набок, и выглядит крайне расслабленным. Его не волнуют мои угрозы. Он наш клиент, а клиент всегда прав. Хозяин положения.

— Ты такими суммами лишь подтираешься, зачем тебе знать? Хочешь к нам на полставки?

— Может, ты хочешь заработать другим способом? Как в тот раз? — скалится. — Я плачу.

Ему нравится моя реакция. Он меня не трогает, давит морально. У этого парня просто ужасная энергетика. Сын сатаны, не иначе. Эта милая женщина за дверью не может быть его матерью!

Я еле держусь, чтобы не поёжиться.

А ещё некстати вспоминаю, что он видел меня голой!

— Я больше не девственница! — почти кричу, и мне всё равно, что кто-то это услышит. — Можешь спросить у Саши.

— Жаль. Ты боишься меня? — спрашивает Мирон и делает несколько шагов вперёд.

Нависает надо мной, потому что мне некуда больше пятиться. Лопатки прижимаются к стеллажу, на котором лежат вещи. Я всё ещё часто дышу и облизываю ставшие сухими губы. Взгляд Мира