Камера! Мотор! Магия - Катерина Кравцова

— Будет тебе величие, — отбивался Шура и затравленно оглядывался в поисках зеркала. — И опасность. Тем более потом-то, когда у нас с Аленушкой любовь начнется, опасность пропадет же, верно?

— Когда начинается любовь, опасность обычно увеличивается в разы… по крайней мере для того, кто любит, — философски заметила я.

— Не умничай, — отмахнулся Толик, и снова погрузился в дискуссию с Шурой.

А я отправилась осмотреть предполагаемые декорации. Все наши толкались в холле, а я ушла вглубь дома и бродила там с твердым чувством чужого присутствия. Как будто кто-то стоял рядом и наблюдал, как я осматриваю комнату за комнатой, коридор за коридором.

Все же это было странное место. За годы запустения его смогли одолеть только пыль и сырость, да и то не до конца. Все остальное было в относительном (диковинном до крайности!) порядке. Чехлы на мебели, занавеси на зеркалах, ручки дверей, — все это не только не разрушилось, но даже не слишком потускнело. Вся ткань, например, выглядела так, словно ее развесили здесь год, ну может быть, пару лет назад.

Немного не хватало мелких частиц дизайна — диванных подушек, подсвечников, ламп и статуэток, зато книги в шкафу стояли ровными, хотя и припыленными, рядами. Казалось, хватит совсем небольшого усилия, чтобы особняк снова приобрел былую прелесть. За моей спиной затопали, и я обнаружила Толика, воинственно озирающего интерьеры.

— Надо сюда уборщиков каких-то, — мои хозяйственные соображения режиссера не интересовали.

— Да вызвал я, вызвал клининг на завтра, нечего мне указания давать, без сопливых скользко, — Толик покраснел и, по-моему, настраивался на разборку.

Любопытно, кто это его так достал?

— Толечка, — прочувствованно возгласила я, одновременно нежно улыбаясь, — ты лучший профи в своем деле, это каждый знает! И справишься со всем на свете! Просто мое женское начало требует…

— Твоему женскому началу, — решительно оборвал меня режиссер, — пора отдыхать. Такси тебе уже вызвали — выспись как следует, у тебя пара дней, а потом начинаем съемки.

Спорить я не стала — такси вызвано, Толик на взводе, так что, во избежание разборок, лучше всего было отправиться восвояси. И только садясь в машину, я вспомнила, чем грозил мне нынешний вечер.

Глава 4. Пара слов о природе волшебства

Тетя Вита бдительности не теряла. Стоило хлопнуть входной двери, как она выплыла в прихожую с самым благостным выражением на лице.

— Ну вот, а говорила — поздно. Я только-только успела ужин приготовить.

Желудок аж свело в приступе голода — я и забыла, что с самого утра у меня во рту ни крошки не было. Все-таки тетушки с горячим ужином — несомненное благо. Пока я поглощала жареную рыбу, картофельное пюре и салат, наша семейная ведунья оглядывала меня с жалостью. Но стоило последнему кусочку исчезнуть с тарелки, как она поднялась из-за стола и объявила:

— Пойду зажгу благовония. Ты переоденься в домашнее и тоже приходи. Займемся медитацией для начала, а то в тебе совсем нет баланса.

Конечно, во мне нет баланса. Вообще, может ли он быть в человеке, который свел знакомство с живым домом и понял, что чем дальше, тем больше влипает в какие-то неизвестные паранормальные события? Тут и совет тети Виты пригодится, пожалуй, — надо осторожно выспросить у нее, каковы мои шансы справиться с этой ролью, что бы она ни включала.

Но вот медитировать я не умела и не желала учиться. Пока тетушка с неожиданной легкостью усаживалась по-турецки на пол, и, закрыв глаза отдавалась единению со Вселенной, я про себя читала «Евгения Онегина», полагая, что пушкинские строки уж точно не могут навредить моей душевной гармонии. Так или иначе, но из задумчивости я выходила даже медленнее, чем тетя из медитативного транса.

— Ты хочешь что-то узнать у меня, — это был не вопрос, а утверждение, так что мне оставалось только кивнуть.

В конце концов, ведунья моя тетушка или нет? А стало быть, обязана ведать, то есть знать то, что другим недоступно.

— Со мной происходит странное, — осторожно начала я, удобно устроившись на диване (спина и то, что ниже нее, с непривычки изрядно утомились). — Как будто у меня внезапно появились…эээ… умения, которых раньше не было.

Мне таки удалось удивить тетю Виту: она смотрела на меня в полном изумлении, и первые несколько секунд даже не могла ничего сказать.

— Что? — не выдержала я. — У меня с рук сыплются какие-то искры, я слышу, как со мной разговаривает дом, и вообще…

Ну не дипломат я, верно. Вместо того, чтобы аккуратно выведать нужную информацию, обычно я действую с прямотой железнодорожной шпалы. Да и кому, в конце концов, можно доверять в этом мире, если не родной тетке?

— И ты…нормально себя чувствуешь? Голова не болит, температура не поднималась? У тебя не бывает дурных снов, в которых тебе являются темные сущности? — придя в себя, тетушка приступила к расспросам.

— А почему я должна болеть?

— Да потому, что в тебе просыпается магический дар, Лена! А он не может пробудиться просто так, сначала ты должна пройти…испытание. Ни один человек из нашей семьи не получал способностей к магии без того, чтобы сперва отдать что-то взамен. Ты должна помнить, я же много раз тебе рассказывала.

Тут я начала вспоминать. Все мое детство прошло под теткины рассказы, которые я обожала и воспринимала, как придуманные лично для меня сказки. Родителей полностью миновали оккультные заморочки, зато матушкина сестра обожала повествовать о моих предках по женской линии, многие из которых обладали удивительными талантами.

Уж не знаю, рассказывала она о том, что происходило на самом деле, или придумывала некоторую часть своих историй прямо на ходу. Но если верить им, выходило, что кроме магии мои пращуры обладали сильными, неуступчивыми характерами, и редко склонялись перед обстоятельствами.

В любимом моем рассказе одна из одиннадцати дворянских дочерей (все как одна красавицы и умницы, ясное дело), влюбившись в цыгана-лесника, ушла жить к нему в сторожку в самой лесной чащобе, да так заворожила дорогу к своему новому дому, что родители не смогли ее отыскать.

Прапрадед, чей родитель проиграл все семейное имущество в карты, не только восстановил фамильное состояние, но сделался известным промышленником, а затем и меценатом. Его конкуренты распускали слухи о том, что в основе его деловых успехов — вовсе не ум и недурная для молодого человека хватка, а магические ритуалы. Поговаривали также, что всякого, кто встанет на его пути, ждет разорение, а после — смерть. На этом месте своего рассказа тетушка обычно фыркала и заявляла,