Клятва вечности - Лайла Джеймс

Наши взгляды встретились, когда он медленно опустил голову к моей киске, где я капала и пульсировала от желания.

Мое сердце стучало так сильно, что я думала, оно выскочит из груди. Его пальцы прошлись по влажным складкам, прежде чем раздвинуть меня. Я вздрогнула в ответ. Он был дотошно медленным, как будто дразнил меня, заставляя чувствовать его.

Когда его большой палец, наконец, коснулся моего клитора, я захныкала. Я была так сверхчувствительна, и его мозолистое прикосновение сводило меня с ума. Желание собралось внизу моего живота, горячее и жаждущее, когда мое возбуждение вытекало из меня, покрывая внутреннюю поверхность бедер и простыни.

— Что ты делаешь? — спросила я, затаив дыхание. — Я просила тебя поцеловать… мои губы.

— Я целую, — просто сказал он, прежде чем опустить рот на мою киску. В тот момент, когда его губы коснулись моей плоти, моя спина откинулась от кровати, и из моего горла вырвался стон.

— Господи!

Его грудь загрохотала с низким рычанием, и я почувствовала это на своей киске. Киллиан нападал на меня, слишком много раз для меня, и каждый раз я теряла дар речи. Я не знала, что мне больше всего понравилось. Его рот или его член.

Сейчас это был его рот.

Может быть, позже я буду умолять его…

Мой желудок сжался, когда его язык обвел вокруг моего клитора, а зубы задели этот крошечный узелок нервов.

Мой разум стал пустым, пока Киллиан не торопился, неторопливо лакая мою киску. Его язык исследовал мой вход, но он не проталкивался внутрь. Вместо этого он лизал и сосал. Не оставляя ни одной части меня нетронутой.

— Киллиан, — выдавила я. Мои пальцы вцепились в его волосы в отчаянной потребности. Огонь лизнул мои вены, и я висела в опасной близости от края обрыва, болтаясь на краю пропасти оргазма.

Он потрогал мой затвердевший клитор между губами, а затем и зубами, мучая меня, пока не стало больно, и я натянулась, мои мышцы напряглись от различных ощущений, пробегающих по моему телу.

Он пососал мой клитор губами, успокаивая боль, которую оставили его зубы, и я чуть не зарыдала в ответ. 

— Киллиан, пожалуйста.

Мои глаза закрылись.

Мой муж убивал меня.

И, может быть, это будет сладкая, сладкая смерть.

Но Боже, мне нужно было…

Мне нужно было больше.

Моя спина выгнулась над кроватью, когда он вонзил в меня палец. Мое ядро запульсировало, и я инстинктивно сжалась вокруг него. Мои бедра напряглись вокруг его головы, когда он втолкнул в меня второй толстый палец. Я сжала его пальцы, отчаянно пытаясь удержать его на месте. Отчаянно, чтобы он был глубже. Чтобы он освободил меня.

— Киллиан. Киллиан!

Мои всхлипы звучали как отчаянные мольбы, когда его язык и пальцы работали вместе, одновременно соглашаясь мучить меня.

Я пульсировала.

Больно. Хотя это была хорошая травма.

Я прикусила губы, приближаясь к своему освобождению, чувствуя это по тому, как дрожит мое тело. На моем клиторе было острое жало; мои глаза распахнулись, а губы разошлись в безмолвном крике.

Я оттолкнулась от его рта и пальцев, мой оргазм захлестнул меня, как ураган.

Его язык опустошил меня, слизывая мою влагу.

Он застонал в ответ.

Киллиан преклонялся передо мной на коленях, и я была совершенно измотана.

— Святое дерьмо, — выдохнула я.

Он поднял голову между моих бедер, и наши глаза встретились — его темные и голодные. 

— В этом нет ничего святого, принцесса.

— Я… ты, — я прочистила горло и проглотила всхлип. — Я сказала губы. Чтобы поцеловать меня в губы.

Его губы, влажные и блестящие от моего освобождения, дернулись. 

— Ты не уточнила.

— Ты невозможный человек.

Я отпустила его волосы и обвила руками его плечи, притягивая его вперед, чтобы он навис надо мной. Киллиан устроил свои бедра между моими бедрами, а я обхватила лодыжками его бедра сзади.

Он коснулся своими губами моих, а затем засунул язык мне в рот. Мои глаза закрылись, и я решила чувствовать его. Чтобы почувствовать этот поцелуй. Я могла ощутить собственное выделение на его языке, пока он целовал меня. Жестко. Неумолимо. Всепоглощающе.

Этот.

Все это.

Я ненавидела все то время, что мы проигрывали из-за моих жестоких ошибок, но когда он меня так целовал, мне было все равно. Потому что мы, наконец, нашли путь обратно вместе. Ничто другое не имело значения.

Я почувствовала его руку между нашими телами, а затем его толстый член прижался к моему телу. Он провел своей длиной вверх и вниз по моим складкам, покрывая себя моими соками.

Его кончик прижался к моему клитору, и я судорожно втянула воздух.

Киллиан медленно вошел внутрь, полностью заполняя меня. Мое ядро сжалось вокруг жесткого вторжения, а мои стенки растянулись вокруг его тела, чтобы приспособиться к нему.

Он вытащил полностью член, прежде чем толкнуть обратно внутрь. Когда моя спина выгнулась над кроватью, он опустил свое тело на меня, прижимая меня к матрасу.

— Киллиан, — выдохнула я. Я пульсировала между ног, пульсируя от настойчивой потребности.

Мой муж нашел свой темп, каждый толчок вырывал из моего горла отчаянный стон. Его хныканье было глубоким и первобытным, подпитывая ненасытную необузданную потребность внутри меня.

Мои руки скользнули к его спине, мои ногти впились в его кожу. Я вцепилась ему в спину, и на мгновение меня даже не волновало, оставляю ли я следы.

Толчок. 

— Ты меня убиваешь, — простонал он. Толчок. — Слышишь, какая ты мокрая, принцесса? — Толчок. — Твоя киска создана для меня. Сделана для моего члена. — Толчок. — Такая чертовски красивая.

С каждым сильным ударом его таз касался моего клитора, и я извивалась под ним.

— Моя, — прохрипел он.

Мое дыхание стало поверхностным. 

— Киллиан.

Он вошел внутрь меня, раз и два. 

— Кончай. Блядь, детка. Ты нужна мне.

Мое тело напряглось, и мои губы впились в его губы. Я поцеловала его. Я приняла этот поцелуй, потому что он был моим.

На этот раз я не крала поцелуй в темноте, пока он был без сознания и видел во сне мой призрак. Нет, на этот раз я взяла его, потому что он был моим по праву.

Когда я отстранилась, мои губы были сожжены, а сердце болело. Но это была хорошая боль. Я встретилась с его темными глазами, увидев ту же любовь, отражающуюся в глубине его взгляда.

Его мускулы напряглись; его тело стало насмешливым, и я снова почувствовала это трепетание в животе. Киллиан полностью выдвинулся, прежде чем втолкнуться внутрь одним жестким и мощным толчком.

Мы нашли свое освобождение вместе, наши тела переплелись, наши сердца бились в одном ритме. Он кончил с низким ворчанием, наполняя меня до краев. Измученный, он прижался ко мне лбом. Мы затаили дыхание, когда он остался похороненным внутри меня.

— Черт, — прохрипел Киллиан,