Недетские страсти в Лукоморье - Валентина Седлова

Васька повернулась к девчонке. Хм, явно не местная. Лицо незнакомое, да и одета не для этого места. Дорого и, с неохотой призналась себе Васька, со вкусом. Коротенькое летнее платье «для коктейлей», босоножки со стразами и крохотная сумочка в комплекте с босоножками. На голове сложная прическа и, судя по всему, это явно не парик, а личное, природой и мамой дарованное богатство. Васька даже машинально провела по своему скромному конскому хвостику до плеч, потом опомнилась и отдернула руку.

— Нет, только шейпингом, — ответила она девчонке. — У нас во дворце спорта сильная секция. Там еще и не такое увидишь.

— Меня, кстати, Варя зовут, — протянула собеседница руку для знакомства. — А ты Василиса. Я уже знаю, диджей объявлял.

— Как твое имя? Валя? — переспросила Василиса.

— Нет, Варя, Варвара, — улыбнулась девчонка. — Дикарка в переводе. Или чужестранка — кому как больше нравится.

— Ты откуда к нам? Из столицы?

— Много откуда. Но в столице тоже жила. Последний год мы с отцом провели в Новгороде, только не Нижнем, а Великом, а сейчас сюда приехали.

— Надолго?

— Как пойдет. У отца здесь дела. Как ушел в них с головой, так и не вынырнул пока что. Приходится мне самой себя развлекать. Сегодня вот решила на танцы сходить, на шоу-балет, — тут Варя хихикнула, — посмотреть. Если бы не ты, вечер можно было бы считать безнадежно загубленным. Кстати, а где здесь туалет?

— Выходишь из зала, по лестнице наверх, на второй этаж, там по галерее, чуть-чуть направо и вниз.

У Вари был вид человека, со всего маху налетевшего на стеклянную дверь. Васька вздохнула и великодушно предложила:

— Пойдем уж, провожу.

Пробираясь по узкой галерее, с которой сверху было хорошо видно танцпол, Варвара продолжала расспрашивать Василису:

— Слушай, а почему вы свой город Лукоморьем зовете, хотя он на самом деле Красноармейск-15? Куда не пойдешь, сплошные магазины «У Лукоморья», местный майонез «Лукоморье»…

— Еще шампунь, сосиски и нижнее белье, — добавила Васька. — Плюс дискотека, на которой мы с тобой находимся.

— А почему так?

— Ну, — начала повествование Васька, — на самом деле раньше здесь была деревенька Лукоморье. Потом она разрослась до села. А после войны, когда здесь уже вовсю работал секретный НИИ, Лукоморье переименовали в Красноармейск-15, объявили городом и закрыли для въезда. Только по пропускам и можно было попасть. А уж когда началась перестройка, все запреты сняли, у НИИ бюджетные дотации отобрали, и пришлось жителям самим выкручиваться. Сначала стали косметику выпускать — шампуни там, кремы всякие. Импортные же тогда стоили столько, что за них всю зарплату отдавать пришлось бы. Тем более у НИИ оказалась в запасе парочка интересных разработок по данной тематике. А чего недоставало — то мигом рассчитали. Тут же инженерный потенциал собран — о-го-го какой! Чуть-чуть раскрутились, открыли колбасное производство и кондитерку.

— Тоже на основе секретных разработок? — округлила глаза Варя.

— Да нет, что ты. Просто мяса побольше в колбасу стали класть, вот и весь секрет. Окрестные колхозы с совхозами на Лукоморье днями и ночами молятся. Кто бы иначе регулярно и в таких количествах их сырье закупал? А года два назад привезли специалиста из Москвы, тот помог наладить трикотажку. Носки, трусы, майки. Кстати, зря смеешься. К нам даже из столицы за ними приезжают. А что — дешево и качественно. Впрочем, как и все лукоморское.

— Ладно, про трусы я поняла, — отмахнулась Варя. — А вот почему Лукоморье-то? Это ведь что-то из сказок, да? Наверняка местных легенд должно ходить немерено, иначе с чего бы рядовая деревенька Лукоморьем звалась.

— Да кто ж его знает? — пожала плечами Василиса. — Краеведческого музея у нас нет. А по поводу названия вроде так получается, что когда-то здесь была жуткая эпидемия какой-то заразы. И местное население, дабы хворь изгнать, жрало в немереных количествах лук. Морила, так сказать, инфекцию на корню. Вот отсюда и лукоморье.

— Представляю, какой тогда здесь запашок стоял.

— Запашок — не запашок, а вертись, как хочешь, чтоб в гроб не лечь. Антибиотиков и прочих колдрексов тогда еще и в проекте не было.

— Странно. Мне почему-то представлялось, что Лукоморье — это на краю какого-то моря. Луковое море и все такое.

— Это тебя на почве Пушкина переклинило. С одной стороны Лукоморье, с другой — «тридцать три богатыря в чешуе, как жар горя». Вот сознание и слепило все в одну кучу.

— Эх, жаль! Я-то думала, здесь то самое Лукоморье находится. А оказалось — всего-навсего инфекционная деревушка, — вздохнула Варя.

Васька было даже оскорбилась за родной город и уже собиралась сказать нахалке, что нечего судить о том, чего знать не знаешь, но тут Варвара завидела вожделенный туалет и рванула туда со всей прыти. Васька подумала и из мелкой женской вредности решила ее не ждать. Пускай теперь сама дорогу назад ищет, фифа расфуфыренная.

На самом деле на танцы Варвара сбежала втайне от отца. Если бы узнал, куда она собралась, наверняка бы приказал в целях безопасности остаться дома. То есть в съемной четырехкомнатной квартире, которую он каким-то чудом умудрился отыскать в этом Богом забытом месте. Он над Варей трепещет, как лист на ветру: а вдруг с его девочкой что-то нехорошее случится? Давайте-ка мы ее запрем для надежности и успокоимся. А дома его Алиска вертится, глаза б на нее не смотрели. Будет весь вечер с глупостями приставать и своей в латекс затянутой попкой крутить. Фу, вульгарщина. И чего отец ее с секретарской должности еще не попер? Ведь тупа, как пробка. Папки с документами то и дело теряет или местами путает. Неужели все, что нужно мужчине, — это смазливая мордашка? А как же содержимое черепной коробки? А любовь?

Нет, про Алиску разговор не идет. Та еще лисица. Льстивая и лживая. Да за те бабки, что она у отца получает, она ему такую африканскую страсть изобразит — паркет задымится. Надо будет по роли — и в вечной любви поклянется. Даже ребеночка родит. Только Варваре такого братика или сестрички не надо. От какой-нибудь нормальной тетки — да Бога ради. Но только не от Алиски, увольте. Подобрали как бездомного шелудивого котенка, когда в Орле торчали, отмыли, приодели, так сразу пальчики наманикюренные гнуть начала. Даже на нее, Варю, наехать попыталась. Ха, три раза. Варвара таких, как она, с добрый десяток перевидала. Первые отцовские любовницы у них в роли нянечек тусились, а как Варвара в школу пошла, в секретарши переметнулись. И эта из таких же. Еще максимум полгода, ну год продержится и улизнет на более сочные луга к другому спонсору. Батька-то у нее деньги на ветер бросать не привык, вот и шипит Алиска помаленьку, думая, что ее никто не слышит: жмот, скряга… А сама на деловых встречах да приемах только успевает башкой своей глупой как флюгером вертеть в поиске очередного покровителя. Противно.