Городская магия - С Птаха

- Так же нельзя... надо лабораторные анализы сделать, экспертизу, положенные по процедуре следственные действия - перечислял законопослушный Ал. Сергеич махнул рукой:

- Тоже мне последний бой скаут, пошли за бензином...

- А зачем ходить? - Ал стукнул острым носком изящного башмака по ящику, покрытому иностранными, скорее всего испанскими, надписями, на котором только что сидел Сергеич - там внутри есть что-нибудь?

- Да какие-то довольно большие бутыли. Но все же не по-русски написано, сам почитай, ты ж у нас полиглот! - сообщил Сергеич заглянув в ящик, вытащил одну из емкостей и передал её Алу.

- Написано, что это промышленный растворитель для краски. Помечен маркировкой - чрезвычайно горюч. Не кантовать. Избегать нагрева. Хранить в темном месте. Взрывоопасен под воздействием прямых солнечных лучей.

Сергеич тихо присвистнул и обвел рукой балкон, цитируя популярный фильм:

- Все уже украдено до нас!

- Я не понял, что именно, - признался Ал, не смотря на безупречное знание русского языка, он был мало знаком с культурным наследием нации.

- Да то, что утром, но может не завтра, но рано или поздно, солнышко бы пригрело эти баночки, и все тут разнесло бы в вдребезги и пополам, и мумию и Доктора, - действительно ящик был совершенно чистым и новым, и стоял в самом центре пыльного и грязного балкончика на 5-ом этаже, всецело открытый солнечным лучам.

Ал улыбнулся какой-то ещё не знакомой Прокопени коварной улыбкой.

- Но если это так, видимо то тело, должны были опознать как Доктора, и именно по этому его хранили в холодильнике.

Сергеич с сомнением покачал головой:

- Ал, не усложняй. Если это все от Звягина проистекает - то для него это было бы слишком сложно. Я не хочу сказать, что он тупой, но просто он мыслит в рамках милицейских стереотипов, ну вот как наш Монаков примерно. Ему было куда проще, если он хотел, где-то держать Доктора живым, просто договориться в отделении, забрать у него документы, часы и прочую атрибутику, принарядить во все это какой-нибудь более менее подходящий не опознанный труп, и проконтролировать что бы экспертиза идентифицировала тело как Доктора. А морочить голову с мумификацией и холодильниками Звягин не стал бы - он же хорошо криминалистику знает, на фиг ему потом проблемы с экспертизой.

Если бы Прокопеня не был острижен "под ежик" у него волосы на голове встали бы дыбом от такой перспективы. А так он просто смахнул со лба холодный пот.

Но Ал не унимался:

- Но возможно то тело, - он показал в сторону кухни, - имеет какие-то уникальные качества, такие же как и он, - И Ал ткнул Прокопеню пальцем в грудь.

- Да какие там уникальные качества! Тому телу при жизни было под полтинник, оно упитанному дряблому человеку принадлежало. А Доктор наш - как Карлсон, - Сергеич похлопал по плечу пригорюнившегося Прокопеню, - мужчина в самом расцвете сил. И в прекрасной спортивной форме, как морпех американский! А насчет экспертизы Ал ты прав. Вообще пора прекращать всю эту криминальную активность и действовать правовыми средствами. Опись, протокол, понятые подставные. Пусть тоже посуетятся.

Прокопеня потянулся за телефоном, с намерением вызвать милицию.

- Да подожди... Ты какого числа приехал?

- Пятнадцатого, вчера, то есть, наверное, уже позавчера.

- А какой-нибудь договор на аренду этого жилища заключал?

- Нет, бабка просто дала мне ключ и сказала адрес...

- Вот и славно, мы тебя сейчас 15 числом и поселим в гостинице "Ясень", у нашей общественной организации там номер снят считай пожизненно. Так что если надо - сто человек подтвердят, что ты в ней дневал и ночевал! И про весь этого трупака знать не знаешь, ведать не ведаешь. И пусть тут менты усердствуют ....

Он встал, решительно вышел на кухню, заткнул пробкой раковину и открыл воду во весь напор, потом проделал то же самое в ванной.

- Я такое видел в детском фильме. Хотя тут конечно 5-й этаж... - как всегда неуместно прокомментировал Ал и носовым платком стал протирать дверные ручки.

- Доктор, возьмите свои вещи, я имею виду действительно, что для вас ценны, - Ал серьезно посмотрел на Прокопеню, который инстинктивно потянулся за кейсом (других вещей у него просто не было), аккуратно сложил в него кухонный нож, которым Ал обдирал скотч с мумии и резиновые перчатки.

Они вышли из квартиры и расположились в джипе, потому что Ал, как настоящий бюрократ, настаивал на том, что бы дождаться приезда милиции. Действительно чрез некоторое время в доме загорелись окна, раздались шум, в подъезд вошло несколько помятых мужиков с инструментами слесарей в руках. Шум усилился. И, наконец, к дому подкатил старенький милицейский УАЗик. Сидевший на водительском месте Ал удовлетворенно кивнул и поинтересовался:

- Куда теперь?

- Надо бы выяснить, что это за такая бабушка - волшебница, есть ли она в живой природе. И если есть, - Сергеич счастливо улыбнулся, - то я даже представлю себе эти заголовки в газетах - "Ваш кандидат Звягин на службе мракобесия" или "Сатанист баллотируется в Думу". Как тебе такая предвыборная акция?

- Ты талантливый стратег, - восхитился Ал, - и как мы сможем узнать про эту бабушку?

- Да элементарно. Мы попросим помочь Костанеду.

Снова услышав это имя Прокопеня тихо застонал, зажмурил глаза и ещё раз попытался проснуться, а потом понял, что эта ночь уже никогда не закончится.

- А где он может быть? Ведь сейчас же около трех часов ночи, точнее, - Ал посмотрел на какие-то необычные полупрозрачные механические часы на руке, 2:52.

- Да что тут особо думать? Его Монаков в "Лотосе" ещё с ужина осеменяет...так что поехали в "Лотос", - Сергеич, как обычно, продемонстрировал сверхъестественную осведомленность.

Всегда бесстрастное лицо Ала, вытянулось и он чуть ли не рот открыл от удивления:

- Монаков - гомосексуалист?

Сергеич на секунду задумался:

- Костик? Да вроде нет - с чего ты взял? Он у нас как раз наоборот легендарный юбколюб.

- Ты же сам это только что сказал что он осеменяет Кастанеду, - Ал все ещё не мог успокоиться.

Сергеич и Прокопеня дружно рассмеялись.

- Да уж Ал, не тому тебя видно учила бабушка-графиня. Ну, это просто так говорят...

Ал тут же вернулся к своей обычной беспристрастной манере, и вознамерился восполнить лингвистический пробел в знании русского языка.

- И что подразумевают, когда так говорят?

- Что они пьют водку и разговаривают о делах, - максимально доходчиво пояснил Сергеич.

*****

- Вот ты посмотри на себя! Ты же нормальный человек. Совершеннолетний! Вменяемый! Далось тебе эта прокурорское кресло. Ну, зачем тебе этот гадюшник. Это же серпентарий! У тебя разовьется преждевременная импотенция в нашей прокуратуре! Вот поверь мне - старому и больному. А суд - это же другое дело! Почтенные будни и достойная трудовая пенсия!

Действительно, Монаков именно пил водку и разговаривал, причем очень громко и эмоционально, с рыжеватым парнем в полурасстегнутой казенной рубашке, не менее казенный черный китель и галстук висели рядом на стуле - видимо содержательный разговор и сопутствующий ему ужин продолжались уже достаточно давно. Увидав компанию, Монаков обрадовался, стал махать официанту и придвигать не достающие стулья. Как радушный хозяин он представил друг другу Прокопеню и своего собеседника:

- Вот - доктор наук Прокопеня.

- Игорь Николаевич, - уточнил Прокопеня, - только я не доктор, а всего лишь кандидат, кандидат медицинских наук.

- А это - Кастанеда, - вся компания несколько секунд наслаждалась произведенным эффектом.

- Сан Саныч, - парень слегка поклонился и пожал Прокопени руку, - только я не Карлос. Я вообще КастанЬеда на самом деле. Вот, - он вынул из пиджака и продемонстрировал новому знакомому служебное удостоверение, постучав по мягкому знаку. "Кастаньеда Александр Александрович, старший следователь Н-ской областной прокуратуры ..." успел прочитать часть текста Прокопеня. Он испытал некоторое облегчение, и даже начал мечтать о том, что бы все остальные события сегодняшнего дня завершились так же просто и буднично.

- Фамилию, как Родину-мать - не выбирают! - сказал гордо Сан Саныч.

- Не то, что работу или жену, - продолжал гнуть вою линию Монаков, - так выпьем за правильный выбор, когда мы можем выбирать!

Уставший и голодный Прокопеня с радостью последовал призыву, и испытал некоторое почти забытое умиротворение.

- Ты Костя, настоящий депутат, - я только за тебя голосовать буду, расчувствовался Кастаньеда и через стол пожал Манкову руку.

- Будешь за меня голосовать, Звягин тебя закопает, пылью присыплет и ещё ножкой сверху притопчет, - умерил избирательский пыл молодого коллеги Монаков.

- Если только до этого Сан Саныч его сам в наручниках не проведет по длинным коридорам... - серьезно сказал Сергеич.

- За коррупцию??? Здорово было бы... - размечтался Кастаньеда, мысленно примеряя свою экзотическую фамилию к табличке на прокурорском кабинете, - что есть варианты? - он выжидательно посмотрел на Сергеича.