Три подарка - Елена Владеева

Мачеха не дала Анни договорить и сразу закричала: "Это ж надо было додуматься – в такое время в церкви прохлаждаться! Дел дома невпроворот, мое нарядное платье не дошито, тюлевые занавески не выстираны, а уже воскресенье на носу! И вообще… Не сегодня-завтра отец вернется – опять сплошные хлопоты, надо встретить с дороги, а к обеду еще ничего не куплено! Нет, даже и не мечтай, чтобы уходить!" Анни в слезах умоляла ее: меньше, чем через час она будет дома. А до воскресенья целых два дня, она все успеет! Платье уже совсем готово, осталось только ленты пришить.

Она так разволновалась, не в силах смириться с рушившим все отказом, что отступила к двери и уже взялась рукой за створку, готовая бежать к себе переодеться, и прочь из дома. "Ты, милая моя, совсем не понимаешь, когда с тобой говорят по-хорошему!" – мачеха грозно сдвинула черные насурмленые брови и достала из ящика стола ключ. "Сходи наверх, доченька, и запри ее комнату! А ты стой здесь, я тебе покажу, как своевольничать!" Когда Тильда вприпрыжку вернулась с ключом, мачеха больно схватила Анни за плечи, и вытолкнув в коридор, захлопнула дверь. Тильда высунулась, ухмыляясь, и показала ей язык – что, получила?

Как в тумане, привычно подойдя к лестнице, Анни запнулась на нижней ступеньке… В оцепенении опустилась на нее и ткнулась лбом в деревянный столбик перил. Перед глазами неожиданно промелькнул обрывок сегодняшнего сна… Вроде она убегала от кого-то пугающего… "Только не плакать! – приказала она себе – Плакать нельзя, они могут выйти из комнаты и увидеть меня совершенно уничтоженной, а у них и без того достаточно поводов торжествовать." Анни сглотнула комок в горле, поднялась и, стараясь ступать потише, вышла в сад. Дик, заметив любимую хозяйку, начал радостно повизгивать. Она добрела до его конуры, и осев на деревянный ящик, безутешно разрыдалась. А верный пес, положив голову ей на колени, тихонько поскуливал и время от времени лизал руку, утешая…

Внезапно он встрепенулся, поднял голову и радостно завилял хвостом, будто приветствуя кого-то. "Что там, Дик?" – Анни отняла руки от заплаканного лица и взглянула наверх – куда смотрел он, но ничего не увидела. Только качнулась ветка, наверно, птица перелетела. Она снова уткнулась в ладони… "Ну, зачем ты так убиваешься?" – спрашивала себя Анни по всегдашней привычке в одиночестве разговаривать сама с собой. "Никакой трагедии не произошло, я уйду завтра. В самом худшем случае – в воскресенье, в церковь ведь пойдут все. Грустно, конечно, что и сегодняшний день пропал, а я-то надеялась… Да, можно сказать, поздравили… Ах, мамочка, если бы ты была жива!"

***

Свою мать Анни помнила смутно, она давно стала для нее существом неземным, приближенным к ангелам. Мама умерла вскоре после того, как подарила ей ту чудесную куклу на пятилетие. Видно чувствовала, что уже не поправится, и хотела оставить дочке память о себе. Года не прошло, как отец женился, совершенно потеряв голову от прелестей дочери галантерейщика. Он добивался ее согласия несколько месяцев, и они обвенчались, не дождавшись окончания траура. Так Анни получила мачеху и потеряла отца, стала ему совсем безразлична.

Галантерейные прелести невесты быстро сменились вздорными капризами жены, а когда у нее родилась дочь Тильда, в семье появился новый тиран. Странно, почему-то Анни никогда не думала о Тильде, как о родной сестре – только как о дочери мачехи. Отец занимался извозом и вместе со своим другом и помощниками часто бывал в отъезде. Они возили товары из большого города, а иногда подряжались ехать еще дальше, и тогда его не было дома по целой неделе. А может быть, он просто не хотел подолгу оставаться с новой женой? Как бы то ни было, Анни оказалась в полном распоряжении мачехи – сначала "ужасной обузой", а потом беззащитной и безгласной служанкой.

"Это просто неслыханно, так издеваться над бедной девушкой!" – от охватившего ее возмущения добрая Фея опустилась слишком низко и случайно задела ветку дерева. Понятно, когда старухи-мойры, прядущие нити судеб, вдруг обрезают одну из них. С этим ничего поделать нельзя, приходится смиряться, их даже олимпийские боги побаивались. Но чтобы один человек так мучил другого, совершенно безответного – да по какому праву?! Не плачь, милая Анни, сейчас я помогу тебе! Жаль, что невозможно наказать твою злобную мачеху, этого добрые феи не умеют, к сожалению. Но для тебя у меня есть замечательный подарок, ты непременно обрадуешься." В ту самую минуту Дик предупреждающе зарычал, отвлекая свою хозяйку от горестных мыслей – значит, пришел кто-то чужой.

Глава 4. Подарки

Анни встревоженно оглянулась, верный Дик рычал не напрасно. У калитки, действительно, стоял незнакомый человек в строгом черном сюртуке. Смущенно вытирая на ходу слезы, она торопливо пошла открывать. "Скажите, милая, здесь ли живет NN?" – он назвал ее имя. "Это я…" – растерянно ответила Анни. Незнакомец недоуменно посмотрел на нее. Конечно, видя заштопанное платье и огрубевшие от работы руки, он принял ее за прислугу, только что получившую взбучку от хозяев, и был не далек от истины.

"Прошу меня простить, – незнакомец учтиво приподнял шляпу, хотя в голосе еще чувствовалось сомнение, – но позвольте сделать одно уточнение… И свидетельство с выпиской из церковной книги у вас имеется?" – "Да, конечно. Только оно у отца, а он сейчас в отъезде. Но должен вернуться не позднее завтрашнего дня. А почему вы спрашиваете?" – голос ее дрогнул, и она запнулась. "Видите ли, я – нотариус и приехал сюда, чтобы выполнить волю завещательницы, вашей матери."

У Анни внезапно закружилась голова, она покачнулась, и нотариус заботливо поддержал ее под локоть. "Моей матери? Не может быть… Вы не ошиблись?" – она не могла этому поверить. "В нашем деле подобные ошибки исключены. Все документы о наследстве тщательно и многократно проверяются. А матушка оставила вам приличную сумму в виде ренты, и завещание вступает в силу с… Уточните, когда ваше восемнадцатилетие?" – "Сегодня." – "Все верно. Поэтому я прошу вас посетить здешнего нотариуса. Это на площади возле ратуши, знаете? Отныне он будет вашим поверенным. А теперь позвольте мне откланяться."

Проводив нотариуса, Анни, как во сне, дошла до крыльца и опустилась на ступеньку. Но краем глаза успела заметить, что колыхнулась белая занавеска -значит, Тильда подслушивала их разговор и подглядывала у открытого окна. "Что за день сегодня, – мелькнуло в голове Анни – я все время сижу на ступенях." Вдруг звонкий голос окликнул ее, это любимая подруга Лотта спешила от