Клич войны - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шафран запыхалась, но внутренне ликовала. Никаких ошибок! Почти приехали!
Перед ней стоял невысокий забор из трех полосатых жердей, поставленных друг на друга. Комитет по соревнованиям поло-клуба решил сделать это особенно мягким испытанием для всадников, потому что сразу за ним находился последний и самый трудный прыжок: порочная тройная комбинация из простого рельсового забора, еще одного тюка сена и рельса, и, наконец, изгороди, каждый с одним шагом между ними. Некоторые конкуренты выскребли первый элемент тройки, попали во второй и просто врезались в третий, совершенно не справившись с очередным прыжком. Никто, кроме Перси, не сумел прорваться, не сломав хотя бы одного забора.
Шафран должна была очистить его. Она собрала все остатки энергии, которые еще оставались в ней, и поехала вдоль ближайшей к зрителям стороны ринга, мысленно прокручивая последовательность шагов, которые ей понадобятся, чтобы войти в тройную комбинацию в идеальном месте, двигаясь с нужной скоростью. Она едва успела подумать о столбах, как Кипипири перепрыгнула через них.
Когда задние копыта пони прошли над препятствием, Шафран показалось, что она услышала удар позади себя. Она оглянулась и увидела, что верхний столб побрякал, но, похоже, он все еще был на месте, так что она больше не думала об этом. Она почти не видела людей, мелькавших рядом с ней, и не слышала слабого вздоха, который они издавали, когда она приближалась к первому элементу. Она встретила его идеально, перепрыгнула через поручень, удержала Киппи в равновесии на протяжении следующего шага, перемахнула через второй поручень, ударила ногой, а затем так сильно натянула поводья, что более или менее подняла пони и перекинула ее через изгородь.
Я сделала это! Я сделала это! - Ликующе подумала Шафран, галопом приближаясь к финишной черте. Она пересекла ее и замедлила бег Кипипири до рыси, когда они вышли из ринга. Она увидела, как отец бежит к ней, ныряя в толпу аплодирующих зрителей, и помахала ему рукой. Но он не помахал в ответ.
Шафран нахмурилась. Почему он не улыбается?
А потом она услышала громкоговоритель и почувствовала себя так, словно ее ударили в живот лошадиным копытом, когда диктор крикнул: -"Какая ужасная неудача для отважной Шафран Кортни, ударившейся о предпоследний забор, когда она была так близка к чистому раунду. Боже мой, этому шесту понадобилась целая вечность, чтобы упасть! Значит, розетка победителя достанется Перси Тойнтону. Хорошо сыграно, молодой человек!’
Шафран едва понимала, что происходит, когда ее грум взял Кипипири под уздцы. Все, о чем она могла думать, было: как я могла сбить с ног этот глупый, глупый, простой маленький шест? Ее глаза внезапно наполнились слезами, и она едва могла видеть своего отца Леона, когда он снял ее с седла и прижал к груди, крепко прижимая к себе, прежде чем осторожно опустить на землю.
Она прислонилась к нему, обхватив руками его ноги, пока он гладил ее волосы. - ‘Я знаю, что я лучше Перси, - всхлипнула Шафран. А потом она подняла голову, ее лицо было таким же разъяренным, как и несчастным, и заплакала. - Я проиграла, папа, проиграла! Я не могу в это поверить ... я проиграла!’
Леон уже давно понял, что в такие моменты нет смысла пытаться урезонить Шафран. Ее гнев был яростен, как африканская буря, но рассеялся так же быстро, и тогда солнце взошло в ней так же, как и над саванной, и засияло так же ярко.
Она отстранилась от него, сорвала с головы шляпу и швырнула ее на землю.
Леон услышал неодобрительное: "Хм!- он обернулся и увидел майора Бретта, нахмурившегося при виде проявления юношеского женского гнева. - Ты бы почитал этой маленькой мадам Киплинга, Кортни.’
- Потому что она ведет себя как обезьяна из Книги джунглей?- Спросил Леон.
Майор не заметил присутствия юмора или, возможно, не счел, что сейчас самое подходящее время и место для легкомыслия. - Боже милостивый, конечно же нет! Я имею в виду это стихотворение. Вы знаете, триумф и катастрофа, самозванцы, относятся к ним одинаково и так далее.’
- Да, но моя дочь - Кортни, и мы никогда не могли жить в соответствии с такими высокими идеалами. Либо мы победим, либо это будет катастрофа.’
‘Должен сказать, что это не совсем британский взгляд на вещи.’
Леон улыбнулся. ‘Во многих отношениях мы не очень британцы. Кроме того, то стихотворение, которое ты цитировал, " Если...’
- Совершенно верно, это то самое.’
- Насколько я помню, Киплинг написал ее для своего сына, который погиб на войне, бедняга.’
- Думаю, что да, гнилое шоу.’
- И суть всего этого суммируется в последней строке, которая, если мне не изменяет память, звучит так: “И – что еще важнее – ты станешь мужчиной, сын мой.”’
‘Совершенно верно, чертовски хороший совет.’
‘Да, для мальчика это так. Но Шафран - моя дочь. Она маленькая девочка. И даже Редьярд Киплинг не превратит ее в мужчину.’
Дорогой Леон, как хорошо, что ты пришел, - сказала Леди Идина Хэй.
- С удовольствием, - ответил Леон. Несколько избранных из толпы гимханы были приглашены в дом Хейсов, Слэйнс, который был назван в честь родового дома Джослин Хэй, чтобы поужинать и остаться на ночь после этого. Леон дважды подумал, прежде чем принять приглашение. Идина, невысокая, хрупкая женщина с огромными, завораживающими глазами, не уступавшая своему мужу в аппетите и соблазнительной силе, быстро стала таким же источником скандала в кенийском обществе, как и в Лондоне. Теперь, в третий раз выйдя замуж, с целой армией любовников, она была склонна встречать гостей, лежа нагишом в зеленой ониксовой ванне; развлекать, не надевая ничего, кроме тонкой хлопчатобумажной накидки, завязанной на груди в туземном стиле, и ничего под ней не скрывать; и вручать гостям чашу, наполненную ключами от спален Слейнов, приглашать их взять один из них, сообщать им, какая комната открыта,
