Быстрая и шустрая - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дубов наконец повернул к ней свое молодое, но бесцветно-скопческое лицо. Глянул сквозь очки. Его маленькие глазки оказались неожиданно жесткими.
– Дима Бритвин теперь ваш, как говорится, царь, бог и воинский начальник.
Хилый Босс соизволил изобразить подобие улыбки – если, конечно, поднятие на двадцать градусов левого угла рта можно назвать улыбкой.
Женя улыбнулась в ответ и вышла из кабинета. Она пыталась себя подбодрить: «Чего мне бояться?! Подумаешь, Дубов!.. Хрен с горы!.. Хилый Босс!..» Но ноги отчего-то дрожали.
К счастью, у начальственного кабинета ее уже ждал Бритвин. Он сочувственно взглянул на Женю:
– Досталось? Забыл тебя предупредить – у нас опаздывать не принято… Ничего, что я на «ты»?
– Ничего, Дмитрий Иннокентьевич, – вздохнула Женя. В горле отчего-то щипало, ноги до сих пор были ватными. Колдун какой-то этот Дубов, будто загипнотизировал ее…
– Дима, просто Дима. И тоже – на «ты», – сказал Бритвин. Он тепло улыбнулся.
Женя потихоньку оттаивала.
К ним подошла уже знакомая секретарша Юля. Она явно слышала последнюю фразу Дмитрия и одарила Женю недовольным, завистливым взглядом.
«Вот и началось!» – Марченко тут же вспомнила слышанные от коллег ужастики о взаимной враждебности сотрудников «Глобуса».
Юля между тем протянула Бритвину трубку радиотелефона и ласково пропела:
– Дмитрий Иннокентьевич, звонят из «Новой жизни». Будете разговаривать?
Бритвин принял телефон, извиняясь, улыбнулся Жене. Юля поспешно ретировалась.
Женя осталась стоять рядом с разговаривавшим Дмитрием – идти было некуда. Ведь она даже не знала, где располагается ее рабочее место. Из-за выгородок поглядывали сотрудники, но никто не подходил, не знакомился. Мимо продефилировали две молодые женщины – одеты дорого, смотрят снисходительно. Явно обсуждали ее, Женю. Марченко явственно услышала: «Свежее мясо!» Неужели это сказано о ней?! Она еще больше занервничала.
Чтобы не смущать говорившего по телефону Бритвина, Женя отошла немного в сторону. Случайно толкнула девушку, поспешавшую с грудой папок наперевес. Марченко немедленно извинилась, но девушка только шарахнулась и ничего Жене не ответила.
А Бритвин в это время вещал своему телефонному собеседнику:
– Рекламную концепцию вам представят завтра. Ее делает Евгения Марченко…
Он нажал отбой, удовлетворенно отложил трубку, улыбнулся Жене:
– Слышала? Вот тебе и первое задание… «Новая жизнь» – это строительная компания. Бери у Юли все материалы и приступай! Концепция мне нужна завтра утром. В три часа будем заказчику презентировать…
Но… но такого не может быть! Ведь рекламная концепция готовится минимум неделю! И этой работой занимается целый коллектив. В него входят и несколько таких текстовиков, как Женя, и дизайнеры, и менеджеры, и медиа-байеры[3], и медиа-планнеры![4]
К тому же – Женя никогда не занималась подготовкой рекламных концепций! Даже для знаменитого корма «Муркас» она всего лишь придумала идею! И базовый текст. А сценарии роликов писали уже другие. И размещали их на ТВ – тоже!.. Бритвин смеется! Или – просто над ней издевается!
Дмитрий внимательно взглянул в ее растерянное лицо. Кажется, хотел сказать что-то доброе (единственный нормальный человек во всем «Глобусе»!). Но произнес только:
– Тебя проверяют, Женя. Придется постараться. Справишься?
Она браво ответила:
– Справлюсь!
А что оставалось отвечать?
Бритвин отвел Женю в положенный ей закуток-гробик размером два на два метра – и тут же исчез. Она осмотрелась. Компьютер, телефон, полки с беспорядком из старых бумаг. Прежним хозяином закутка, кажется, был мужчина. На стене сохранился плакат, изображавший ярко-красную хищную «Мазератти». На краю стола стоит резиновый дракончик с грустными глазами. К столу приклеен стикер с напоминанием: «В марте – позвонить конникам!»
Тот, кто работал здесь до нее, до марта на своем месте не досидел… Интересно, кем он был? И почему ушел из «Глобуса»? Женя решила спросить об этом Бритвина. Но тот заскочил к ней в кабинет только для того, чтобы сказать:
– Чего рассиживаешься? Тебя уже в «Новой жизни» ждут! Встречаешься с главарем. Не забудь только сказать ему, что ты – руководитель проекта, с «шестерками» он не общается.
Женя покорно подхватила дубленку и отправилась на встречу. В конце концов, чего ей терять? Концепция так концепция, отчего ж не попробовать? Вдруг у нее и здесь все получится? Если уж она даже несговорчивую котоведку Жаннет расколола…
…Она ушла домой из «Глобуса» в восемь вечера, так ничего и не придумав.
Наскоро поужинав и привычно постучав по батарее шумным соседям-алкоголикам, устроилась на диване, разбросав вокруг бюллетени, планы супер-квартир от «Новой жизни», фотографии, сделанные на стройплощадках…
Женя думала долго, мучительно призывала вдохновение и злилась, что оно никак не приходит…
В четыре утра она твердо решила: сегодня же уволиться. А в пятнадцать минут пятого, когда Женя хоронила за чашкой крепкого кофе свою будущую блестящую карьеру в агентстве «Глобус», в голову наконец-то пришла идея.
Женя лихорадочно бросилась записывать, кофе был забыт… К семи утра черновик оказался готов.
Спать смысла не было.
Евгения приняла душ, почистила зубы и поехала на работу.
В такую рань особого аншлага на улицах не наблюдалось. Женя на первом же зеленом сигнале светофора миновала обыкновенно пробочную Таганку, пронеслась по набережной, с удовольствием проехала по полупустой Моховой… Сворачивая с Манежной на Тверскую, она впервые не умирала от страха, что на сложном левом повороте ее зажмет какой-нибудь умник. «Да-а, в ранне-утренней езде что-то есть», – оценила она.
Если бы еще так спать не хотелось!
Подрулив к уже знакомой Левой Дворцовой аллее, Женя припарковалась чуть в стороне от офиса. Она минут десять погуляет, прочистит мозги и постарается разогнать сон.
За ночь выпал легкий снежок, и Женя с удовольствием утаптывала припорошенные тропинки. Она еще раз прокрутила в уме придуманную ночью концепцию. Кажется, получилось неплохо. Особенно для того, кто никогда столь глобальных концепций не писал. «Что поделаешь – талантливый человек талантлив во всем!» – не очень самокритично подумала Женя.
Подходя к офису, ожив после небольшой прогулки и наслаждаясь своей концепцией, она столкнулась с генеральным директором Дубовым. Олег Петрович шел пешком, помахивал «дипломатиком».
«Смотри-ка, он не на машине… – отметила Женя. – Здоровый образ жизни ведет? Старается быть ближе к народу? Или живет неподалеку?»
– Доброе утро! – улыбнулась она начальнику.
– Здравствуйте, Марченко, – проскрипел Дубов, ныряя в будку КПП.
Его лицо не выразило никаких эмоций. «Хоть бы по имени назвал! Или похвалил, что я так рано… Дуболом!.. Хилый Босс!..» – весело подумала Женя.
Сегодня она совсем не огорчилась холодному приему. Кажется, придется к этому привыкнуть. «Наверно, Дубов – извращенец. Мазохист или… или зоофил!.. Потому и комплексует, видя красивых девушек!» – подумала она и еле удержалась от смеха.
Женя пропустила шефа вперед, задержалась на КПП и выдержала битву со вчерашним неприветливым охранником. Она таки добилась, чтобы ее «Оке» теперь разрешили заезжать во внутренний двор «Глобуса». Правда, парковку ей определили самую дальнюю. От подъезда – метров пятьдесят. Но Евгения самоуверенно решила, что очень скоро за ударный труд ее переведут на более почетное место…
В половине девятого она уже вовсю колотила по клавиатуре компьютера. Пришедшая в девять Юля посмотрела на нее удивленно. Спросила:
– Кофе хотите?
– Ой, Юлечка, – весело сказала Женя, не отрываясь от клавиатуры, – а можно мы с вами будем на «ты»?
Рецепционистка польщенно улыбнулась, сказала важно: «Я не против», а потом принесла Жене чашечку крепчайшего «эспрессо».
Появился Бритвин. Еще не сняв дубленку, подошел к ней. Глянул на Женино осунувшееся, но радостное лицо, потер руки и сказал:
– Ну? Я вижу – что-то родилось? Давай, пойдем ко мне, изложи.
Направляясь вместе с Бритвиным к его кабинету, Женя еле сдерживалась, чтобы идти с ним в ногу и не ускорять шаг. А когда пришла и уселась – выровняла дыхание и настроила себя: говорить неспешно, аргументированно и убедительно. Негоже ей, обладательнице «Стрелы», смущаться и ерзать.
Бритвин выслушал ее молча. Никаких наводящих вопросов. Никаких «м-да», «забавно» или «нет, это вряд ли пойдет». Он дождался, пока Женя закончит и захлопнет папку. Внимательно взглянул на нее и спросил негромко:
– Ты концепциями раньше не занималась?
В его тоне Евгении почудилось сожаление. «Ну все, я пропала», – мелькнула истеричная мысль. Она твердо взглянула на него и решительно – лучше уж сразу! – спросила:
